Крылья свободы - Эссес Дария. Страница 38

Когда он смирился со смертью и застыл у подножия холма, Селена взмахнула рукой и сломала ему шею.

– Хорошего путешествия в Бездну, Икар. Надеюсь, мы с тобой еще встретимся.

Эстелла открыла глаза и вздрогнула.

Она стояла посреди опустевшей центральной площади в деревне Каано. Оглядев улицу безумным взглядом и стараясь выровнять сбившееся дыхание, Эстелла осмотрела себя. На ней были лишь тонкие спальные штаны и кофта, которую ей отдала Клэр.

Через пару дней после того злополучного вечера в деревне Прокс они отправились в следующую точку на карте – поселение Каано, располагающееся севернее Кельфорда. Когда команда добралась до небольшого постоялого двора, где владелец, как и в Проксе, сдавал несколько комнат, Эстелла сразу же упала на кровать и уснула после выматывающей дороги.

И сейчас она стояла посреди центральной площади, безоружная и совсем не понимающая, как здесь оказалась.

По периметру площади располагались шесть каменных горгулий, символов Каано. Они смотрели на Эстеллу своими немигающими глазами, расправив крылья и зацепившись когтями за постаменты. Глубоко вдохнув, девушка поежилась от ночного холода и двинулась к гостевому дому.

Она не знала, в каком направлении ей идти, но их гостевой дом располагался на окраине поселения. Эстелла лишь мельком видела деревню из окна кареты, поэтому не могла сказать с точностью, как далеко ушла.

Она расправила плечи и вышла с площади на центральную улицу. Если в Проксе ночь была временем, когда все воры и убийцы покидали свои дома и выходили на дороги, чтобы нажиться на заплутавших горожанах, то в Каано в такое время царила тишина. В деревне не было ни единой живой души, лишь легкий ветер перегонял пыль с одной части улицы на другую. Поселения, окружающие Кельфорд, звали деревнями Черного Солнца: здесь, как и в самом городе, жила самая бедная часть населения Безымянного королевства.

Если в Проксе обитали грабители, воры и убийцы, то кто жил в Каано, Эстелла не знала. И надеялась, что никогда не узнает.

Свернув в небольшой переулок, она натянула на голову капюшон кофты. Хоть Эстелла была зла на Илая за то, что он отрезал ей волосы, она понимала, что командир сказал правду: ее легко заметить по длинным серебристым волосам. Во время всех передвижений она не снимала с головы парик, не считая прогулки до бара, но сейчас он лежал на втором этаже гостевого дома в маленьком ящике около кровати.

Сзади послышался какой-то звук. Ускорив шаг, Эстелла не стала оборачиваться и сделала вид, что ничего не заметила. Она наклонила голову и осторожно осмотрела дома, мимо которых проходила. По ощущениям, от площади до гостевого дома было идти совсем недалеко, но она не понимала, в правильном ли направлении движется.

Перед глазами снова всплыло воспоминание – в этот раз Эстелла увидела перед собой поле боя. Она была уверена, что Дафна, осознанно или нет, показала ей последствия восстания: окровавленные, мертвые тела ангелов и членов Альянса, шесть Высших, что наблюдали за побоищем и ждали, когда смогут приступить к последней части плана.

Тысячи смертей. Горечь утраты. И осознание того, что Эрелим никогда не станет свободным.

Это Дафна привела ее на ту площадь? Почему она оказалась там посреди ночи, но не помнит, как пришла?

Внезапно Эстелла почувствовала чью-то силу.

Магия пролетела над невысокими домами, огибая их с разных сторон, и устремилась прямо к ней. Что-то темное и совсем не божественное заскользило вокруг Эстеллы, притягивая ее своей таинственностью. Огонь отозвался на эту силу и вспыхнул в груди, нагревая кровь и пуская по рукам ток.

«Костяной Череп?»

Эстелла никогда не чувствовала такой силы. В Безымянном королевстве никто не обладал магией, тогда откуда же она взялась? Она отчетливо чувствовала, что ей это не кажется. В Каано жил человек, который обладал силой, и сейчас он хотел с ней связаться.

Это не могло быть простым совпадением. Ее звал чернокнижник.

Эстелла огляделась, но никого не заметила. В окнах домов не горел свет, по улицам не пробегали даже бездомные кошки. Город спал, но она отчетливо чувствовала чей-то зов.

Двинувшись в обратном направлении, Эстелла вытянула руку и призвала огонь. Пламя осветило пустынную улицу и согрело ее своим теплом. Страх отошел на второй план, и Эстелла почувствовала себя в безопасности. Завернув через несколько минут на главную площадь, она ощутила чье-то присутствие.

За одной из статуй неподвижно стояла высокая фигура в черной мантии. Если ей удастся в одиночку поймать Костяного Черепа и узнать, где прячется Оракул, Эстелла утрет Илаю нос. Он несколько дней говорил о том, что ее план провальный.

Она сделала несколько шагов к центру площади, но фигура скрылась за каменной статуей.

– Костяной Череп? – прокричала Эстелла, заводя вторую руку за спину, но не нащупывая кинжала. – Я пришла к тебе с просьбой!

Ей никто не ответил. Боковым зрением она уловила движение за другой статуей горгульи. Она резко развернулась в ту сторону, но никого не заметила.

Удивленно нахмурившись, Эстелла направилась к статуе и произнесла:

– Я не собираюсь бегать за тобой, Костяной Череп. Нам нужно поговорить.

Она подошла к статуе, но за ней никого не оказалось. Подняв голову, Эстелла осмотрела крыши домов, но там тоже было пусто. Когда за спиной раздался тихий шорох, она развернулась и испуганно вздрогнула.

Перед ней стояли три фигуры в черных непроницаемых мантиях. Лица закрывали плотные капюшоны, а на груди каждого поблескивал незнакомый амулет. Эстелла стала незаметно отступать, продолжая держать перед собой вытянутую руку, но наткнулась на какую-то преграду. Медленно повернув голову, она отскочила от черной фигуры и упала на камень. Огонь погас.

Еще три фигуры неподвижно стояли позади Эстеллы. Они расположились напротив каждой статуи горгульи, рассматривая ее из-под опущенных капюшонов.

Когда Эстелла подняла дрожащую руку, решив призвать силу, фигуры пришли в движение и зашептали на неизвестном ей языке. Голову пронзила невыносимая боль, будто миллион иголок прошли сквозь ее череп. Она застонала, перекатываясь на бок и прижимая ладонь ко лбу.

– Не во имя семи Богов, не во имя тринадцатого потомка Солнца, мы открываем тебе души и отдаем себя без остатка. Забери нас в Бездну и прими…

Эстелла различила их шепот, пронесшийся по центральной площади. Они произносили одни и те же слова, но на разных языках.

– Работай вместе с нами, посланник Дьявола, и лиши божественной силы потомка изгнанницы. Открой двери между мирами и…

Эстелла закричала, когда рука перестала ее слушаться и повисла, словно сломанная. Ее будто заживо сжигали на костре, хотя никакого огня поблизости не было. Фигуры образовали круг и взялись за руки. Камень под Эстеллой пришел в движение, и она увидела, как тонкая линия стала вычерчивать под ней несколько кругов и символы, помещая ее в самый центр.

Это не Костяной Череп. Она снова попала в ловушку.

Илай мог не спать несколько дней.

Ангелы, демоны и падшие были выносливее обычных людей, но им требовались сон и пища, чтобы продолжать существование. Илай приучил себя не спать несколько суток еще в Бездне: там не было понятий «ночь» и «день», время текло не так, как в Эрелиме. На небесах он был бесхребетным существом, которое в любое свободное время нежилось на мягкой кровати и поглощало самые вкусные фрукты, какие только можно было отыскать на континенте.

Сейчас ему не нужны ни мягкая кровать, ни сладкие фрукты.

Илай развалился на кресле в одних брюках, свесив по бокам подлокотников темные крылья. Белая краска успела слезть, и завтра ему снова придется терпеть прикосновения Солари. Крылья были самым чувствительным местом падших, именно из-за этого любое касание отзывалось у Илая во всем теле. Поэтому, когда Солари дотрагивались до перьев, размазывая по ним краску, ему хотелось либо придушить ее, либо застонать.