Цена моей нелюбви. Я тебя верну (СИ) - Шторм Вера. Страница 31

Я смотрю на него и, зевая, качаю головой. Это замечает и Альпарслан.

— Иди, — говорит он. — Я сам посижу с ним. Если что, позову.

— Нет. — Я встаю и снова падаю в кресло. — Я тебе все еще не доверяю. Не настолько, чтобы оставить с Кааном наедине.

— Один раз, — просит он. — Всего один раз попробуй довериться. Прошу.

— Но...

— Дарина, иди спать, — говорит Альп с нажимом. — У тебя глаза сонные. Уставшие. Я справлюсь. Слышишь? Позволь поучаствовать в его жизни.

Я кусаю губу и быстро киваю, а затем, не глядя на них, ухожу в спальню. Закрываю дверь и буквально падаю на кровать.

Наверное, так и должно быть. Общение отца и сына. Тем более раз я позволила ему прийти, значит, должна смириться с тем, что он будет рядом с Кааном. Альпарслан этого сам хочет. Тянется. Я вижу.

За этими мыслями я не замечаю, как проваливаюсь в сон. Просто падаю от усталости. Последние события меня конкретно измотали. А просыпаюсь я от звонкого крика прямо в ухо. Я едва не подпрыгиваю на постели. Моргаю, чтобы прийти в себя. Оборачиваюсь и цепенею, глядя на Каана и Альпа, лежащих на моей постели.

И когда только успели?!

Сын лежит посередине и тянется ко мне. Чакырбейли все еще спит. Видно, всю ночь возился с Кааном, и, как только коснулся подушки, сразу же уснул. Впрочем, как и сын. Только последнему плевать на биологические часы. Он встает, когда ему заблагорассудится.

Я опять ложусь ложусь рядом с ними и зажмуриваюсь, автоматически успокаивая Каана. Не хочу никого будить и прерывать такой идеальный момент. Он словно часть из какой-то нереальной жизни.

От картины, которая только что пронеслась перед глазами, сжимается сердце. Становится невыносимо больно от несправедливости. Дышать трудно.

Ведь все могло быть именно так...Мы могли так же проснуться в своем доме. Одной большой дружной семьей. Проводить вместе каждый день. Встречать рассветы.

На глазах скапливаются слезы. Я автоматически крепко обнимаю Каана, прижимая еще ближе, словно хочу так заглушить всю боль, что рвется наружу.

Все мое былое спокойствие рушится.

Я всегда хотела иметь большую семью. Грезила мечтами о том единственном. Верила в пресловутое «Жили долго и счастливо».

А получилось иначе…

Глава 23

Альпарслан

Чувствую на себе взгляд Дарины. Слышу ее дыхание, но открыть глаза не решаюсь. Уверен, что она думает о том же, о чем думал я несколько часов назад, когда ложился в кровать рядом с ней. Все матерился в свой адрес, называл себя ублюдком, который с лёгкостью смог потерять свою семью.

Будь у меня нормально соображающая голова, я бы, наверное, нашел выход из той ситуации, в которой собственноручно оказался и от которой до сих пор не отмылся.

Только сейчас я смотрю на это под другим углом и корю себя за совершенные ошибки. Все пошло бы по плану, если бы я доверился нужным людям, а не Руслану, который сыграл немалую роль в том, что Дарина покинула город. Хотя с себя ответственности не снимаю. Как говорится, хотел как лучше, получилось как всегда. Вина во всем произошедшем с Дариной гложет и с каждым днём становится сильнее. Мне сложно справляться с эмоциями, которые захватывают меня при виде нее. Я понимаю, что не заслуживаю и шанса быть рядом с ней после случившегося.

Возможно, и к лучшему, что она решила уехать. Потому что я боялся потерять Дарину больше всего на свете… Тогда все угрозы сыпались именно на нее. Она была моим слабым местом. Той, из-за кого я мог бы согласиться на любые условия, лишь бы ее не тронули. Ее так называемый побег в каком-то смысле немного облегчил мне задачу. Пусть я знал, где она живёт, а жила она именно в моей квартире... Пусть я знал, где она работает, а работала она тоже в моём офисе... Пусть я многое о ней знал, но не мог связаться. Это было небезопасно. А рисковать я ею не мог, тем более после того, как узнал о ее беременности. А спустя время и о сыне, к которому так стремился, но, черт возьми, не мог рисковать... Еле сдерживался, чтобы не сорваться с места и не полететь к ним...

А когда дела начали налаживаться и я для себя решил, что обязательно встречусь с Дариной и поговорю, разложу все по полочкам, Руслан снова подключился. Уговорами заставил Дари вернуться. Глотку бы ему порвать, но, сука, уже так хочется спокойствия. Да и Абрамов сейчас вляпан в дерьмо не меньше, чем я полтора года назад из-за Давида. Долго ему ещё утопать в том дерьме... Ведь бумеранг может ударить в самый непредвиденный момент. И Руслан понимает, что получил наказание за все свои поступки, которые совершал против меня. Против нас с Дариной.

Нужно отдалять Дарину теперь не только от Абрамова, но и прятать там, где ее не найдут. Однако в этот раз обойтись без испытаний, которые ей пришлось пройти по моей вине. Если бы я знал о том, что последует за моим решением… догадался бы о реакции ее родителей — все было бы иначе.

Чувствую, как Дари встаёт и забирает Каана, который что-то мурлычет. Никогда не думал, что смогу не спать целую ночь и так наслаждаться проведенными с сыном моментами. Никогда бессонная ночь не была в кайф, как эта, где я не сомкнул глаз.

Приоткрыв веки, наблюдаю за Дариной. Она берет вещи из шкафа и молча выходит из комнаты, крепко сжимая малыша, явно для того, чтобы Каан не разбудил меня. Наивная. Я настолько привык к проблемам, что превратился в робота. Хотя следовало бы по-человечески выспаться. Хотя бы сегодня. Перед важным разговором с Давидом. А потом навестить его отца с доказательствами того, что он не белый и не пушистый. Что источник всех проблем как раз его сын, а не дочь, которая в итоге пострадала больше всех. До сих пор страдает. Она как боксерская груша, иначе не назовешь. Долбил каждый, кому не лень.

Ненавижу себя за то, что позволил ей быть одной в самый тяжелый момент ее жизни.

Минут двадцать лежу так, без желания что-либо делать. Проверяю телефон: несколько звонков от Давида, моего отца и матери. Ну и от адвоката. Он редко звонит, а если вышел на связь, значит, случилось что-то неладное.

Встав с кровати, выхожу на лоджию.

— Что такое, Амир? Три раза звонил.

По ту сторону трубки слишком шумно. Из комнаты тоже раздается плач сына. Обернувшись, встречаюсь с пристальным взглядом жены. Она смотрит с тревогой, будто чувствует, что что-то случилось.

— Тут такое дело, — начинает он и сразу же кому-то кричит, чтобы заткнулись. Жестом показываю Дарине, что все нормально. Она кивает и уходит. — Короче, Давид вчера напился. Подрался, покалечил человека. Сильно. Тот в коме. А этот придурок в участке. Сечешь, к чему я?

Усмехаюсь.

— Адрес скинь. Буду через час.

Сбрасываю звонок и пялюсь на экран телефона. Сообщение приходит моментально. С фотографией Давида, который сидит непонятно где. И выражение лица такое... Жалкое! Сукин сын. Не жаль мне его. Ни капли. Раздавить хочется.

Как раз хотел с ним поговорить. Спокойный разговор у нас не получился бы при любом раскладе, а значит, надо на языке, который он понимает лучше всего. Манипулировать.

Лариса, значит, не пришла спасать? И его деньги оказались не настолько всемогущими? Или это мой адвокат постарался, чтобы ублюдок не смог выйти на свободу? Скорее всего, третье.

Отлично. Значит, расскажет все как есть. Лишь бы скорее избавиться от ментов. Стоить это ему будет дорого.

— Что-то случилось? — интересуется Дарина, едва я захожу в гостиную. — Что-то с папой, да?

Вижу, как волнуется. Переживает. Несмотря на то, что ее родня с ней сделала, Дари все же другого характера. Пусть говорила, что ей плевать на них, да только ее реакция, то, как бегают ее глаза в этот момент, говорит об обратном.

Взяв Каана на руки, сажусь на диван. Прижимаюсь губами к его лбу. Аккуратно, чтобы не причинить боль щетиной.

— Нет, с ним все хорошо. — Неосознанно вдыхаю запах сына и прикрываю глаза. — Дело в твоём брате.

Дарина слишком громко хмыкает. Да так, будто ей все равно, что он снова натворил. Вот только смотрит на меня выжидающе. Будто говорит: ну, давай, выкладывай. Все. До конца.