Город гибели - Смит Элеонора. Страница 32

Я выскочил из кровати, перевернув ночной столик и часы, свеча и спички упали на пол. Зигзаг молнии прорвался через тучи, и в ее бледном свете я увидел портрет миссис Стоун на прежнем месте. В ногах кровати стояла какая-то фигура в белом платье, испачканном землей и грязью. Она вглядывалась в меня, нагнувшись, и я узнал лицо с портрета! Снова наступила темнота, черная как смоль.

Гром перестал грохотать, в гробовой тишине до меня донесся легкий шелест, и, что хуже, я почувствовал вонь разлагающегося трупа. Чья-то рука оперлась на мое плечо, тут же над ухом я услышал неровное быстрое дыхание. Я знал, что это не существо из плоти и крови, хотя воспринимал ее всеми органами чувств: словно после расставания с телом она обрела силу являться людям.

Хорошо знакомый мне голос произнес:

— Я знала, что ты придешь сюда, в комнату в башне! Я долго ждала тебя. И наконец ты пришел. В эту ночь я буду веселиться и праздновать. А скоро мы будем пировать вместе!

Ее дыхание защекотало мне по шее. И тогда страх, который парализовал меня, отступил, дав место инстинкту обороны; я рванулся, сжав кулдки, и нанес удар в темноту. Раздался звериный крик, и что-то глухо упало рядом со мной. Что бы это ни было, я не хотел этого касаться; в несколько прыжков я домчался до дверей и, к счастью, сразу же нащупал ручку. Я выбежал из комнаты, захлопнув за собой дверь. Очутившись на лестничной площадке, я услышал, как Джон выходит из своей комнаты этажом ниже. Через мгновение он вбежал наверх с подсвечником в руке.

— Что случилось?! — закричал он. — Я спал под твоей комнатой, и меня пробудил такой шум, словно… О Боже, у тебя кровь на плече!

После он рассказал мне, что я был бледен как полотно и шатался, а на плече виден был отпечаток окровавленной руки.

— Там, там… — невразумительно бормотал я, указывая на комнату. — Она там, понимаешь? И портрет там тоже висит, на том же самом месте…

— Это тебе кошмар приснился! — улыбнулся он снисходительно, отодвинул меня в сторону и открыл двери.

Я был словно разбит параличом, у меня не было сил ни задержать его, ни пойти вместе с ним.

— Что за страшный запах! — сказал он и исчез из поля моего зрения за дверями, но тотчас же выскочил оттуда, столь же бледный, как и я.

— Портрет висит там… — заговорил он возбужденно. — Но на полу… на полу лежит что-то ужасное… что-то из гроба… облепленное комками земли… идем отсюда, быстро!

Я дрожал от расстройства нервов, отвращение доводило меня до тошноты, я сам не знаю, как сумел спуститься по лестнице. Джон свел меня, украдкой бросая наверх беспокойные взгляды. Мы вошли в его комнату на втором этаже, и там я рассказал ему историю из своих снов так, как я ее тут представил.

Мне уже остается добавить немногое, я хочу только лишь напомнить, что наверняка многие читатели слышали о весьма странной и невыясненной истории относительно кладбища в Поли, случившейся несколько лет тому назад. Тогда три раза была предпринята попытка похоронить тело женщины, совершившей самоубийство. Каждый раз гроб оказывался выброшенным из могилы при невыясненных обстоятельствах. В конце концов, чтобы предотвратить сплетни вокруг этого дела и избежать ненужной болтовни, было принято решение похоронить самоубийцу втайне на неосвященной земле: ее похоронили вблизи ворот за стеной, окружающей сад и дом, в котором эта женщина когда-то жила. Она совершила самоубийство в комнате в башне, а звали ее… Джулия Стоун.

Однако и в этом месте она не нашла покоя: тело ее было снова выброшено из могилы, а гроб, который вскоре был найден, оказался полным крови.

Э. Ф. Бенсон

Исповедь Чарлза Линкворта

В течение недели перед казнью доктор Тисдейл несколько раз имел возможность посетить приговоренного к смерти и констатировал, что, как это часто бывает с людьми, лишенными последней надежды, он спокоен, примирился с судьбой и внешне без страха ожидает приближающегося неумолимо с каждым часом утра. Казалось, что приговоренный уже не ощущает ужаса смерти. Он пережил его, когда ему сказали, что его просьба о помиловании была отвергнута. Но до тех пор, пока еще тлела искорка надежды, несчастный ежедневно жил мыслью о смерти.

За всю свою предыдущую карьеру доктор не встречал еще человека, так страстно, почти безумно привязанного к жизни, не встречал никого столь же сильно слитого с материальным миром чисто животной жаждой жизни. Но когда этот человек узнал, что погасла последняя надежда, его душа освободилась от пут муки и неизвестности, с безразличием принимая неизбежное.

Перемена, наступившая в нем, была, однако, совершенно необычна, и доктор не мог не поддаться впечатлению, что приговоренный только лишь внешне утратил любую способность чувствовать и на дне его души продолжает тлеть страстная привязанность к материальному миру, так как, узнав о результате апелляции, он потерял сознание, потому-то вызвали доктора Тисдейла. Обморок, однако, продолжался всего лишь мгновение, и, придя в себя, приговоренный полностью осознавал то, что произошло.

Убийство было действием исключительно отвратительным, и, по общему мнению, виновник не возбуждал ни малейшего сочувствия. Чарлз Линкворт, которому в данный момент грозила высшая мера наказания, был владельцем небольшого магазинчика канцелярских товаров в Шеффилде, где он жил вместе с женой и матерью.

Жертвой отвратительного убийства стала мать, а мотивом было желание присвоить сумму в пятьсот фунтов стерлингов, которые являлись ее личной собственностью. Судебный процесс выявил, что Линкворт в это время имел долги в размере около ста фунтов и во время отсутствия жены, пребывавшей в гостях у родственников, задушил мать, а ее труп закопал в маленьком садике за домом. После возвращения жены он смог сообщить ей совершенно правдоподобную историю, которая объясняла исчезновение старой миссис Линкворт.

В течение нескольких лет между ним и матерью случались непрестанные стычки и ссоры, и мать неоднократно угрожала, что она прекратит еженедельно вкладывать свои деньги в содержание дома, что составляло восемь шиллингов, а на имеющиеся в ее распоряжении деньги купит себе место в доме престарелых. Во время отсутствия молодой миссис Линкворт между матерью и сыном в самом деле вспыхнула острая ссора, вызванная какой-то мелочью, связанной с ведением домашнего хозяйства. В результате этой ссоры женщина действительно сняла свои деньги со счета в банке, намереваясь на следующий день покинуть Шеффилд и направиться в Лондон, где у нее были друзья. Она сообщила ему об этом в тот же самый день вечером. А ночью сын ее задушил.

Следующий шаг, предпринятый Линквортом до возвращения жены, был логичным и продуманным. Он упаковал все вещи, принадлежавшие матери, отвез их на вокзал и сдал в пассажирский поезд до Лондона, а вечером пригласил нескольких знакомых на ужин и рассказал им об отъезде матери. Он не притворялся, что сожалеет (что также было логично и соответствовало тому, что знакомые наверняка и так знали), заявив, что его отношения с матерью никогда не складывались хорошо и благодаря ее отъезду в доме воцарится спокойствие и согласие.

Ту же самую историю он рассказал и жене после ее возвращения, добавив только, что ссора была очень резкой и мать не оставила ему даже своего адреса. Это также был ловкий ход, так как тем самым он отбирал у жены возможность написать свекрови письмо. Жена, как кажется, восприняла этот рассказ без каких-либо подозрений. И действительно, в нем не было ничего странного или подозрительного.

В течение какого-то времени он держал себя в руках и вел себя хитро — эти черты характера большинство преступников проявляют до определенного момента, и их потеря бывает наиболее частой причиной того, что преступление вскрывается. Он, например, не сразу выплатил свои долги, даже принял молодого жильца, который поселился в комнате матери, и уволил из магазина помощника, взяв на себя полностью обслуживание в нем. Тем самым он создал видимость экономии и одновременно начал громко рассказывать об оживлении в торговле и до конца месяца не израсходовал ни одной из банкнот, найденных в замкнутом на ключ ящике стола в комнате матери.