Ненавидь меня (ЛП) - О'. Страница 43

Покер — технически игра на удачу, но у меня есть ощущение, что моя принцесса сегодня не проиграет. "Удачи", — говорю я, быстро целуя ее в щеку.

Я все время держу Эффи одной рукой, барабаня по ее бедру. Нервозность, которую она могла бы испытывать, исчезает, и она остается с сияющим трепетом от игры и нашего незаконного секрета.

Пока мы играем несколько партий, я наблюдаю, как ее руки сжимаются в кулаки на столе, и нахожу забавным, что она, кажется, эмоционально вовлечена в эту игру больше, чем кто-либо другой. Ее милое личико сжимается от досады каждый раз, когда один из ее братьев выигрывает руку и забирает часть ее выигрыша.

Я слегка шлепаю ее бедрами, маскируясь под сдвиг сиденья, и она задыхается, все следы раздражения исчезают. Она широко раскрывает на меня глаза, но я смотрю прямо перед собой, проводя языком по нижней губе. Ее лицо превращается в наглую ухмылку, как бы говорящую: вызов принят.

После этого удача, кажется, меняется, когда она играет следующую руку. Ренцо сдает, и Эффи смотрит на свою руку. Я смотрю через ее плечо и вижу, что у нее карманные тузы. Глядя на нее, я замечаю, что она пытается скрыть улыбку. Я думаю, что она собирается замедлиться, когда она делает блефовую ставку, которую, очевидно, только что сделал Джанни. " Банк в порядке", — говорит Ренцо, и когда выходит карта разворота, я вижу ее третьего туза и понимаю, что она выиграла. Все опускают руки, Эффи хлопает и тянется вперед, чтобы зачерпнуть банк. Ее киска скользит вверх и вниз по моему стволу, пока она прижимает фишки к груди, заставляя меня стиснуть зубы, чтобы не застонать вслух.

Когда мне начинает казаться, что каждый сантиметр моей кожи горит, я впиваюсь пальцами в ее бедра, чтобы успокоить ее, и рычу ей на ухо: "Принцесса, клянусь Богом, если ты не перестанешь прыгать на моем члене, я перегну тебя через этот стол, и пусть все слышат, как ты звучишь, когда тебя действительно трахает твой муж". Она резко вдыхает и поджимает губы, на ее лице появляется виноватое, но озорное выражение. "Если только ты не хочешь, чтобы я это сделала?"

Она оглядывается на меня через плечо и нервно теребит губу, качая головой, но пьяный от любви взгляд ее глаз говорит об обратном. "Давай закончим эту игру, а потом я отвезу тебя куда-нибудь, где смогу дать тебе все, что ты захочешь".

Ренцо сдает последнюю руку. Эффи берет свои карты, смотрит, что у нее есть, и складывает их веером перед своими идеальными розовыми губами. Когда выпадает флоп, я негромко говорю: "К концу ночи эти красивые губы будут обхватывать мой член". Ее киска вздрагивает от моих слов, и я тяжело дышу, моя грудь напрягается.

Когда раунды ставок заканчиваются и наступает ее очередь, она взрывается радостными криками, забирая оставшиеся фишки, а ее братья стонут от поражения. Она поворачивается ко мне на колени и хватает мое лицо для поцелуя, который высасывает из меня весь воздух. Это единственное публичное проявление любви — первый раз в жизни я почувствовал, что действительно принадлежу ей, — даже мой член внутри нее или кольцо на ее пальце не вызывали у меня такого чувства.

Она всегда принадлежала мне, но теперь и я принадлежу ей.

Ее яркий смех наполняет меня теплом, когда мы взбегаем по лестнице, ее рука в моей. Мой пиджак наброшен ей на плечи, чтобы скрыть изменения, которые я сделал в ее платье. Я открываю тяжелую металлическую дверь наверху и тащу ее на крышу отеля. Воздух холодный и резкий. Несколько сотен долларов за охрану, и мы получим закрытый на ремонт бассейн на крыше в полное распоряжение.

Эффи сбрасывает мою руку и идет впереди меня, вытягивая шею, чтобы рассмотреть полотно звезд над нами. Она бросает на меня горячий взгляд, и я устремляюсь к ней, готовый сгореть. Она отступает назад, дьявольская улыбка играет на ее губах, когда она позволяет моему пиджаку упасть с ее плеч. Она ударяется о перила и прислоняется к ним спиной, от нее исходят нетерпение и вожделение. Я останавливаюсь в метре от нее и провожу глазами по ее телу. Она наклоняет голову и смотрит прямо на меня.

Наши взгляды встречаются, и я чувствую, что вселенная смотрит на меня в ответ. В ее глазах так легко потеряться, и я никогда не хочу, чтобы меня нашли. Я расстегиваю брюки и вынимаю член. "Подними платье "2.

Не сводя с нее глаз, я опускаю руку к ее обнаженной киске. Когда я провожу пальцами по ее набухшему клитору, она стонет, и этот звук согревает меня до костей.

Я тяну пальцы вниз и ввожу их в нее. Ее рот приоткрывается, и я, не удержавшись, прикусываю губу, глотая сладкие звуки, вырывающиеся из нее, запивая их, как будто через них я могу поглотить ее душу.

Она протягивает руку между нами и гладит мой член. "Если ты не трахнешь меня так, как угрожал всю ночь, я сойду с ума, Финнеас".

Я беру ее за подбородок, целую и сосу под челюстью. "И как это, принцесса?"

"Как будто ты пытаешься меня погубить". Блядь.

Я обхватываю ее ногой свое бедро, и она ставит меня у своего входа, а я просовываю два пальца, измазанные ее возбуждением, между ее зубов. Я вхожу в нее. "Я думал, что уже испортил тебя", — ворчу я, отстраняясь и снова входя в нее, глубже, сильнее. Я вытаскиваю пальцы из ее рта и зажимаю ей горло.

"Ты уничтожил. Но я чувствую себя целой только тогда, когда ты разрываешь меня на части". Ее ногти впиваются в мои плечи, и я отдаю ей все, что у меня есть. Я вливаю свою гребаную душу в каждый толчок, отдаю ей свое сердце с каждым движением бедер, как будто через нее я могу пробить себе путь к спасению и вырваться из тьмы, прежде чем унесу ее с собой.

"Боже, Финн, — стонет она, — потрясающие ощущения.

Мой пресс напрягается, а в яйцах нарастает давление. "Ты хочешь, чтобы я кончил в твою пизду или в твою попку, принцесса? Потому что сегодня я собираюсь получить и то, и другое".

"Перестань задавать мне вопросы и просто возьми меня, как хочешь", — прохрипела она, и я понял пьянящую потребность в ее глазах. Она хочет просто отпустить меня, отказаться от контроля и забыть обо всем, кроме удовольствия, которое я ей доставляю, покорности, которую я от нее требую.

И я готов вырвать себе сердце, прежде чем откажу ей в этом.

"Трахать тебя — это подарок, называть тебя своей — это честь". Я глажу ее по щеке, опускаю ногу и шепчу ей в губы: "А теперь встань на колени".

Я отступаю назад, выскользнув из нее и давая ей возможность встать передо мной на колени. Она смотрит на меня, умоляюще глядя в глаза. Я наклоняю ее подбородок вверх. "Давай, принцесса. Приберись, что ты натворила".

Ее глаза темнеют, а язык высовывается, чтобы облизать губы. Она скользит ладонями по моим бедрам и облизывает меня от эфеса до головки. "Смотри на меня. Если ты отвернешься, ты не сможешь кончить".

Она отчаянно удерживает мой взгляд, и моя грудь расширяется, наполняясь чистейшей формой вожделения. Она лениво проводит горячим языком вверх-вниз, кружась вокруг моего пирсинга, заставляя наслаждение обволакивать мой позвоночник, как тугой клубок. "Прижмись к нему губами".

Повинуясь, как падший ангел, она обхватывает своими прелестными губками мой член, неуверенно покачивая его за кончик. "А теперь заглотни его".

Я внимательно изучаю каждый тонкий сигнал, который ее тело подсознательно посылает мне. Ее глаза расширяются от возбуждения и страха. Ее бедра сжимаются, а дыхание становится глубже. Она погружает свой рот в мой член и чувствует себя как в раю. "Хорошая девочка. До конца." Я поощряю ее, мои пальцы слегка запутываются в ее волосах. "Мне нравится твой огонь. Боже, от него мне хочется сгореть заживо. А твоя покорность? Нет ничего слаще".

Я ударяю по задней стенке ее горла, и оно сжимается вокруг меня, когда она задыхается. "Блядь". Даже когда ее глаза наполняются слезами, она не разрывает зрительного контакта. "Тебе нравится пробовать себя на члене своего мужа?" Она качает головой "да", и я вытираю упавшую слезу большим пальцем.