Измена. Сбежать от мужа (СИ) - Ива Элль. Страница 27

Теперь можно было не переживать. Он меня не найдет. Возвращаться в эту квартиру я не собираюсь. Теперь всё будет иначе.

Прежде чем вернуться, я хорошо подготовлюсь и все обдумаю. Возможно, мне даже придется воспользоваться деньгами, что бабушка подарила мне ещё на совершеннолетие.

Пароль от счёта был у мамы, и я понятия не имела, сколько там накопилось к этому времени. Хотя, надеюсь, что не пригодится, но приятно было вспомнить, что деньги всё-таки есть.

Проезжая мимо аптеки, я поймала себя на странном чувстве дежавю. Словно бы, торопясь поскорее сбежать от Марка, что-то упустила. Но так и не вспомнила и отмахнулась от назойливой мысли.

До вокзала я добралась без проблем. Уселась в нужный поезд и расслабленно выдохнула. Мне предстояло несколько долгих часов пути.

Стоило поезду тронуться, как зазвонил телефон, но я не стала брать трубку. Хватит с меня разговоров и хватит с меня Марка.

Та серебристая флешка так и осталась лежать возле зеркала в коридоре покинутой мной квартиры.

Что странно, у меня даже вышло выспаться в поезде. И всего-то нужно было отключить телефон и спокойно позавтракать принесённой проводником булочкой с горячим чаем.

Кстати, довольно вкусной.

За окном проносился чуть припорошенный снегом однообразный пейзаж, и в кои-то веки в моей душе воцарился покой.

Я ехала в дом детства, где никто и ничто меня не достанет. Все мои проблемы остались далеко позади, в Катиной квартире, в которую я не собиралась больше возвращаться.

Родители жили в небольшом отдалённом поселке. Отец переехал сюда сразу же после окончания института для работы в особом научно-исследовательском центре, в котором и была занята основная часть местных жителей.

Мама тогда трудилась воспитательницей в детском саду. А познакомились они вполне тривиально, в очереди за мандаринами. Познакомились и не расставались.

Ровно до сего момента.

Отец всё ещё работал сотрудником исследовательского центра, а мать уже пару лет как вышла на пенсию. Я была поздним ребенком, и потому довольно избалованным.

Будь иначе, меня, скорее всего, не отпустили бы учиться в большой город. Но я сумела настоять на своём, о чем сейчас немного жалела. А может, и не стоило никуда уезжать?

Осталась бы в поселке, устроилась нянечкой в детский сад и горя бы не знала…

Похолодало, всю дорогу от станции я зябко куталась в пальто. И всё же Марк мог вчера привезти мне хотя бы зимний пуховик. Зима на носу. Так и околеть недолго.

Встретив у ворот, мать крепко обняла и пригласила в дом. Её глаза были красными. Погруженная в своё горе, она даже не обратила внимания на мою новую прическу.

Я вошла в прихожую с необъяснимо привычным запахом и глубоко вдохнула теплый аромат ванильной выпечки. Коричневый ламинат, цветастые занавески на окнах, массивная плюшевая мебель… всё это было таким родным.

Единственное, чего не хватало в знакомом с детства интерьере — стоптанных тапочек отца и запаха его табака. Он презирал сигареты, предпочитая трубку. За недолгое время его отсутствия, горький дым выветрился без остатка.

Через полчаса мы сидели на кухне. Я грелась имбирным чаем и слушала тиканье часов, шум старенького холодильника и печальный рассказ.

— Я даже подумать не могла, — вздыхала мать, нервно помешивая чай, — что он вытворит что-то подобное. Ведь даже предпосылок не было…столько лет душа в душу!

— Где он её откопал?

— Ты не поверишь, я всё узнала у Людмилы, которая работает с ним в одном отделе. Эта девица, к которой он сбежал, частенько ждала кого-то у проходной. Какую-то подругу. Школа, где она работает, как раз рядом с его Исследовательским центром. На проходной, видимо, и пересеклись.

Я ошарашенно покачала головой.

— Ты говорила, что она совсем молодая? Зачем ей завтрашний пенсионер?

Женщина пожала плечами.

— А мне почём знать, что у таких в голове? Мне интересней, о чём думал он…хотя, с каждым днём всё меньше. Вот как живешь с человеком всю жизнь и не знаешь, на что он способен.

— Он не звонит?

Мать передернула плечами, шмыгнув носом.

— А зачем ему мне звонить? Что бы что? Сбежал, как шелудивый пёс. В выходной, пока я к соседке ходила на день рождения. Ещё удивилась, почему он со мной отказался идти. Вернулась — шкаф пустой, вещей нет. Ни записки, ничего… А потом мне Людмила звонила, удивлялась, отчего это мой благоверный какую-то девицу у проходной тискает.

Я только могла погладить её по руке и отвлечь. Чем? Да хотя бы рассказом про собственные проблемы. Но отчего-то не хотелось снова всё это ворошить.

Но и порадовать мать мне тоже было нечем. Я ушла от мужа, подала на развод и теперь нахожусь на распутье. Идти мне некуда, и работы нет. Перспективы не самые радужные.

Хотя, был ли смысл расстраиваться? Жизнь — сложная штука и порой всё может развернуться на сто восемьдесят градусов в любой момент.

Мне ли не знать.

— Хочешь, я с ним поговорю?

— О чём? К совести призовешь? Да откуда она у него? Просто в голове не укладывается…

Это чувство было взаимным. Я не могла представить, как можно предать человека, прожив с ним до седых волос. Хотя, чужая душа — всегда потёмки.

— Спасибо, что приехала. Так я хотя бы не чувствую себя совсем уж брошенной, — улыбнулась она вдруг, подвигая мне блюдо с выпечкой.

Я не могла не заметить, насколько эта ситуация повлияла на мать. Она словно был постарела на десяток лет. А к отцу я не чувствовала ничего, кроме глухого раздражения.

В чём проблема была просто поговорить, а не сбегать, как трусливый шакал? Причём самое отвратительное, что сбежал он не за тридевять земель, а на соседнюю улицу. Там, по словам матери и жила эта учительница младших классов, его новая любовь.

И всё же я собиралась с ним пообщаться. Раз уж приехала, то попробую выяснить, что с ним вдруг такое стряслось, что он решил перевернуть с ног на голову всю свою жизнь.

И ладно, если бы только свою.

Разумеется, в чужой дом я не пойду. Я прекрасно знала дорогу до работы отца и на следующий день, одевшись потеплее, отправилась перехватить его у проходной.

Для этого пришлось подняться в несусветную рань. Мама ещё спала. Стараясь её не разбудить, я на цыпочках прокралась в прихожую, чтобы одеться и бесшумно выйти в утреннюю мглу.

Отчего-то за городом ближе к природе всегда холоднее, чем в каменных джунглях. Чтобы согреться, пришлось даже пробежаться, скользя по подмёрзшему асфальту в тонких осенних ботинках.

Я успела до того, как проходная закрылась. И ждать пришлось всего ничего.

Спустя минуты три я увидела знакомый силуэт отца в привычной серой дубленке. Вот только на работу его провожали. Благо, недавно рассвело и можно было прекрасно разглядеть девушку, которая не погнушалась жить с женатым мужчиной, старше неё на пару десятков лет.

Однако, вглядевшись в улыбчивое лицо блондинки в короткой светлой шубке, я почувствовала, как земля уходит из-под ног.

Это была она, та самая девушка, с которой изменил мне Марк.

25

Я отвернулась, чтобы меня не заметили, потому что вдруг резко передумала общаться с отцом. Возможно, чуть позже. Сразу, как только приду в себя…

Но как это вообще возможно? Что за бред? Совпадение? Но разве могут существовать две настолько похожие девушки, да ещё и при подобных обстоятельствах?

Забыв о холоде, я ошарашенно смотрела прямо перед собой, невольно радуясь, что сменила прическу. Отец меня не узнал.

Когда они пришли мимо, я поплелась обратно. Медленно и неспешно, едва передвигая ногами. На этот раз торопиться было некуда.

С одной стороны, какая разница, та это блондинка, или другая? Но, с другой стороны, это мой отец и мне нужно с ним поговорить.

Конечно, вряд ли я смогу что-то понять в его мотивации, но зато хотя бы попытаюсь. Он будет знать, что мне не всё равно. Возможно, даже извинится перед мамой.