Обожравшийся каннибал - Филипс Джадсон Пентикост. Страница 12

-- Браво! -- проговорил Мун усталым голосом.

-- А кто ненавидит вас так сильно, что готов заплатить десять тысяч долларов за ваше убийство? -- поинтересовался Харди.

Мун рассеянно улыбнулся:

-- Сотни людей. О, буквально сотни!

-- Здесь не над чем смеяться, -- сказал лейтенант.

-- Зависит от того, как на это посмотреть, лейтенант. Для меня представить, будто несчастная Памела всаживает мне нож меж ребер, лежа рядом со мной на моем диване, или отравляет мое питье, или душит шнурком, на котором висит картина, на самом деле очень смешно. У нее было роскошное, умелое тело, но ум маленькой сентиментальной восьмилетней девочки.

Из угла комнаты послышался шипящий звук. Это Пьер Шамбрэн выпустил сквозь зубы воздух. Он пришел вместе с Харди в пентхаус и казался не на шутку встревоженным трагедией с мисс Памелой Прим.

-- Десять тысяч долларов -- это не пустяк, -- заявил лейтенант. -Наверняка не найдется сотни людей, которые ненавидели бы вас так сильно, мистер Мун.

-- Я был бы крайне разочарован, если бы это было не так, -- признался этот.

-- Бога ради, давайте кончать комедию! -- призвал Харди. Мун повернул голову и с явным презрением посмотрел на полицейского.

-- Мой дорогой молодой человек, кто-то охотно заплатил бы, чтобы увидеть меня мертвым до того, как я переступлю свой семидесятипятилетний рубеж. Но он просто идиот, если положил все яйца в одну корзину. Под корзиной я подразумеваю мисс Памелу. Она была самым неудачным выбором. Полагаю, вы скоро узнаете, у кого еще вдруг появился неожиданный счет в банке.

-- Считаете, что могли еще кому-то предложить деньги за такую работу? -- нахмурился Харди.

Мун фыркнул:

-- Если бы я очень хотел убить какого-нибудь Обри Муна, -- хотя даже предположить невозможно, что кого-то можно сравнить со мной, -- то я уж имел бы больше одной тетивы в луке и не постоял бы за расходами! Вам, должно быть, ясно, лейтенант, что я нуждаюсь в защите. По-моему, вы и ваши начальники сделаете большую ошибку, если предположите, что со смертью Памелы опасность для меня миновала.

-- Если вы чувствуете опасность, -- сказал Шамбрэн спокойным, бесцветным тоном, -- то, может, стоит отменить ваш

прием по случаю дня рождения? Вы же будете мишенью для двухсот пятидесяти непроверенных гостей.

-- Мой дорогой Шамбрэн, никто не имеет права давать советы, как мне менять мои планы. А вот вам, как главному менеджеру отеля, и лейтенанту следует побеспокоиться о моей безопасности.

-- Прием? Какой прием? -- заинтересовался Харди.

-- Мистер Мун желает отметить то чудесное событие, что ему удалось дожить до семидесяти пяти лет, -- пояснил Шамбрэн. -- Прием будет дан в большом бальном зале с двумястами пятьюдесятью гостями. Вечером в субботу.

-- Не думаю, что комиссар полиции позволит вам идти на такой риск, если все не выяснится, -- обрезал Харди.

-- Не позволит мне? -- Глаза Муна заблестели. -- Было бы интересно посмотреть, как это он сможет меня остановить. Я решил праздновать и буду праздновать -- здесь, в "Бомонде", или еще где-нибудь, если мистер Шамбрэн желает объяснить совету директоров, почему он хочет оставить такое хорошее место работы.

Главный менеджер пожал плечами:

-- Это ваша жизнь, мистер Мун. Если вы желаете рискнуть ею, то меня это мало беспокоит.

Мун тихо фыркнул:

-- Вот теперь видите, лейтенант? Никто меня не любит.

-- И все-таки я не могу понять, почему вы не принимаете это всерьез? -проговорил Харди. -- Что вы знаете такого, чего не говорите нам?

-- Ничего такого я не знаю, -- ответил Мун, -- кроме того, что кто-то решил сыграть со мной очень дорогостоящую шутку. Кто-то хочет, чтобы я спрятался, засунул голову под крыло и выставил бы себя на посмешище. Но, как говорил один известный государственный муж, "Я не выбираю бегство".

* * *

Никаких вопросов о том, как скончалась Памела Прим, несчастная девушка по вызову с таким невероятным именем, не возникало. Это было самоубийство. Лейтенанта Харди озадачило другое -- угроза убить Муна, которую они обнаружили в письме, найденном в сумке мисс Прим. Сначала он заподозрил, что это была всего лишь шутка, которая непреднамеренно привела ее к смерти Но такое предположение рассыпалось, как только лейтенант подумал о деньгах. Десять тысяч долларов действительно были положены на имя мисс Прим в "Уолтхем траст". И она их сняла. По понятиям Харди, никто не смог бы шутить с суммой в десять тысяч долларов.

Они вернулись в офис мистера Шамбрэна, откуда лейтенант доложил по телефону полицейскому комиссару о случившемся. То обстоятельство, что Мун оказался замешанным в это дело, холодным ветром пронеслось по официальным коридорам.

Харди взглянул на Элисон Барнуэлл, которую пригласил Шамбрэн, отметил про себя: "Девочка что надо", но засомневался, сможет ли она в таких обстоятельствах достойно представить отель прессе.

-- Защищать Муна не входит в наши обязанности, -- пояснил Шамбрэн Элисон твердым голосом. -- Наше дело -- защитить отель. Ущерб уже нанесен. Эта история о самоубийстве сегодня будет во всех вечерних газетах, программах радио и телевидения. На первое место ее выводит связь с Муном. Так что с завтрашнего дня около наших дверей будут толпиться всякие репортеры и поставщики слухов. -- Он с раздражением указал на заметку на своем письменном столе. -- Уиллард Сторм уже рвется взять у меня интервью.

Уиллард Сторм был широко известным молодым репортером в городе. Его ежедневная колонка, которую он назвал "Сторм-Сентер", вытеснила Уинчелла, Салливана и других газетных ветеранов. Сторм придерживался правила, которое Шамбрэн ненавидел: сенсация в газете любой ценой, независимо от того, кого она ранит.

-- Здесь просто какой-то психоз, -- заметил Харди. -- Мне кажется, надо быть круглым дураком, чтобы связываться с ним.

Элисон побледнела.

-- Как и лейтенанту, мне трудно думать об этом как о какой-то шутке. Десять тысяч долларов!

Шамбрэн сделал нетерпеливый жест.

-- Размер суммы не должен удивлять вас в этой работе, Элисон. Я уже прочитал вам небольшую лекцию на эту тему сегодня утром. Отель набит людьми, для которых десять тысяч долларов -- это просто карманные деньги. Для вас они могут выглядеть как заработок за целый год, а для них это сумма, которую они берут с собой, отправляясь побродить по магазинам. -- Он стукнул кулаком по столу. -- Вы хоть что-нибудь знаете об этой работе? -- Его голос стал злым. -- Вас неумолимо влечет к людям, у которых нет неограниченного счета в банке. Вы видите стенографисток или продавщиц из магазинов, которые смотрят на шикарные витрины в нашем вестибюле, и знаете, что они мечтают о дне, когда смогут что-нибудь купить, но этот день никогда не придет. И пока они смотрят, жирные богатые сучки проходят мимо них и покупают все, что хотят. Возьмите наших телефонисток. Они пропускают через свои руки сотни делишек между мужчинами и дамами. Не дают пройти плохим звонкам в неподходящее время, принимают тайные сообщения. Они безвылазно сидят в нашем офисе на третьем этаже. Знаете ли вы, что они счастливы, если получат хоть пять долларов чаевых в год? Богатые желают, чтобы их хорошо обслуживали. Если девочки пропустят хоть один неправильный вызов или как-то сделают тайное сообщение известным, то богатые тут же потребуют от меня их крови. Возьмите Амато, нашего менеджера по банкетам. Он заработал язву. Она уже сейчас, за неделю до приема, кровоточит, потому что Мун сделал из него мальчика для битья. Обед у Муна будет превосходным, но Амато все равно получит свою долю побоев. Я ненавижу супербогатых! Ненавижу таких, кто может выбросить десять тысяч долларов, чтобы вынудить повеситься такую девушку, как Прим. Она впала в отчаяние, потому что служила этой индустрии удовольствий, которая должна работать день и ночь год за годом.