Золотой шанс - Кренц Джейн Энн. Страница 11

Наличие оружия в доме противоречило ее принципам. Но она испытывала страх и начинала понимать, что страх может изменить кое-что в жизни. Женщина с болью в сердце вспомнила рассказ бабушки о том, что у ее родителей никогда не было оружия, даже в этих ужасных джунглях, где они погибли.

Фила вздохнула. Она была подавлена и сердита на себя за то, что, поддавшись страху, купила пистолет, однако понимала: обратно в магазин его не понесет. Филадельфия прикрыла пистолет ночной рубашкой и стопкой нижнего белья.

Помимо природного отвращения к оружию, она также испытывала определенное беспокойство от владения им. Продавец в магазине спортивных товаров показал, как заряжать автоматический пистолет, и она поняла, что для того, чтобы выстрелить, необходимо снять пистолет с предохранителя. Но так и не смогла заставить себя попрактиковаться в стрельбе. В ее руках пистолет казался чем-то неприличным и уродливым.

Каждый раз, глядя на пистолет, Фила почти слышала голос своей бабушки: «Эта страна обезумела от оружия. Оно есть у каждого Тома, Дика или Гарри. Все из-за этой ерунды по поводу завоевания Запада. Люди ведут себя так, как будто вынуждены продолжать его завоевывать! Они утверждают, что оберегают себя от преступников. Смешная причина. Самым легким путем сократить преступность было бы избавиться от оружия».

Матильда Фокс упорно поддерживала меры по контролю за распространением оружия. Она вела свою собственную, непрекращающуюся войну с Национальной стрелковой ассоциацией, как и с каждым конгрессменом, который осмеливался высказываться против такого контроля.

Когда Фила смотрела на пистолет, в ее голове звучал голос не только бабушки, но и Крисси Мастерс: «Если у тебя будет пистолет, Фила, ради Бога, научись им пользоваться». У Крисси был довольно прагматичный подход к некоторым вещам.

Стук во входную дверь прервал размышления. Она нашла трусики, которые искала, надела их и потянулась за легкими хлопчатобумажными брюками. Сегодня будет жарко. А в середине лета в Холлоуэе станет еще жарче. Очередная неприятная мысль.

Снова раздался стук, более требовательный. Фила решила, что, поскольку брюки бирюзового цвета, они будут хорошо сочетаться с ее желтой футболкой. Надевая ее, она откликнулась на барабанный бой в дверь.

– Кто там? – В последнее время женщина заставляла себя дважды подумать, прежде чем распахнуть дверь перед визитером. Эта сцена с Рут Сполдинг вчера вечером лишь усилила ее осторожность.

– Ник.

На сей раз Фила трижды подумала, открыть ли ей дверь. Затем, подавив стон, прошла по небольшому коридору и накинула цепочку на замок.

Но что-то подсказывало ей, что Лайтфут способен либо простоять на ступеньках весь день, поджидая ее, либо пойти за полицейским, утверждая, будто в доме произошло что-То серьезное. В любом случае он ее сегодня увидит. Взяв себя в руки, она открыла дверь, не зная, как вести себя с Ником.

Моргая от яркого утреннего солнечного света, она смотрела на него. На мужчине были защитная рубашка и джинсы, а волосы еще блестели после душа. «Хорошо выглядит», – подумала она с некоторым удивлением. Конечно, он все равно оставался слишком крупным, но тем не менее в нем появилось что-то привлекательное.

– Доброе утро. – Он пробежал по ней глазами, отчего она почувствовала некоторое смущение.

– Что тебе нужно? – Филу не особенно заботило, что она не слишком гостеприимна. Ник поднял руку ладонью к ней.

– Я пришел с миром и с подарками. – Он помахал перед Филой белым бумажным пакетом.

– Что это? – подозрительно спросила она.

– После того как я вчера вечером наблюдал, как ты поглощаешь мои бутерброды с тунцом, я решил, что трудный путь к твоему сердцу лежит через еду. Поэтому остановился у магазинчика рядом с моим отелем и купил кое-что на завтрак. Я подумал, что ты можешь по крайней мере сварить нам кофе.

– Зачем?

– Чтобы мы могли выпить этот живительный напиток, поедая мою пищу и обсуждая твой летний отпуск. – Он положил руку на дверь и начал медленно, но решительно открывать ее.

Подавив очередной стон, Фила отступила назад.

– Ну хорошо, заходи. Что там насчет моего летнего отпуска? – Она пошла впереди него на кухню и включила кофеварку.

– Сядь, Фила. Я хотел бы сделать одно предложение и буду очень благодарен, если ты постараешься выслушать меня до конца, прежде чем оттолкнуть обеими йогами. – Ник опустился на один из кухонных стульев и начал разворачивать сдобные булки с яйцом.

– Ну что ж, послушаем. – Женщина уселась на другой стул, будучи уже не в состоянии игнорировать еду. С некоторым удивлением она осознала, что сегодня утром действительно испытывает голод, так же как и вчера вечером. Это была перемена к лучшему. Последнее время она страдала отсутствием

Аппетита. Обычно она только ужинала, и то ей приходилось до этого выпить пару бокалов вина.

– Скоро тебе придется принять решение, которое повлияет на жизнь многих людей.

– Каслтонов и Лайтфутов.

Брови Никодемуса поднялись за стеклами очков.

– Это тебя удивит, Фила, но Каслтоны и Лайтфуты такие же люди, как Рут Сполдинг и те дети, которых ты отдавала приемным родителям.

– Сделай мне одолжение, не заставляй меня чувствовать себя обязанной перед Каслтонами и Лайтфутами. Меня от этой мысли тошнит. – Она взяла один из сандвичей и с удовольствием понюхала его.

– Не похоже, чтобы тебя тошнило. – Ник посмотрел на нее, прищурив глаза, после чего продолжил:

– Мне кажется, ты должна получше узнать нас, прежде чем принять решение, как поступить с акциями. Мне кажется, тебе будет проще это сделать, если ты проведешь некоторое время с нашими семьями. Ты поймешь, что мы такие же люди, как и все остальные.

– Что ты мне предлагаешь? Чтобы я устроила вечеринку и пригласила их?

– Я говорю серьезно. Сейчас все находятся в Порт-Клакстоне и проведут там еще несколько недель. Это в некотором роде летняя традиция. Каслтоны и Лайтфуты с большим уважением соблюдают традиции. Ты тоже могла бы поехать на побережье. У тебя появилась бы возможность познакомиться с семьями, задать вопросы и принять обоснованное решение по поводу того, как поступить с акциями. У тебя в руках большая сила. Разве ты не хочешь распорядиться ею с умом?

– Я уже и так много знаю про семьи. Собственно говоря, больше, чем хотела бы.

Ник мрачно поджал губы.

– Ты о каждом из нас имеешь свое мнение и знаешь, чего мы хотим, так? Но никого, однако, кроме меня, ни разу не видела.

Правда его слов заставила Филадельфию почувствовать себя неловко. Она сосредоточилась на втором сандвиче с яйцом.

– Просто я думаю, что не получу никаких удовлетворительных ответов, даже если проведу время в Порт-Клакстоне.

– У Каслтонов и Лайтфутов есть свои проблемы, Фила, может быть, даже парочка семейных скелетов в шкафу, но мы не чудовища. Мне кажется, если ты нас узнаешь, то поймешь это. А ты должна это понять, прежде чем примешь принципиальное решение по поводу того, что унаследовала.

Она внимательно смотрела на него.

– Знаешь что? Время от времени я забываю, что ты один из них. Вероятно, потому что Крисси никогда про тебя не упоминала. Ты же сам рассказывал, что уехал от семьи три года назад. Но сейчас я начинаю понимать, что каждый раз, когда ты говоришь про семьи, включаешь себя в их число. Ты все время говоришь «мы».

– А чего ты ожидала? Что я буду отрицать, что Лайтфуты мои родственники? Я не могу этого сделать. У меня фамильный нос, видишь? – Он с важным видом постучал себя по носу.

Фила хмуро рассматривала его нос.

– А у женщин в вашей семье тоже такой нос?

– Нам не удалось это узнать. Я единственный ребенок своих родителей. Нос я унаследовал от отца.

– А твоя мать? – осторожно спросила Фила.

– Моя мать была очень красивой женщиной, – тихо произнес Ник. – Она умерла семь лет назад.

– Понимаю. Извини. – Фила пожалела, что не смогла удержаться от вопроса.

– Ты упоминала свою бабушку, но что случилось с твоими родителями, Фила? – через мгновение спросил он.