«Вечер, проведённый в доме Блэка» и другие «чёрные» новеллы - Будрис (Бадрис) Альгис. Страница 20

— У меня нет с собой денег. Хотите, я принесу из дома?

— Нет, господин Лоуренс. Я — не вор. Я только делаю все, чтобы ограничить поле вашей деятельности, используя одно из тех средств, которые мне доступны. Выверните карманы, пожалуйста.

Малькольм вывернул свои карманы.

— Отлично, господин Лоуренс. Не хотите ли доверить мне ваш бумажник, вашу записную книжку с адресами и эти тридцать пять центов: Вам все будет возвращено, когда в этом возникнет необходимость.

Ритчи все спрятал в карманы своей куртки, затем сказал:

— Банка сала «Криско» весом в три фунта стоит девяносто восемь центов. Вот доллар. Макс вас будет сопровождать до лавки, где вы купите ту банку и затем принесете мне. Собаке очень неудобно нести ее в мешке, а мне нужно ждать еще три дня, пока прибудет месячная поставка продуктов на дом. К тому же, вы скажете в бакалейной лавке, что мне больше не нужны будут эти поставки, так как, начиная с этого момента, вы будете покупать мне все, что нужно. Я рассчитываю, что вы все это сделаете быстро, господин Лоуренс. Макс!

Полковник сделал движение головой в сторону Малькольма:

— Охраняй! Лавка!

Собака затряслась и тихо зарычала.

— Я не рекомендую вам медлить, господин Лоуренс. Собака уже начинает злиться, ведь вы выказываете неповиновение моему приказу. Идите же, прошу вас. Мориц и я составим компанию госпоже Лоуренс в ожидании вашего возвращения.

Лавка представляла собой маленькую комнату в очень ветхом доме. Разнообразные продукты с этикетками фирм, о которых Малькольм никогда не слышал, находились на полках из белого дерева.

— О, вы в сопровождении одной из этих замечательных собак! — сказала толстая женщина с усталым лицом, которая стояла за прилавком; она нагнулась и погладила Макса.

Малькольм огляделся и понял, что здесь он ни у кого не найдет поддержки.

— Полковник Ритчи хочет купить трехфунтовую банку свиного сала «Криско», — сказал он, сделав ударение на названии, чтобы увидеть, какова будет реакция.

— О, вы помогаете ему?

— Если хотите, да.

— Он — смелый человек, не так ли? — сказала женщина тихо, доверительным тоном, как если бы она не хотела, чтобы собака услышала ее. — Знаете ли, он из тех людей, которых нельзя жалеть, а можно только уважать. Ведь он прекрасно справляется со всеми трудностями, и у него гораздо больше гордости в характере и сердечности в душе, чем у многих совершенно здоровых людей. И я рада, что теперь ему есть кому помочь. Ведь кроме нас из года в год он не общается ни с одной живой душой… кроме лета, конечно.

Она посмотрела на Малькольма более внимательно.

— Вы тоже отдыхающий, не правда ли? Мы с мужем просто счастливы, что вы хоть немного поможете полковнику. И я надеюсь не так, как те люди, которые приезжали в прошлом году. Однажды ночью, в сентябре, они удрали и никогда больше ни полковник, ни мой муж, ни я их больше не видели. Когда мы принесли полковнику продукты, он сказал, что жильцы не заплатили ему даже за месяц проживания.

— Так он — владелец?

— Да, конечно. Он владеет многими землями здесь. Он купил их у прежнего хозяина, который обанкротился.

— А эта лавка тоже принадлежит ему?

— Да, теперь мы ее снимаем в аренду. Прежде она была наша, но мы ее продали предыдущему владельцу, который начал застраивать этот участок, а нас оставили здесь уже как съемщиков. На эти деньги мой муж купил землю по другую сторону дороги, чтобы выстроить там красивую бензоколонку. Мы думаем разбогатеть… Но никто не хочет ехать сюда жить. Я хочу сказать: другое дело, если бы мы жили на берегу моря. Однако полковник, очень умный человек, говорит, что все это в конечном счете будет повышаться в цене и что нужно держаться, выжидая.

Собака начинала проявлять нетерпение, и Малькольм, подумав о Виржинии, заторопился. Он заплатил за банку «Криско» и в сопровождении Макса вновь пошел по дороге из белого песка; уже темнело. Он не знал, что можно предпринять и где выход из создавшегося положения.

Дойдя до своей двери, он замер, понимая, что надо постучать. Когда Виржиния вышла открыть ему, он увидел, что она переоделась: теперь она была в шортах и бюстгальтере, словно собиралась загорать.

— Хелло, — сказала она, прежде чем отойти в сторону, чтобы пропустить его с Максом.

По-юношески сидя на краю одного из стульев, полковник поднял голову:

— А, господин Лоуренс, вы немного задержались, но я находился в столь приятной компании, что мне казалось, что у времени выросли крылья!

Малькольм посмотрел на Виржинию. В течение двух-трех последних лет она немного растолстела в бедрах, но ноги у нее оставались длинными и стройными. Полковник Ритчи улыбнулся Малькольму:

— Так как сегодня довольно душный вечер, я сказал госпоже Лоуренс, что она может не соблюдать формальности и покинуть меня на какое-то время, чтобы переодеться.

Малькольм почувствовал, что Виржиния должна была бы прикрыться, но она этого не сделала.

— Вот ваша банка «Криско», — сказал он. — Сдача в пакете.

— Большое спасибо. Вы их предупредили насчет поставок?

Малькольм качнул головой.

— Не помню… Кажется нет. Я так был занят тем, что слушал ее рассказ о том, как вы стали владельцем их дома и их капитала…

— О, это не важно. Вы сможете их предупредить об этом завтра.

— Я буду делать покупки ежедневно в одно и то же время, полковник? Или вы свистнете мне, как только вам что-нибудь понадобится?

— Ах, да, конечно…. Вас беспокоит возможный перерыв в вашей работе. Госпожа Лоуренс мне объяснила, что вы в каком-то роде артист… Кстати, почему вы не побрились сегодня утром?

Полковник выждал время, затем снова заговорил резким тоном:

— Я уверен, что мы сможем все организовать самым лучшим образом. Необходимо несколько дней, чтобы индивиды интегрировались в группу. Но затем все пойдет своим чередом: регулярные функции, обычные заявления и так далее. Час, чтобы встать и умыться; час, чтобы работать; час, чтобы лечь спать. Каждый и каждая вещь в своем «отсеке», подходящем для него. Не беспокойтесь, господин Лоуренс, вы будете удивлены, когда сможете констатировать, насколько полезными становятся эти привычки. Для многих людей это — открытие.

Какое-то мгновение взгляд полковника был устремлен вдаль:

— Конечно, есть упрямые люди, которые; кажется, родились на другой планете, совершенно чуждые человеческой природе. Когда сталкиваешься с таким типом людей, нужно отказаться от мысли их изменить; будучи в лагере, я понял, что абсолютного успеха можно достичь только при условии учета возможности провала на уровне отдельного индивида. Да, упрямцы встречаются. Но у нас нет нужды особенно останавливаться на таких случаях: будущее покажет, с чем мы имеем дело.

Глаза Ритчи заблестели:

— Я уже имел дело с людьми, наделенными творческим воображением. Большинство из них испытывает необходимость трудиться руками, выполнять тусклые и глупые виды работ, которые позволяют их воображению распрямиться. Но лишенные возможности заниматься своим делом, они находятся в постоянном напряжении, которое постепенно становится просто невыносимым.

Полковник сделал жест в сторону недостроенных домов:

— Здесь предостаточно работы. Если вы не умеете пользоваться пилой или молотком, я найду способ, как научить вас этому. И когда, наконец, я увижу, что вы достигли подходящего уровня артистической фрустрации, тогда я вам предоставлю время, которое я найду нужным для вашего артистического поиска. Вы будете удивлены, я думаю, тем чувством удовольствия, которое вы испытаете, когда вновь вступите на дорогу, ведущую к вашей мастерской. Судя по тому, что я узнал от вашей жены, это должно стать благоприятным экспериментом для вас.

Малькольм, взглянув на Виржинию, сказал:

— Да. Это уже давно гнетет ее. Я счастлив, что она нашла, наконец, кого-то, кого она может слушать с симпатией.

— Не спорьте с вашей женой, господин Лоуренс. Это — лишняя трата энергии и создает серьезные моральные проблемы.