Голубая Луна - Возвращение (ЛП) - Грин Саймон. Страница 97

- Что это такое? - спросил он, и что-то в его голосе заставило Кэтрин выпрямиться и обратить на него внимание.

- Это горячий поссет, - сказала Гертруда. - Как раз то, что нужно, чтобы помочь уставшей душе обрести капельку заслуженного покоя.

- Да… - сказал Сэр Джаспер. - Но что в нём?

- Как будто вы оцените, даже если я вам расскажу, - фыркнула Гертруда. - Это травы, специи и… всякая полезная всячина! Вот и всё. Это старый семейный рецепт…

Но всё же что-то в том, как Гертруда всё это сказала, заставило Кэтрин выпрямиться в кресле и задуматься. Она заглянула в кружку, потом посмотрела на Гертруду. Сэр Джаспер пристально посмотрел на Кэтрин.

- Не пейте это. Я сейчас вернусь.

Он исчез, пропал в одно мгновение, не оставив после себя ни малейшего следа. Гертруда начала что-то говорить, но потом остановилась, так как Екатерина смотрела на неё…

- Что он хотел сказать, Леди Гертруда? - спросила Екатерина.

- Я, конечно, не имею ни малейшего представления, моя милая, - взволнованно ответила Гертруда. - Если вы не хотите пить поссет, вам не обязательно его пить, я уверена. Я всегда могу приготовить что-нибудь другое. Вот, отдайте его мне, и я вылью его в унитаз. Хотя, надо сказать, жалко тратить впустую отличные ингредиенты…

Сэр Джаспер снова появился, и на этот раз с ним был Лоуренс Гарнер, начальник охраны Замка. Он выглядел очень удивлённым тем, что вдруг оказался в другом месте, причём почти наверняка без его на то разрешения. Он моргнул, быстро восстановил самообладание и поклонился Принцессе.

- Это глава службы безопасности, - сказал Сэр Джаспер. - Я обнаружил его в комнате, которая, повсюду перемещалась! Полагаю, это мера безопасности. В любом случае, я думаю, вам следует поговорить с ним, Кэтрин. Прямо сейчас.

- Как вы узнали, что я возглавляю службу безопасности? - спросил Гарнер у призрака.

- О, я многое знаю. - ответил Сэр Джаспер. - Но в основном не очень полезные вещи… Например, кто я такой, или… Не обращайте внимания! Поговорите с Принцессой!

- Я - Лоуренс Гарнер, Ваше Высочество, глава службы безопасности Замка. Эта призрачная персона, он похоже, уверен, что вы нуждаетесь в моих услугах. Чем я могу быть полезен?

Кэтрин посмотрела на Сэра Джаспера. - Я не знала, что вы можете это делать. Перемещаться и перемещать людей.

- Я тоже, - весело ответил призрак. - Пока мне это не понадобилось. Никогда не знаешь, на что способен, пока не попробуешь. Он посмотрел на Гарнера. - В моё время Начальник Охраны Замка всегда носил с собой кусочек рога единорога, чтобы проверить им на наличие ядов. У вас есть такая вещь?

- Ну, да, - сказал Гарнер. - Это традиция. Хотя предполагается, что не многие люди знают об этом. Он потянулся вверх и достал из лацкана длинный кусочек выбеленной кости. - Что мне нужно проверить?

Кэтрин и Сэр Джаспер посмотрели на Леди Гертруду, а затем Кэтрин протянула кружку, из которой шёл пар.

- О, просто позвольте мне избавиться от этого, если это так всех расстраивает! - сказала Гертруда.

Она выхватила кружку из рук Екатерины и вдруг неожиданно споткнулась. Она могла бы расплескать содержимое кружки по всему ковру, если бы Сэр Джаспер не успел выхватить кружку из её рук.

- Осторожно, - сказал Сэр Джаспер.

Кэтрин посмотрела на него с изумлением. - Я не знала, что вы достаточно физически присутствуете, чтобы удерживать предметы, Сэр Джаспер.

- Это Замок, - сказал призрак. - Чем дольше я здесь нахожусь, тем более… цельным я себя чувствую. Тем больше меня.

Он задумчиво посмотрел на Гертруду, которая ответила ему взглядом. Сэр Джаспер осторожно передал кружку с дымящимся содержимым Гарнеру. Начальник охраны принял кружку так же осторожно, слегка вздрогнув от прикосновения к холодной мёртвой руке призрака. Он понюхал содержимое кружки, задумчиво нахмурился, а затем осторожно опустил в горячую жидкость обломок рога единорога. А затем все молча наблюдали, как по белой кости медленно поднимается тёмно-фиолетовое пятно.

Гарнер вынул осколок и пристроил его вместе с кружкой на соседний столик, стараясь, чтобы ни одна капля жидкости не коснулась его руки. И тут все они посмотрели на Леди Гертруду. Она выпрямилась под их обвиняющими взглядами и молча уставилась на них в ответ.

Кэтрин опустилась в кресло, обхватив себя руками, и вдруг неудержимо задрожала. Она чувствовала себя ошеломлённой, потерянной, преданной, и долгое время не могла ничего сказать.

- Как ты могла? - сказала она наконец. - Яд в моём напитке? Ты? Ты же меня практически вырастила!

- Это не убило бы тебя, - вызывающе сказала Гертруда. - Просто тебе стало бы очень плохо на какое-то время. Достаточно, чтобы отложить свадьбу. Третье покушение - это всё, что нам нужно, чтобы разорвать мирный договор и раз и навсегда убраться из этой мерзкой страны!

Кэтрин не позволила себе отвести взгляд. - Ты не сама до этого додумалась. Кто подговорил тебя на это?

Гертруда просто смотрела прямо на Кэтрин, сжав губы в твёрдую линию. Кэтрин повернулась к Гарнеру.

- Уведите её. Добейтесь от неё правды. Чего бы это ни стоило.

Впервые Гертруда выглядела потрясенной. - Кэтрин! Ты позволишь им сделать это? Со мной?

- Почему бы и нет? - холодно сказала Кэтрин. - Я тебя больше не знаю.

- Я имела полное право сделать это! - сказала Гертруда, её голос был ровным и неприятным. - Твой отец назначил меня ответственным за все покушения! Сам Король! Тебе никогда не угрожала реальная опасность, особенно после всех тех дополнительных мер защиты, которые он на тебя наложил!

- Мой отец… - сказала Кэтрин. Она резко откинулась в кресле с таким видом, будто её только что ударили по лицу. - Я тебе не верю.

- А я верю, - сказал Гарнер. - Убийцы должны были быть активированы кем-то, кто присутствовал в обоих случаях и находился в непосредственной близости от вас. А Короли… всегда будут делать то, что считают нужным. Неважно, кто при этом пострадает.

- Защита могла не сработать! Кэтрин закричала на Гертруду. - Что-то могло пойти не так! Мой отец… мой собственный отец был готов подвергнуть мою жизнь риску… чтобы развязать войну? Почему? Никто не хочет этой дурацкой войны! Она покачала головой, пытаясь понять.

- Он разлучил меня и моего прекрасного Чемпиона, разрушил жизнь, о которой я мечтала, чтобы отправить меня сюда… После всех его наставлений о долге, чести и ответственности… о том, что я должна приехать сюда и выйти замуж за незнакомца, чтобы предотвратить страдания и бойню… Лжец! Лицемер! Поджигатель войны, кусок дерьма! Я никогда не прощу его за это. Никогда.

Она вскочила с кресла и зашагала по комнате, пылая от ярости. Гарнер стоял в стороне, не сводя с неё глаз; он видел, что она была всего лишь в шаге от кровопускания. Вдруг Кэтрин остановилась и повернулась к Гертруде.

- На этом всё! Я покончила с Редхартом и со своим отцом. Я останусь здесь и выйду замуж за Ричарда. Единственный, кому я действительно небезразлична. Он был готов умереть, чтобы спасти меня!

- А как же твой прекрасный Чемпион, Малькольм Барретт? - холодно спросила Гертруда.

- Он был частью этого! - крикнула Кэтрин прямо в лицо Гертруде. - Он должен был участвовать! Он - Чемпион Короля, человек, который поведёт Редхарт на войну! Как он мог не знать? Кэтрин отвернулась, дрожа, её голос срывался от избытка эмоций.

- Он не знал, - сказала Гертруда. - Он ничего не знал обо всём этом.

- Лгунья, - упрямо сказала Кэтрин. - Ты бы сказала всё, что угодно, не так ли? Ричард - единственный, кому я теперь могу верить.

- Ты не можешь выйти за него замуж! - сказала Гертруда. - И ты не можешь остаться здесь! Ты не можешь предать свою страну!

- Моя страна предала меня! Моя страна пыталась убить меня! Кэтрин теперь тяжело дышала, её руки были сжаты в кулаки так, что побелели костяшки пальцев. - Поговори со мной, Гертруда. Скажи мне, почему.

- Мы все потеряли кого-то на границе, - сказала Гертруда. - Разве не так все говорят? А, я потеряла своего молодого человека. Моего прекрасного молодого человека. Мы так любили друг друга. Мы собирались пожениться, как только он вернётся. Но вместо этого мне пришло письмо, в котором говорилось, что он погиб. Ещё одно имя в списке всех храбрых молодых людей Редхарта, которые не вернулись домой. Убиты этими лесными ублюдками. Он был моим единственным.