Ваше Сиятельство 5 (СИ) - Моури Эрли. Страница 5

Я сделал громкость потише и нажал боковую пластину:

«Мой демон, забыла тебе сказать… Даже не хочется сейчас об этом думать, не хочется тебя расстраивать…» — она как актриса держала паузу, явно желая посильнее тронуть мои чувства, и сейчас ее сильный английский акцент делал ее речь какой-то таинственной и даже трагичной, — «в общем, я могла залетать», — продолжила она. — «Между нами было так много страсти, я просто не успела, не смогла предупредить, что в меня нельзя. А ты кончил два раза. Или три? Я не считала. Мне было так хорошо, что мне стало все равно, что будет потом. Кажется, из меня даже после душа текут твои соки. Это очень приятно и очень тревожно. Я вот о чем волнуюсь: Теодор бесплоден. По крайней мере до сих пор у нас не получалось с ребенком. И если мои опасения сбудутся, то я не смогу с ним объясниться. Надеюсь, ты не отвернешься от меня, мой демон. Поможешь как-то с Теодором?».

— Ах ты сука! — я это сказал вслух. Ведь она, в самом деле может использовать беременность или вымышленную беременность для каких-то своих целей, о которых я пока не имею понятия. Что она имеет в виду под «поможешь с Теодором»?

«Астерий, сколько раз ты обжигался на этом! Зачем суешь свой член, куда не следует?» — сказал я себе, зная, что этот вопрос для меня практически вечен, и через тысячу лет я буду его задавать себе. И самое смешное в том, что я этим членом думал наказать ее — сестру Майкла. Разве можно наказать самым жестоким трахом, такую суку как Элизабет? Ох, эта глупое мужское ощущение победителя — победителя в постели! Ведь я ее вовсе не наказал, а очень даже потешил, порадовал и дал теперь повод попробовать выжать выгоду из меня.

Глядя на огни одной из Имперских башен, уходящие в небо, я поднес эйхос ко рту и сказал:

«Знаешь, о чем я жалею, Элиз? О том, что воткнул тебе не в то отверстие. Сейчас бы одной проблемой было бы меньше. Что касается помощи… Если ты действительно залетишь — а это, как ты понимаешь, крайне нежелательный поворот для меня — то я тебе готов помочь только деньгами. Ты взрослая тетенька, почти на десять лет старше меня. Надеюсь, тебя не нужно вести по этой жизни за руку, чтобы ты решила подобную проблему? И я не совсем понял, о какой помощи с Теодором ты говоришь? Надеюсь, у тебя в порядке с головой и ты замышляешь каких-то особо радикальных решений».

— Сука… — еще раз повторил я. Вспомнилась Ленская, которая озаботилась тоже такой проблемой. Но Света — это совсем другой уровень отношений. Она уже стала близким мне человеком, которого приняло сердце. На Ленской я мог бы даже жениться — сделать ее второй женой при согласии Ольги. А эта чеширская блядь… Вот попробуй теперь, взгляни на жизнь под другим углом. Я все-таки надел на лицо улыбку и подумал, что когда-то буду смеяться над этой ситуацией, чем бы она не закончилась.

Мы подъезжали. Слева уже была Павелецкая площадь и гостиница «Божественная Высота», где меня с особым нетерпением ждала Талия Евклидовна, сияла голубыми огнями в ночном небе.

Зайдя в гостиницу, я не стал подходить к стойке распорядителя, чтобы лишний раз не обозначать свое присутствие. Ведь пока не было ясности, как мы будем удалять отсюда мертвое тело того парня. Направился прямо к подъемнику. Тут же преградивший мне путь охранник, отступил в сторону, когда я показал свой дворянских жетон и сказал:

— Граф Елецкий. К баронессе Евстафьевой.

Стоявший рядом привратник услужливо набрал двумя лимбами номер нужного этажа и объяснил, как пройти к апартаментам баронессы.

Талия открыла дверь сразу, словно дожидалась меня под ней. Обняла, прижалась и тут же отпустила, пояснив:

— У меня теперь Родерик. Прости, целоваться не могу, — потом добавила, мигом погрустнев. — Был Родерик, блядь. Саш, он же еще может вернуться? Скажи правду! Он же маг! Он не может меня оставить!

— Дорогая, будем надеяться, что да. Родерик знает, как противостоять потоку. Не думаю, что его унесло, — успокоил ее я, проходя в зал. — Давай пока не будем поднимать волну по твоему призраку, а разберемся с телом. Как ты его говоришь, звать? — по ее взгляду я догадался, где дверь в спальню.

— Ерофей. Барон, блядь. Кажется Семенов, — она пропустила меня к кровати. — Правда, урод такой? Как мог Родерик его выбрать⁈ Ебнуться можно!

Я включил еще один светильник на стене, чтобы лучше оглядеть труп. Затем стал на одно колено на кровать и дотянуться до его руки. Рука была холодной, суставы сгибались, но уже не так хорошо, значит, трупное окоченение началось. Обычно оно идет сверху вниз, значит с мышцами головы, шеи несколько хуже, чем рук.

— Вы пили спиртное? — спросил я, зная, что алкоголь и некоторые другие вещества могут значительно влиять на скорость и полноту окоченения.

— Да. Бутылку полугара выжрали и немного ликера. Он в основном пил, я три или четыре рюмочки, — Принцесса Ночи достала коробочку с «Никольскими» и протянула мне.

— В самом деле, чего Родерика угораздило влезть в это тело? — этот паренек мне тоже не особо нравился. Может он и хороший человек, даже скорее всего так, но внешне явно не покоритель человеческих сердец. — Расскажи, где Родерик его подобрал и вообще, как все было.

Я взял сигарету, прикурил, слушая сбивчивый рассказ Талии. Главное, что я понял: Родерик вселился в рыжего в Палатах Спасения, что Каменном спуске. И это очень хорошая новость: значит поступление барона Семенова в околосмертном состоянии там задокументирована, и дальше при любом раскладе, на Талию не повесят подозрение в убийстве.

— В общем так, — сказал я, выпуская струйку дыма. — Возможные варианты таковы… Первое, самое правильное, но в то же время не простое: сообщить в полицию. Мол, пришел к тебе в гости, выпил бутылку полугара и отчего-то отдал богам душу, что в общем-то и есть правда. Минус в том, что будет много вопросов. Приедут из канцелярии Надзора Чести и Права, все-таки какой-никакой барон, — я заметил, что Талия отрицательно качает головой, и перешел в следующему варианту, который ей тоже явно будет не по вкусу, но на всякий случай его тоже я решил озвучить: — Сообщить твоему отцу…

— Идиот что ли⁈ — она вытаращила свои красивые зеленые глаза. — Нет, Елецкий, ты точно ебнутый! Предложи что-то нормальное.

— Тогда остается магия. Хотя, есть еще кое-что… Например, выбросить его еще раз из окна — может у него мания такая — мания выпрыгивать из окон. Или еще проще: дотянуть до площадки подъемника и отправить кататься по этажам, — я рассмеялся.

— Елецкий, блять! Я еще раз убеждаюсь, что ты ебнутый! Этот урод сказал внизу, что идет ко мне. Понимаешь? Это значит, если он выпадет из окна или будет в таком виде кататься по этажам, вопросы будут ко мне, и случится тот вариант, что ты назвал первым, — Талия сердито прикурила.

— Дорогая, ты права. Это я так, просто тебя взбодрил, — мысленно я вернулся к вариантам с магией.

— Я и так бодрая. С того момента как его увидела на моей кровати, такая бодрая, что спать теперь трое суток не смогу, — она глянула на мертвого барона и тут же отвернулась вздрогнув.

— Ладно, сжигать это тело в ванне как бы долго и смрадно. Я вот о чем думал с самого начала, пока труп слишком не охватило окоченение, можно его кое-как оживить и попросить уйти из гостиницы.

— Попросить уйти? А? Я не ослышалась? — Принцесса Ночи смотрела на меня с крайним недоверием.

— Да. Просто попросить или даже приказать. Лучше даже сопроводить куда-нибудь к Павелецкому скверу, чтобы не вернулся сюда, — сказал я, одновременно продолжая думать над деталями весьма непростой магической операции, которую могло бы упростить кольцо Талии. То самое, египетское, снятое некогда с трупа Родерика.

— Елецкий, вот это мне нравится! — радостно поддержала Принцесса Ночи. — Если ты только не пиздишь, что так можно.

Глава 3

Как разозлить короля