Три месяца на любовь (СИ) - Евстигнеева Алиса. Страница 25
***
Девятиклассники сдавали математику — с некоторой степенью истеричности и паники на лицах. Я их понимала, мой гуманитарный ум тоже впадал в ужас перед царицей наук.
Не повезло: на распределении компьютер определил меня в аудиторные, да ещё и ответственные. Четыре часа страданий, отупляющего бездействия, а в моём случае ещё и утомительных дум по поводу своей личной жизни, а вернее, той неразберихи, которая в ней с недавних пор образовалась.
Дети в нашей аудитории сидели до окончания отведённого им времени, поэтому из пункта приёма экзамена я выходила едва ли не последней. Время уже давно перевалило за полдень.
С волнением включила телефон, предвкушая какую-нибудь активность от Исаева. Например, с предложением повторить вчерашний вечер, за исключением полиции и проблем с контрацепцией. Но среди кучи сообщений от Крутиковой, Ленки и мамы так и не нашлось ни одной строчки от него.
Ну и ладно. Ну и не очень-то и хотелось.
Ехать домой было страшно, видимо, я уже наперёд знала всё, что меня ждало. А вернее сказать, не ждало.
Когда я открывала входную дверь, телефон в кармане пару раз пиликнул. Но интуитивно я уже прекрасно понимала, что это Лерка, без перерыва требующая от меня подробностей вчерашнего вечера. В моей квартире царила полнейшая тишина и покой. И никаких посторонних личностей, неустанно пытающихся сунуть свой нос туда, куда их не просили.
Кровать в спальне была идеально заправлена, словно ничего на ней вчера и не происходило.
Листочек с моим посланием сиротливо лежал посреди кухонного стола. Текст был достаточно предсказуем: «Привет. У меня экзамены, нужно на работу. Не смогла тебя разбудить. Завтрак на столе. Всё, что найдёшь в холодильнике, — твоё. Замок автоматический, нужно будет просто хлопнуть дверью. Света».
Лишь краткое «Ок» в самом низу листа и чистая тарелка в сушилке намекали на то, что вся эта история мне не приснилась.
«Ну что у вас там?! — всё никак не желала успокоиться Лерка, написывающая мне с поразительным упорством. — Что у вас с Исаевым?».
«Ровным счётом ничего», — ответила я чистую правду и жалобно шмыгнула носом.
***
Пропажу ноутбука я заметила только на следующий день.
***
Попытки Светы разбудить его доносились до Андрея сквозь пелену сна. Он слышал её сбивчивую речь, но никак не реагировал, отказываясь сталкиваться с реальностью, существующей за пределами царства Морфея.
Уже после, когда он разлепил глаза и обнаружил себя в знакомой комнате, на душе вновь прописалась смутная тревога, будто намекающая на то, что он опять сотворил что-то неправильное. Ставшее привычным «на хрена» навязчивой мыслью крутилось в голове, приводя Исаева в бешенство, далёкий от сложных чувств, он успел порядком заколебаться от этой подзатянувшейся рефлексии.
Болезненная эрекция и тяжесть в паху настроения не поднимали. Сказывались вчерашний облом и воздержание, неожиданно случившееся на его жизненном пути. Страшно подумать, но последний его секс случился в этой самой квартире несколько недель назад. А дальше… дальше ему не хотелось. Или вернее будет сказать, что не нашлось той, которую бы хотелось? Что-то как-то вчера со Светой у него проблем с этим не наблюдалось. Это тоже злило, ибо… на хрена?!
Самым нелепым в его положении было то, что гневался Андрей исключительно на себя, хоть и пытался всеми силами перевести стрелки на Светлану Анатольевну, но не получалось. А ведь поначалу она действительно раздражала его одним фактом своего существования, а потом… А потом он как-то незаметно для самого себя втянулся, хоть и сам до конца не понял во что.
Со Светой было сложно: неприятности будто бы сами находили её, становились в очередь и спорили, какая же из них первой свалится на её учительскую голову. Но гражданка Иванова всячески этого не замечала, да ещё и словно специально лезла на рожон.
Это как в том мультике про котёнка:
— Не ходи туда, там тебя ждут неприятности.
— Ну как же туда не ходить? Они же ждут!
Так вот, это абсолютно точно было про Светку. Поэтому привыкший к размеренной и беззаботной жизни Исаев всё никак не мог определиться: А на хрена… это ему?!
Если бы он ещё имел какие-нибудь виды на неё… так нет же, не имел, она вообще была героиней не его романа. Понимал-то он это отчётливо, но вот вид Светы в чёрном кружевном нижнем белье отчего-то резко уменьшал способность мыслить трезво.
Продефилировав с голым задом по квартире, он оказался на кухне, где на столе его поджидала тарелка то ли с блинчиками, то ли с оладушками и большой белый лист с тщательно выведенным посланием от хозяйки:
— Привет… экзамены… разбудить… завтрак… дверь…
Мысль о том, что он в доме один, принесла облегчение вперемешку с… разочарованием. Вот спрашивается, какого… хрена?!
— Биполярка какая-то, — пробурчал себе под нос и отправился в душ, просыпаться и снимать напряжение при помощи холодной воды, а может быть, и правой руки, как накануне советовала одна язва.
***
Завтрак был вкусный. Блинчико-оладушки он оценил настолько, что даже сподобился вымыть за собой посуду, что в его понимании являлось высшей степенью благодарности, ибо мыть посуду он ненавидел. Дома у него для этих целей имелась посудомоечная машина, здесь же пришлось действовать руками.
А вот кровать заправлял с совершенно иной мотивацией, следуя поговорке: «Нет тела — нет дела», уничтожал любые улики собственного помешательства.
Когда с постелью было покончено, а последний предмет одежды был натянут на царское тело, можно было смело отчаливать восвояси. Но он отчего-то не торопился, шатаясь по пустой квартире, пытаясь проникнуться чужим бытом. Квартирка была маленькой, но светлой и уютной, как сама Света… вот такой вот избитый каламбур. Общий аскетизм нелепо совмещался с хаотично заставленными полками и подоконниками. Чего здесь только не было! Игрушки, вазочки, фигурки, горшки с цветами, гирлянды, рамки с фотографиями, с которых смотрела куча детей. Эти доказательства любви школьников его завораживали. Хотелось посмотреть и рассмотреть всё, но он так и не отваживался, посчитав, что это уж совсем личное.
Зато найденный на столе ноутбук он включил без всякого зазрения совести. Нужно же было проверить, что ей накрутили в сервисе. Оказалось, что… ничего. Судя по тяжёлому гудению ноутбука при загрузке, до сервиса он так и не доехал.
Андрей разозлился, даже проскрежетал сквозь зубы: «Света, бл…!»
К счастью (для её же сохранности), хозяйки дома не было и посыпавшиеся на её бедовую голову проклятия она слышать не могла, иначе бы смутилась. Ну или не смутилась бы, вполне вероятно, что и ответила бы… с той же экспрессией. Андрей бы не удивился. А вот причины собственной злости он так и не определил.
— Вали ты уже домой, — строго приказал самому себе.
Оставалось только решить, что делать с запиской, лежавшей на столе. Минут пять пялился в пространство, сочиняя нужное послание, но слова никак не желали складываться во что-либо разумное.
В итоге кое-как изобразил лаконичное «ОК».
Натянув кроссовки он уже почти вышел из квартиры, но… в самый последний момент повернул назад, метнувшись в спальню. Схватив со стола инвалидный ноут, сунул его себе подмышку и вылетел в подъезд, нервно хлопнув дверью, следуя завету хозяйской записки.
***
«Меня обокрали», — с десятого раза нашла я приемлемую формулировку без использования матов. Вся эта игра в кошки-мышки уже начинала порядком бесить.
Исаев ответил не сразу, примерно через час, в течение которого я уже успела забеспокоиться, а не был ли грабёж настоящим.
«Только не говори, что кто-то украл твои кружевные трусы».
Нервно икнула и на всякий случай пошла в комнату проверять ящик с нижним бельём. Для пущей уверенности ещё и в корзину с грязным бельём заглянула. На первый взгляд всё было на месте.
«Где мой ноутбук?!» — приправила сообщение десятком гневных смайлов.
«Какой такой ноутбук? Тот который ты собиралась отнести в ремонт?»