Ненавидь меня (ЛП) - О'. Страница 29

Я вижу, как он сглатывает и закрывает глаза, а затем осторожно отводит мои руки от лица и кладет их обратно на лестницу. Он смотрит на меня мрачным взглядом, умоляя не сдаваться.

Мои пальцы впиваются в ржавые перекладины, и тогда он отдается мне, изливая себя в теле и словах. Каждый взмах его бедер — это еще одно извинение, еще одна похвала, еще одно выражение благодарности.

Я не знаю, когда снова начинаются слезы, но он слизывает их и оставляет вместо них поцелуи на моем холодном, влажном лице. Я обхватываю его ногами за талию и стону от удовольствия, которое, словно искры, вспыхивает в моем теле. Он тянет меня вниз, поднимая мои колени, находя новый угол, который заставляет мою киску пульсировать и трепетать вокруг него.

Его движения становятся торопливыми. "Эффи, — умоляет он, — пойдем со мной".

Я лепечу, упираясь в высокое тело в своей основе. "Да. Не останавливайся, пожалуйста, не останавливайся".

"Ты чувствуешь себя так. Блядь. Правильно." С каждым словом он все сильнее погружается в меня, прижимаясь всем телом и подтягивая колени. Я опрокидываюсь навзничь, и оргазм проносится сквозь меня, пока я не перестаю чувствовать холод воды. "Блядь, продолжай так двигаться на моем члене, и я…" Он снова впивается в меня, зарываясь лицом в мою шею.

Я держу его голову, тяжело дыша, и глажу его мокрые волосы. Его тело обхватывает мое, а я одной рукой крепко держу нас на лестнице.

Я не знаю, как долго мы останемся в таком состоянии, разделяя самые грубые проявления друг друга в воде. Цепляясь за разбитые души друг друга. Но я точно знаю, что когда он наконец вытащит меня, мы уже не будем теми людьми, которыми были, когда упали в воду.

1. Fine — Kyle Hume

2. Continue playing Fine

3. Stop playing Fine

4. Tears of Gold — Faouzia |

Глава 14

Цветы и золото

Финн

Когда мы дошли до сарая, у нее стучали зубы, а мокрое платье прилипло к телу. Я поднимаюсь по ступенькам с ней на руках и несу ее в ванную. Это маленькая хреновина со скатной крышей, спрятанная в карнизе. Я посадил ее на унитаз, включил душ и взял с кровати одеяло.

"Давай вытащим тебя из этой штуки". Я подхватываю подол и поднимаю платье над ее головой. Она вздрагивает, когда ее мокрые волосы падают на голую спину, и я быстро накидываю на нее одеяло.

Она молчит, не произнося ни слова с момента появления на озере. Я опасаюсь, что у нее шок, но она осторожно просовывает свои ледяные пальцы в пояс моих джинсов и тянет меня вперед. Моя грудь вздымается, пока ее онемевшие пальцы борются с пуговицей и намокшей джинсовой тканью. Когда ей это наконец удается, она стягивает их, и я вылезаю из них, ожидая, пока она посмотрит на меня сверху.

Из душа начинает подниматься пар. Она стряхивает с плеч одеяло, и мы впервые оказываемся обнаженными. Ее взгляд по-прежнему прикован к нашим ногам, но мне нужно видеть ее янтарные глаза. Я приподнимаю двумя пальцами ее подбородок. Мне нужно, чтобы она увидела мои глаза, чтобы увидела в них правду, когда я говорю: "Ты чертовски красива, Эф. Иногда мне кажется, что я не могу дышать".

Линия между ее бровями исчезает, и она встает на носочки, чтобы поцеловать меня в нос. Не думаю, что меня когда-нибудь раньше целовали в это место, и от этой непринужденной близости сердце замирает в горле. Ее глаза мягкие, а губы слегка изгибаются, когда она берет меня за руку и отдергивает занавеску в душе.

В душевой тесно, и наши тела вынуждены тереться друг о друга. Я обеими руками убираю волосы с ее лица, рассматривая ее. Она просто ошеломляет.

Она смотрит на меня, и в ее глазах читается неохотное утешение, как будто она не может заставить себя надеяться на эту новую версию нас. Я не виню ее. Я не давал ей повода доверять мне. Я могу только надеяться, что она восприняла тайник как оливковую ветвь. Не попытку завернуть все в красивый бантик. А первый шаг на долгом пути к искуплению, к тому, чтобы стать тем мужчиной, которого она заслуживает.

Потому что в глубине души я знал, что это всегда была она. И всегда будет ею.

"Повернись ко мне, принцесса". Я не могу удержаться и провожу руками по ее рукам, когда она отворачивается от меня, ее задница едва касается моего члена. Я мою шампунем ее волосы, и она откидывает голову назад, когда я массирую ей кожу головы. Ее глаза закрыты, и она вздыхает, издавая сладостное мурлыканье. Это такой контраст с взрывной, защищающейся, злой Эффи, и я чувствую себя очень польщенным тем, что она позволила мне увидеть эту ее сторону. Может быть, она просто слишком измотана, чтобы сопротивляться, но, надеюсь, ее защитные стены начинают рушиться.

Она такая тихая, что когда она задает мне вопрос, когда мы вытираемся полотенцем, я почти удивляюсь. "Где ты спал прошлой ночью?"

Я натягиваю полотенце на волосы. "В гараже. В кузове моего грузовика". Я не выспался, но ее слова преследовали меня.

Я не хочу видеть твое лицо.

Просто покончи с этим.

Я иду за ней к нашей кровати — ее кровати, особенно гордясь новым румянцем на коже, который сменился мурашками, покрывавшими ее тело раньше. Она откидывает одеяло, но вместо того, чтобы лечь, поворачивается ко мне лицом. Она озабоченно поджимает губу зубами и избегает моего взгляда. Я знаю, что все, что она собирается сказать, будет чертовски больно.

"Тебе не обязательно спать в гараже, как насчет дивана?" Черт. Да, это больно.

Я делаю глубокий вдох и повязываю полотенце вокруг талии. "Конечно".

"Спасибо", — кротко говорит она.

Я улыбаюсь ей так широко, как только могу, и наклоняюсь для поцелуя. Она поворачивается, чтобы подставить мне щеку, и это похоже на стрелу в грудь.

Я отступаю назад, давая ей пространство, которого она явно хочет. Я надеюсь, что боль не отразится в моих глазах. Я не хочу, чтобы она чувствовала себя виноватой за то, что делает то, что считает нужным.

"Спокойной ночи, Финн", — говорит она, когда я ухожу, и я оглядываюсь через плечо, чтобы увидеть, как она разминает руки с грустной улыбкой на лице.

"Спокойной ночи, принцесса".

"Ну, вы могли бы выбрать что-то вроде этого или этого", — говорит мне самый нерадивый продавец художественного магазина, протягивая два холста, которые, по сути, являются одним и тем же.

"А они оба поместятся на мольберте?" Я активно пытаюсь не наставить на этого парня пистолет, чтобы ускорить процесс.

"Ну, посмотрим…" Он пытается поставить один из прямоугольных холстов на выбранный мной мольберт, но он не помещается между распорками. "Черт, наверное, нет".

Я выхватываю холст у него из рук, переворачиваю его на бок, и он идеально ложится. Ненавижу свою некомпетентность.

"Ах да, а это можно отрегулировать", — говорит он, приподнимая верхнюю планку. Вы только посмотрите на это.

"Хорошо. Хорошо. Какие краски подходят для такого холста?"

"Боже, у вас много хороших вопросов". Он хихикает. Я скорее выколю себе глаза раскаленной кочергой, чем проведу еще одну секунду с этим человеком.

Знаете что, Google чертовски бесплатен. Я отхожу от него и достаю свой телефон. Через десять секунд я уже в отделе акриловых красок, бросаю в корзину по одной краски каждого цвета и кисти рядом с ними.

На кассе мужчина начинает сканировать каждый тюбик с краской со скоростью девяностолетней старухи, а моя нога беспокойно постукивает. Единственная причина, по которой я чувствовала себя комфортно, оставляя Эффи одну на ферме, заключалась в том, что я думал, что это будет быстрый визит. У меня кожа зудит при мысли о том, что она одна на ферме. Никто ее не услышит…