Скверная жизнь дракона. Книга шестая (СИ) - Костенко Александр. Страница 36

— Я вопрос задал. Как поняли, что мы к той роще едем?

— Два с половиной дня пути к Такилу, заказ двух телег, потом ещё обратно забирать. В тех местах ничего ценного нет, даже никаких острогов или деревень. И дурак поймёт, что к чему.

— Действительно, всё слишком логично.

— Вы тоже добытчики? Мы бы хотели присоединиться и… ну, обменяться опытом.

— Что в той роще могут добыть трое разумных?

— Так, вы же за этим позвали авантюристов в караван! Чтобы мы, — женщина обвела рукой группу и показал на меня, — вам помогли.

— Она сейчас… — я недоумённо посмотрел на Нота.

— Ничего подобного я не указывал. Только охрана нас и возниц.

— А зачем вам ехать в такое гиблое место, если не для добычи тварей? — единственным глазом эльфийка уставилась на меня как лиса на колобка. Я же проигнорировал её и спросил у Нота с Галисом, не объяснили ли они группе, чем именно я занимаюсь. Те покачали головами. Дальше мне пришлось представиться и объяснить, что в академии я, якобы, отвечаю за актуализацию знаний о порождениях.

— Я не добытчик порождений. Желай я добыть заллай, то ехал бы в тёплое время года. Но сейчас зима, и задачи у меня многообразней. Именно поэтому вы допустили ошибку, так панибратски говоря со мной. Начни вы разговор с приветствия и…

Я прервался и спросил у Нота, обсуждалась ли плата за охрану. За каждый день в пути вместе с нами авантюристы хотели по пять золотых на каждого, и по два с половиной без нас. То есть, двести двадцать пять золотых на всё. Гораздониже наших предположений, потому что эта группа занимается добычей порождений и зимой им делать нечего. В принципе, из-за этого им нередко и есть нечего.

— Вам надо было начать с приветствия, — я продолжил отчитывать эльфийку, стараясь подготовить её к сделке, — Затем рассказать всё о своей группе и вежливо спросить, зачем ксату ехать в такое гиблое место. И тогда, возможно, мы бы сейчас…

— Да слушай, ксат, позволь я, — Галис умоляюще посмотрел мне в глаза. С момента моего прихода одноухий всё время поглядывал на одноглазую. Я махнул рукой и откинулся на спинку стула, глотнув из фляги.

— Да вот наш заказчик, Луара, как он сам сейчас сказал, очень необычный разумный. По всяким гиблым местам таскается, на тварей смотрит, думает, как они себя ведут. Да вот сейчас зима, а это не лето. Да ксат начал правильно говорить, что вы бы сразу сказали, что у вас есть к нему предложение.

— Какое? — одноглазая эльфа прищурилась, готовясь к чему-то плохому.

— Да рассказать ксату, как вы добываете порождения. Да вы же сами нам рассказали про какую-то лозу. А в оплату получили бы золото, — Галис показал мне два пальца. Я молча положил на стол две больших золотых монеты.

— Этого мало, — одноглазая уже было потянулась к монетам, но я придавил их кружкой.

— Да куда больше-то, Луара? За каждую тварь ксат всегда платит по двадцатке. Да знаете такого дворфа Грараса из Магнара?

— Знаю, он с группой промышляет в гиблом месте, — отозвался один из дворфов.

— Да вот ксат наблюдал, как они охотились за этой выдрой или ондатрой, неважно. Да ещё потом задал пару вопросов, а за это они получили двадцатку. Она тварь — одна большая монета.

— Сведения о кракчате избыточны, — я продолжил мысль Галиса. — Мне интересует всё о полёвке и лозе. Об их заллаях известно многое. Но тактика убийства твари, обычно, зависит от времени года. Это я и хочу услышать.

— Мы по кракчатам и по лозе, про полёвку мало знаем, — эльфийка мельком посмотрела на Галиса.

— Да тогда расскажите всё, что знаете. Думаю, это хватит.

— Без утайки, — я достал ещё одну большую монету. — Это аванс. Остальное получите по нашему возвращению.

Одноглазая переглянулась со своими сопартийцами, и согласилась. Нот достал статуэтку Тона с весами и кружкой и подозвал двух возниц, с ними авантюристы договорились до моего прихода. Теперь же, заключив договор на провоз и контракт на охрану — извозчики получили аванс и в сопровождении Нота пошли на склад гильдии, чтобы перегрузить купленные вещи в телеги. Перед уходом Нот издевательски хмыкнул и похлопал Галиса по плечу.

— С чего начать? — спросила эльфа.

— Начни с лозы.

— Мы добываем не всю, с чёрными ягодами не трогаем. Не подойти к ней. Даже если одноразового вперёд посылать, то всё равно не подступиться.

— Одноразового?

— Да про раба она говорит, ксат.

— Вы используете… рабов… как приманку?

— А как ещё? — эльфийка синхронно переглянулась с искренне недоумевающими сопартийцами.

— Ладно, давай начнём с самого начала, — я отхлебнул из фляги, стараясь притупить чувство отвращения. — В роще есть лоза, она оплела группу деревьев. Ваши действия?

— Ягоды какие? И как деревья расположены?

— Об этом не я должен рассказывать, — я постучал по трём большим монетам. Эльфа обмолвилась несколькими фразами с друзьями, и начала объяснения с самого начала.

В рассказах остроухой меня беспокоило, даже отвращало то, что во всех случаях фигурировали рабы. Их засовывали в бочки и как мячик пинали в сторону лозы. Она намертво крепится к деревьям с помощью сотен тонких красных лиан, отходящих от основных стеблей — и эти же лианы способны вытягиваться на многие десятки метров. Когда лианы полностью оплетут бочку, то широкие зелёные листья моментально окрасятся в коричневый цвет и скрутятся в подобие конусообразного сверла, расширяющегося к концу листа. Свёрла вопьются в бочку и ритмичным подёргиванием просверлят отверстия, в которые вкатятся ягоды. И взорвутся. Сила взрыва у ягод небольшая, но для жертвы спасенья в этом нет — листья каждый раз будут сверлить новые отверстия, забрасывая новые ягоды, постепенно расщепляя жертву на куски. Единственный шанс спастись — уложиться в три минуты. Примерно столько требуется листьям, чтобы прогрызть бочку. За это время добытчики должны приблизить к хищной лозе, отбиваясь от бесчисленных красных кнутов и остерегаясь листьев, ибо, в отличие от дерева, человеческую плоть они просверлят за секунды. Примерно столько же понадобиться, чтобы вкатить ягоду в рану.

На моменте рассказа про взрывы один из дворфов встал и подвернул штанину. В икроножной мышце был глубокий рваный шрам, будто кусок мяса вырезали и раскалённой сталью обожгли края раны. Луара же просто постучала пальцем около повязки на глазу.

— На листьях какой-то пушок белый, он очень острый. Если они в тебя впились, то вырвать можно только с мясом, — эльфийка показала на девушку с человеческими ушами. Та приподняла куртку и показала четыре глубоких конусообразных шрама на животе.

Всё же, прорубившись сквозь лианы и увернувшись от листьев, авантюристы должны отрубить основные стволы от корня. Вот только сами стволы рубить ни в коем случае нельзя, иначе все листья свернутся иголками и ягоды, взорвавшись, превратят их в шрапнель. Рубить нужно прямо в землю, под определённым углом, с определённого расстояния и на строго определённую глубину — чтобы попасть во что-то, что авантюристы никогда не видели. Они только могли сказать, что это место очень тонкое и длиной не больше двух сантиметров, но если его правильно разрезать, то раздастся щелчок, вся лиана расслабится и рухнет на землю. Если авантюрист ударит выше, то умрёт утыканным иголками ёжиком, а если ниже, то на добычу можно махнуть рукой, ибо в таком случае после оклазии ничего не останется. Собственно, из-за этого места Еурскую виноградную лозу скверны зимой никто не добывал. Пока добежишь, раскидаешь снег и доберёшься до основания лозы — ягоды внутри бочки успеют взорваться по три раза.

К лозам с зелёными ягодами можно не ходить, хотя длина лиан в них не больше десяти метров. Как выразилась Луара, быстрее оруки сами себя сожрут, чем после зелени хоть сколько-то полезного останется. Потом по ценности идут лозы с тёмно-синими ягодами и двадцатью метрами в лианах, потом красные с тридцатью метрами, а замыкают чёрные с их полтинником метров и, будто это мало, умением прицельно стрелять свёрнутыми в иголки листьями.