По следам невыученных уроков (СИ) - Евстигнеева Алиса. Страница 58

Илья Павлович родился в одно дождливое сентябрьское утро, не сумев выбрать для этого более неподходящего момента.

Пашка был в командировке в Москве, кот у родителей, а мне ужасно хотелось спать и в тепло, ибо в роддоме было влажно и прохладно.

-Это у тебя от отца, - отойдя от первого жгучего приступа любви, шепнула я сморщенному сыну. - Это у вас с ним точно общее - изводить меня.

Но на ребёнка я роптала зря, до отца ему было далеко. Не попавший на нашу выписку товарищ капитан решил компенсировать сей факт своей неуёмной заботой, доведя меня за месяц отпуска до дёргающегося глаза и нервной икоты. А всё почему? Потому что Илья Павлович случился у нас в свидетельстве о рождении - Казанцевым.

-Каааак, - чуть ли не орал на меня Пашка. - Кааааак? Стоило на две недели уехать из города, как ты успела родить, да ещё и сыну фамилию свою дать!

Мне каким-то чудом (а это было именно оно) удалось всё списать на гормоны, спасибо, что хоть отчество правильно указала.

-Всё, завтра точно в ЗАГС, - заключил Савицкий и ровно на следующий день получил приказ об обратном повышении до майора, так что наш ЗАГС немного отложился. А именно ещё на полгода.

Мне кажется, что, вполне вероятно, мы с ним и дальше бы телились, если бы не случай по имени Стёпа девяти лет, который одним весенним утром залез в Пашкину машину, видите ли, погреться. То ли ребёнок так умело прятался, то ли Савицкий был настолько вымотан бессонными ночами с Илюхой на руках (у нас как раз был период режущихся зубов), но незваный гость был замечен лишь в обед, дрожащий от холода и с урчащим от голода желудком.

Паша не придумал ничего лучше, чем привезти мальчика к нам домой, попутно пробивая ребёнка по всем базам. Базы молчали. За это время я успела отогреть, отмыть и трижды покормить детёныша с жёсткими курчавыми волосами и расщелиной в передних зубах, из-за чего он достаточно забавно шепелявил. Правда, Стёпка был не из разговорчивых и помимо своих имени и возраста иную информацию сообщать о себе отказывался.

-Может быть, он… запущенный, - тщательно подбирая слова, шепнула я уже майору.

-Нет, - уверенно отсёк моё предположение Паша. - Глаза умненькие.

С каких пор он умел определять такие тонкости по взгляду, я не знала, но и спорить не стала, сунув парню в руки карандаши и бумагу. За что через час получила вполне талантливый портрет Фили. К слову, гость коту тоже приглянулся: ещё бы, после вездесущего Илюшки животное воспринимало любого, кто не пытался выдрать у него усы, в качестве божества.

К вечеру к нам приехали представители органов опеки и казённого учреждения, в котором уже второй месяц проживал Стёпа, после того как его родители погибли в автоаварии. Других родственников у него не нашлось, поэтому государство взяло заботу на себя, пока проходили поиски семьи, готовой стать опекунами. Оказывается, сейчас детей практически не содержат в детских домах, а отправляют в приёмные семьи, которые одновременно могли воспитывать человек двадцать. Во всей этой истории было одно большое "но": Стёпа был категорически не согласен с такой перспективой и всё время сбегал на поиски неведомо чего.

Мальчика у нас забрали. А Пашка почти всю ночь просидел на крыльце, куря сигареты одну за одной. Мне тоже не спалось. Я лежала в нашей опустевшей постели и крутилась с боку на бок, прислушиваясь к мерному сопению Савицкого-младшего (да-да, свидетельство о рождении мы поменяли). Уже под утро я, завёрнутая в одеяло, вышла к хмурому и грозному майору. Пусть он и был в куртке, но выглядел вконец окоченевшим, хотя я была готова поспорить, что в этот момент он не чувствовал ни холода, ни усталости. Села рядом, накрыв его сверху краем своего одеяла, и прижалась к его холодному боку.

-Паш, - негромко позвала я его, сомневаясь, что услышит, уж слишком глубоко ушёл в свои мысли. Услышал, повернув голову и притянув меня к себе рукой за талию. На улице уже достаточно рассвело, чтобы можно было заметить, как его льдистые глаза потеплели. - Паш, а я ещё одного ребёнка хочу.

Если я могла чем-то его шокировать, то мне это, безусловно, удалось. Савицкий сдвинул свои брови и завис… После чего как-то по-особому устало заключил:

-У нас Илюхе ещё года нет.

-Подумаешь, - беззаботно пожала я плечами. - Где один, там и два.

Его брови сдвинулись ещё чуть-чуть сильнее, что порядком меня удивило, почему-то я была уверена - Паша с радостью поддержит моё предложение. Но мой почти муж выдал совершенно непонятную реакцию.

-Ксень, не думаю, что сейчас… подходящее время рожать, - виновато-хрипловатым голосом пояснил он.

Еле удержалась, чтобы не стукнуть себя ладонью по лицу. Ну кто ж знал, что я когда-нибудь влюблюсь в такого тормоза?

-Так. Давай ещё раз. Я говорю, что хочу ребёнка, а ты не тормозишь и соотносишь одно с другим, - мастерство сарказма я освоила к этому моменту уже идеально, иначе в нашей семье было просто не выжить.

Паша ещё немного позависал, после чего тихо застонал, утыкаясь носом мне в область шеи. Ему понадобилось время, чтобы совладать с эмоциями, я не торопила, понимая, что это только начало нашего длинного-длинного пути.

-Ты знаешь, что ты необыкновенная? - наконец-то пришёл в себя Савицкий, собрав мысли в кучу.

-Радуйся и цени.

-И радуюсь, и ценю, - выдохнул он мне в самые губы, после чего я утащила своего мужчину прямо в спальню - отогревать и залюбливать.

К сожалению, со Стёпой оказалось не всё так просто, как хотелось. Нам предстояла огромная бумажная волокита, где мы были обязаны доказать, что вполне здоровы и адекватны как личности. Но для начала нам необходимо было пожениться.

Пока мы посещали всевозможные курсы для приёмных родителей, собирали прорву бумаг и проходили многочисленные экспертизы, прошло полгода, на протяжении которых мы почти каждый день ездили в центр к Стёпе. Это было непросто. Особенно Пашке, которого каждый раз, когда он переступал порог здания, начинали атаковать воспоминания, буквально прошибая насквозь. Но он держался, доводя окружающих до состояния белого каления своими шуточками и замечаниями. Стёпа очень быстро привык к нам, ещё бы, ведь он сам выбрал Савицкого. Иногда нам разрешали забирать его на выходные, и тогда мы впятером: Я, Паша, Илюшка, Стёпа и кот, ездили в гости к бабушкам и дедушкам (к моим или Пашкиным, ибо Корчагиных мы вписали в разряд родителей).

Свадьбу сыграли в мае.

-Маяться будете, - печально постановила мама, поправляя на мне тот самый белый сарафан, когда-то подаренный мне Пашкой.

-Поздно уже, - развела я руками. - С тремя детьми выхода нет.

Мама задумалась, мысленно пересчитав наличие уже имеющихся внуков.

-Ксюша? - многозначительно посмотрела на меня матушка, прикрыв рот рукой от удивления.

А что я тут могла сказать? Досогревала и залюбила одного.

Особых торжеств мы не планировали, но неожиданно в доме Корчагиных собрались все, кто был дорог нашему сердцу.

Женька, заметно выросший за это время, на пару с моим отцом развлекали гостей, а мы с уже законным мужем тихо сидели в уголке и просто держались за руки, слабо представляя, что ждёт нас дальше.

Свою вторую беременность мы скрывали долго, опасаясь, что иначе нам откажут в усыновлении Стёпы, который к тому времени уже вовсю звал нас папой и мамой.

Илюшка тоже решил не отставать и очень быстренько освоил свои первые: “Ма” и “Па”.

А потом всё закрутилось настолько быстро, что я даже и опомниться не успела, как стала многодетной матерью.

Сначала нам всё-таки одобрили усыновление Степана, который по неведомой иронии судьбы уже был Павловичем, после чего наш дом охватил самый настоящий хаос. Ибо, как оказалось, жить всем вместе и встречаться по вечерам и выходным - это диаметрально противоположные вещи. Илья ревновал к Стёпе, Стёпа ревновал к Илье. В ход шли все доступные средства - от наведения беспорядка до регулярных истерик. Я к тому моменту уже была на приличном сроке, поэтому львиная доля нагрузки легла на плечи Савицкого, который ещё каким-то чудом умудрялся работать и спасать кота, когда из него пытались сделать жертву очередного детского беспредела.