По следам невыученных уроков (СИ) - Евстигнеева Алиса. Страница 21

Из кухни доносились тихие звуки и поразительно аппетитные запахи. И это было настолько странным, что я скорее была готова поверить в то, что у меня Филя за плиту встал, чем представить, что Савицкий соберётся что-то там печь.

А зря.

За закрытой дверью обнаружилась чудесная картина: босой капитан в одних лишь форменных брюках и моём фартуке и кот, с независимым видом восседавший на подоконнике. Паша крутился у плиты и… жарил БЛИНЧИКИ (здесь у меня чуть глаз не выпал), а животное пристально следило за ним, видимо, чтобы никто не подсыпал в тесто мышьяка для одной не в меру “везучей” Ксении Игоревны.

Я ещё не успела придумать, что точно собиралась ему предъявить, а Пашка уже повернулся, и, направив на меня кухонную лопатку заявил:

-Прежде, чем ты начнёшь меня воспитывать, предлагаю попробовать мои блины.

-В них яд, да? - с совершенно кислым видом поинтересовалась, покосившись в сторону кота, будто ожидала, что в случае чего он подаст мне знак.

-Разве что только слоновья порция пургена, - хмыкнул Савицкий, на что я решила как минимум обидеться.

Развернулась, чтобы выйти в коридор, но неожиданно резвый капитан успел поймать меня, перехватив одной рукой поперёк живота и прижимая мою спину к своей груди. О том, что он в одних брюках, я предпочитала не думать.

-Сначала блины, - скомандовал он, взмахнув лопаткой, словно волшебной палочкой и потащил меня к столу. Я конечно же брыкалась и вырывалась, но даже одной левой (буквально) Савицкий справился со мной в два счёта, зачем-то усадив на столешницу и грозно велев. - Сиди.

Насупилась, угрожающе скрестив руки на груди, а Паша как ни в чём не бывало вернулся к плите, чтобы перевернуть следующий блин. Господи, да что б я ещё раз связалась с этим психом, да ни за что! Да я ему в жизни больше и слова не скажу!

Моего недовольного молчания хватило ровно на пять минут и два блина, которые тем временем успел испечь этот гад.

-Скажи, ты же просто сумасшедший маньяк, да? У тебя какое-нибудь обострение на фоне алкоголизма? Ну там, раздвоение личности или неизвестная форма шизофрении. Впрочем, это одно и то же.

Паша довольно заулыбался, выливая порцию теста на раскалённую сковороду, после чего свернул один из уже готовых блинов и двинулся ко мне.

-Ты всю МКБ-10* перечислять собираешься?

*- Международная классификация болезней. 10-ый пересмотр (На территории России МКБ-10 внедрена в практику здравоохранения в 1999 году приказом Минздрава России от 27.05.97 г. №170 и принята как единый нормативный документ для учета заболеваемости, причин обращений в медицинские учреждения всех ведомств, причин смерти).

-О, какие слова мы знаем! - подбоченилась я, напрягаясь от того, что Савицкий встал совсем вплотную ко мне.

Поморщился.

-Ксения Игоревна, а вы можете чуть тише возмущаться? У некоторых тут, между прочим, похмелье.

-А не мои проблемы, что кто-то вчера нажрался как свинья, а потом…

Договорить мне никто, конечно же, не дал, ловко запихав заранее приготовленный блинчик мне в рот. Это было настолько неожиданно, что я тут же заткнулась, беспомощно уставившись на Павла. Судя по всему, моя реакция его удовлетворила, и, благостно кивнув головой, мне посоветовали:

-Ешь, сейчас ещё остынут.

Я проглотила уже откушенный кусок блина, даже не прожевав его и не почувствовав вкуса, после чего посильнее сжала челюсти, пытаясь взглядом испепелить это чудовище. Впрочем, Пашу это ничуть не смутило. Он покрутил передо мной надкушенным блином и издевательски уточнил:

-Ещё?

Я гневно покачала головой.

-А жаль, между прочим, вкусно, - и, закинув в рот мой блин, без всякого зазрения совести прожевал его. -Иди умывайся, и завтракать будем.

Слушаться я не собиралась, но и у Савицкого, видимо, имелся опыт по усмирению строптивых баб.

-Ксения Игоревна, будешь вредничать, я тебя поцелую.

Последнего оказалось достаточно, чтобы меня сдуло с кухни ветром под громкий хохот товарища капитана.

Я злилась. Правда, по большей части на себя и свои идиотские реакции на Савицкого. Гневно чистила зубы, пока эта недоделанная Золушка порхала по моей кухне со своими блинами.

Окинула взглядом ванную, оценивая её на предмет утопиться. Паша одним своим присутствием пробуждал во мне такую гамму эмоций, что было в пору звонить психиатру и расписываться в собственной невменяемости.

Ворчливая старуха Шапокляк во мне вдруг заделалась в трепетную кисейную барышню, которая, видимо, падает в обморок от любой скабрезности. И ладно если бы скабрезности, но тут просто шутка про поцеловать. И чего я так психанула? Можно подумать, что до этого никогда с мужчинами не целовалась!

Захотелось разреветься от собственной глупости. Самым ужасным было то, что соберись он по-настоящему поцеловать меня, я была бы очень даже не против. И пусть признаваться в этом было не фонтан, но до ужаса хотелось, чтобы его влекло ко мне, ибо самой оказалось не всё равно. К сожалению, я интересовала Савицкого исключительно как объект для новых издевательств.

Из ванной я вышла в домашнем сарафане, причёсанная и умытая. За время моего отсутствия Золушка успела не только допечь блины, но и вымыть всю посуду, что скопилась в раковине. Если до того как зайти на кухню, я наивно полагала, что меня больше ничем нельзя поразить, то последний факт буквально вогнал в ступор. Я так и замерла в дверях, наблюдая за тем, как Паша вытирал сковороду.

-Чай, кофе? - невозмутимо предложил он, как если бы это я была у него в гостях, а не наоборот.

-Что это вчера было? - прямо в лоб спросила Павла, предчувствуя, что дай ему только волю, и я опять попаду под очарование этой заразы.

-Может, сначала всё-таки чай? - наигранно вздохнул он, но наткнувшись на мой серьёзный взгляд, продолжил. - Ксюш, у меня нет нормального ответа…

-Замечательно! - гневно всплеснула руками. - Тебя не было больше двух недель! И ты заваливаешься ко мне на ночь глядя, пьяный как не знаю кто, затем устраиваешься спать на мой диван, перед этим не забыв раскидать одежду по всей комнате! А после утверждаешь, что у тебя нет объяснения случившемуся!

-Нормального объяснения, - как ни в чём не бывало поправил меня Савицкий.

-А ненормальное? - обессиленно рухнула я на стул, предчувствуя, что этот невыносимый человек ещё успеет сегодня вынести мне мозг.

-А ненормальное, - медленно повторил за мной. - А ненормальное… оно странное… какое-то. Негоже милых барышень с утра такой ересью грузить.

Можно было поспорить или начать возмущаться, но мне вдруг надоело играть во все эти игры. Я встала со своего стула и отправилась к шкафу за кружками. Чайник уже был нагрет, поэтому оставалось немного - разлить чай по кружкам, то, что Паша любил с лимоном, запомнилось само собой ещё с прошлого нашего завтрака. Пока я накрывала на стол, расставляя чашки и розетки с тремя видами варенья (Боже, спасибо маме!), капитан с интересом наблюдал за моими действиями, а в конце резюмировал:

-Вообще-то подразумевалось, что тут я должен за тобой ухаживать, - моё наивное девичье сердце, конечно же, ёкнуло, но внешне я осталась невозмутимой. А вот Савицкий был бы не он, если бы не добавил: - Должен же я как-то свои грехи загладить.

-И что, много грехов?

-На одну отдельную жизнь хватит, - задорно сверкнув глазами, сообщил Паша, а я не удержалась и улыбнулась ему в ответ.

Чай был горячим, варенье сладким, а блины вкусными. Ну вот реально вкусными! Хоть мы и ели в тишине, но сегодня она никак меня не тяготила, а даже наоборот, создавала некую иллюзию уюта, словно мы с Пашей прожили не один десяток лет вместе и такие вот завтраки были обыденным делом.

Когда я уплетала свой десятый блин, Савицкий вдруг расхохотался.

-Если бы знал, что путь к твоему сердцу лежит через желудок, давно бы тебя накормил.

-Ты пытался, - намекнула я на наше единственное недосвидание.

-Ну нет, там же не я готовил.