Дюна: Дом Атрейдесов - Герберт Брайан. Страница 153

– Что это? – Один из магистратов, барон Теркиллиан Сор привстал, скорчив презрительную гримасу.

Предводитель тлейлаксов, имени которого никто не назвал, с ненавистью посмотрел на Лето и только потом взглянул на спрашивающего.

– Милорд, во всех анналах имперского Закона очень мало записей, касающихся Конфискационного Суда, но все же они есть, и в них очень четко выражены основные мысли:

"Если обвиняемый не сможет законным порядком доказать свои претензии, то он лишается всего своего достояния без исключения?. Всего.

– Я умею читать. – Теркиллиан скривился еще больше. – Но какое отношение имеет то, что вы сказали, к этой вещи?

Представитель Тлейлаксу глубоко вздохнул.

– Мы хотим заявить свои права не только на владения Лето Атрейдеса, но также и на личность самого гнусного преступника, герцога Лето Атрейдеса, на все его клетки и генетический материал.

Потрясенная аудитория ахнула. Техники тлейлаксов начали настраивать машину; закрутились циркулярные пилы, на кончиках длинных игл потрескивало статическое электричество. Зловещая машина была преувеличенно страшной – как и было задумано.

– С помощью этой машины мы откачаем из Лето кровь в этом зале, до последней капли. Мы снимем с него кожу и удалим глаза для наших опытов. Каждая его клетка будет принадлежать нам для любой цели, которой намерен добиться Бене Тлейлаксу. – Он шмыгнул носом. – Это наше право.

После этого маленький человечек с серой кожей с победной улыбкой взглянул на Лето.

Юный Атрейдес стойко выдержал этот удар, стараясь не показать того ужаса, который охватил его при виде дьявольского изобретения тлейлаксов. По спине пробежала струйка холодного пота. Он ждал, что скажут адвокаты, но они молчали, словно набрали в рот воды.

– Возможно, обвиняемый даже получит некоторые преимущества от наших действий, – произнес тлейлакс с издевательской ухмылкой, – поскольку у него нет наследников. Если он проиграет процесс, то не будет больше Дома Атрейдесов. Однако, имея в своем распоряжении его клетки, мы сможем возродить его в виде гхола.

Для того, чтобы добиться своих целей, с ужасом подумал Лето.

Сидя за столом защиты, Ромбур вызывающе смотрел на тлейлаксов, Гават застыл, как статуя, а двое адвокатов по обе стороны от Лето торопливо делали в блокнотах какие-то записи.

– Достаточно с нас этого представления, – грохнул со своего места лорд Бэйн О'Гэри. – Этот вопрос мы обсудим позже. Давайте перейдем непосредственно к процессу. Я хочу услышать, что скажет по этому поводу сам Атрейдес.

Лето старался не поддаться чувству страха, но до него вдруг с беспощадной ясностью дошло, что он заведомо проиграл дело. Все присутствующие в зале знают о его непримиримой ненависти к тлейлаксам и горячей поддержке поверженного Дома Верниусов. Некоторые могли бы засвидетельствовать его добрый нрав, но как мало людей здесь действительно знают Лето Атрейдеса как человека. Он молод и неопытен, и лишь волей обрушившейся на него трагедии Лето стал герцогом Каладана. Единственный раз члены Ландсраада видели Лето, да и то только лишь слушая речь, в которой он изобличил свой не в меру горячий темперамент.

Искры трещали на адской тлейлаксианской машине для вивисекций. Она урчала, словно голодный, алчущий крови зверь. Лето понял, что пощады ждать неоткуда.

Не успели вызвать первого свидетеля, как огромные, окованные медью двери зала со звоном и стуком ударились о стену, распахнувшись настежь. По залу пробежал шум, и Лето услышал грохот кованых сапог по вымощенному мраморными плитами полу.

Оглянувшись, Лето увидел кронпринца Шаддама, одетого в мех и шелка. Вместо простого мундира сардаукара, к которому привыкли все в Империи, принц оделся в алое с золотом – официальные геральдические цвета императорского Дома Коррино. Будущий император прошествовал по залу, привлекая всеобщее внимание, во главе тяжеловооруженной охраны. Четыре человека словно сканером пронизывали людей взглядами, готовые к немедленному действию.

Сам по себе Конфискационный Суд был в Империи большой редкостью, и никто не ожидал, что на нем появится сам кронпринц Шаддам. Это вообще беспрецедентный случай.

Шаддам прошел по широкому проходу мимо Лето, едва удостоив его взглядом. Сардаукары заняли места по краям стола защиты, что вызвало у Лето еще большую подавленность.

Лицо Шаддама было каменным, лишь верхняя губа была слегка оттопырена. Он ничем не выдавал своих намерений. Оскорбило ли его мое послание? Сокрушит ли он меня сейчас перед лицом всего Ландсраада? Кто сможет возразить ему, если он это сделает?

Взойдя на помост, Шаддам громко провозгласил:

– Я бы хотел сделать заявление до начала процесса. Предоставит ли Высокий Трибунал мне такое право?

Хотя Лето не слишком доверял своему дальнему родственнику, он все же не мог не отдать должное царственному виду и элегантности Шаддама. На этот раз в зале появился полноправный властитель, а не бледная тень древнего старца Эльруда. До коронации Шаддама осталось два дня, за коронацией последует пышная, невиданная доселе свадьба – Шаддам женится на Анирул. Правда, Лето не суждено дожить до этого бракосочетания. Могущественный Орден Бене Гессерит бросил все силы на поддержку Шаддама, и все Великие и Малые Дома немедленно станут искать его благорасположения.

Он чувствует угрозу с моей стороны ?

Главный магистрат низко поклонился и сделал широкий жест рукой.

– Сир, ваше присутствие здесь и интерес, проявленный вами к процессу, – великая честь для нас. Конечно, трибунал Ландсраада выслушает вас.

Лето знал немного об этом магистрате: барон Лар Один, с богатой титаном планеты Рисп VII.

– Прошу вас, сир, говорите, – произнес Один. Шаддам через плечо обернулся в сторону Лето.

– С разрешения суда я бы хотел, чтобы мой кузен Лето Атрейдес встал рядом со мной. Я хотел бы внести ясность в это прискорбное обвинение, и, надеюсь, мне удастся сберечь драгоценное время судей.

Лето пришел в смятение и посмотрел на Гавата. Что он делает? ?Кузен?? Он говорит это так.., сердечно, но ведь мы никогда не были близки. Лето приходился внуком одной из дочерей Эльруда от второй жены престарелого императора, которая не была матерью Шаддама. Ветви древа рода Коррино распространились широко среди Домов Ландсраада, и такие кровные узы мало что значили в глазах Шаддама.

Главный магистрат кивнул. Адвокаты застыли на месте, не в силах вымолвить ни слова от изумления. Лето с опаской поднялся. Колени его подгибались, когда он поднимался на помост, чтобы встать рядом с кронпринцем. Вот они стоят рядом – Шаддам справа. Лето – слева. Двое мужчин, похожих статью и лицом, правда, одеты они совершенно по-разному, представляя собой два противоположных социальных полюса. Лето в своей рыбацкой одежде чувствовал себя словно пыль, подхваченная могучим вихрем.

Лето отвесил будущему императору церемониальный поклон, и Шаддам, подойдя к нему, обнял его за плечо, шелк одеяния кронпринца скользнул по руке Лето.

– Я говорю от самого сердца Дома Коррино, от крови падишахов императоров, – начал Шаддам. – В этом меня поддерживают все мои предки, какие когда-либо имели счастье встречаться с Домом Атрейдесов. Отец этого человека, герцог Пауль Атрейдес, храбро сражался под знаменами Империи против мятежников Эказа. В битвах и среди великих опасностей семья Атрейдес никогда, насколько мне известно, не совершала предательств и бесчестья – этого не было с времен, когда они проявляли героизм и самопожертвование в битве у Хретгирского моста во время Джихада. Никогда! Слышите, вы, никогда Атрейдесы не были способны на подлое убийство. Кто хочет меня опровергнуть, пусть попробует сделать это. – Он прищурил глаза, и магистраты, испытывая неловкость, отвели взгляды.

Шаддам переводил взор с одного магистрата на другого.

– Кто из вас, зная историю своего Дома, может с чистой совестью сказать то же самое о себе? Кто может рассказать о такой же верности, о такой же незапятнанной чести? Не многие из нас, если говорить правду, могут сравниться в благородстве с Домом Атрейдесов. – Он дождался тишины, нарушаемой лишь потрескиванием статического электричества в зловещей тлейлаксианской машине. – Ах да, но ведь именно для этого мы и собрались сегодня здесь, джентльмены, для того, чтобы не пострадали правда и честь.