Ревизор: возвращение в СССР 12 (СИ) - Винтеркей Серж. Страница 13

— Андрей Егорович. — буркнул он.

— Андрей Егорович, если какая помощь нужна, с Родькой позаниматься там, не знаю… Любая помощь. Мы с женой в соседнем подъезде, квартира восемьдесят один, и всегда готовы помочь.

Дед посмотрел на меня удивлённо. Думал, похоже, что жаловаться на внука буду.

— Я ему про авиамодели рассказывал, он заинтересовался очень. Через полторы недели я посвободнее буду, приглашу его к себе. Вы не против? И сами заходите, я вас с женой познакомлю.

Дед что-то невнятное буркнул в ответ, но принципиальных возражений от него я не услышал, уже хорошо.

— Не ругайте его, пожалуйста, так сильно, как вчера. — собираясь уходить, обратился я к Шуре. — Он же ещё ребёнок. И потом, ему и так от жизни досталось. Зачем добивать?

Она мотнула вызывающе головой, но промолчала.

Чудные они оба какие-то. Попрощался и вышел на улицу.

— Ро-одька-а! — крикнул на весь двор.

— Оу! — послышалось из-за трансформаторной будки и показался знакомый силуэт.

— Ты что там делал⁉ — почуяв неладное, наехал я на него. — Родька! Не смей к трансформатору лезть! Знаешь, сколько хороших, но слишком любопытных пацанов в трансформаторных будках заживо сгорело⁈

— Как это?

— Так это. Люди горят, когда ток по ним как следует вжарит. Это тебе не шутка! Жди меня здесь. Сейчас за собакой схожу, пойдём гулять и расскажу.

Квартира деда Родьки.

Этот странный парень ушёл. Улыбка его нисколько не обманула старого вояку: хоть и молод, но глаза внимательные, цепкие, всё осмотрел, всё приметил.

— Ну, что скажешь, мать? — встревоженно спросил Андрей Егорович соседку

— Конфеты вкусные. — усмехнулась она. — Попробуй.

— Ай, отстань. Как тебе парень этот?

— Не будет он никуда кляузничать.

— Откуда знаешь?

— Ну, ты же сам слышал, как он про Родьку сказал, что ему и так от жизни досталось. Не боись, старый. Ложная тревога.

— В том-то и дело, что старый. — грустно проговорил дед. — Стал. Совсем. И делать что, ума не приложу. Не прощу себе, если Родька в интернате окажется.

— К отцу его отправляй.

— Куда? В Йемен? — с отчаянием в голосе спросил он.

— Не похоже на название немецкого города… Ты ж говорил, он в Германии… — удивлённо посмотрела на него соседка.

— Вот, трепло я старое!.. — воскликнул испуганно дед. — Молчи, Шура. В Германии он.

Шёл домой с двоякими чувствами после посещения квартиры деда. С одной стороны, кооперативная квартира, с другой, слишком бедно в ней. Или им, так же, как и мне, досталась квартира из десятипроцентного горкомовского фонда?

И надо выяснить, почему Родька не охвачен дополнительными занятиями и кружками в школе.

Вывел пса на улицу. Родька терпеливо ждал меня. Ах да. Трансформаторная будка.

— Знаешь, что я тебе скажу, — начал я. — электродуга зрелище, конечно, яркое, но смертельное.

В девяностых сын одного нашего сотрудника сильно обгорел в результате этого занятия. Ему было уже девятнадцать, подозреваю, что он не ради развлечения в трансформаторную будку полез, небось, цветмет искал. Но не важно… Важно, что он получил ожоги более шестидесяти процентов тела. И почему-то наши коллеги шептались, что парень — не жилец. Однако, два раза в неделю весь наш коллектив добросовестно собирал деньги на очередную порцию крови для переливания. В девяностых за всё надо было платить…

Парень тот выжил, но остался глубоким инвалидом. Через что пришлось пройти ему и его семье я в подробностях и красках рассказывал Родьке всю нашу прогулку. Возможно, я напугал его слишком сильно, и пацан никогда не станет электриком и будет бояться менять перегоревшие лампочки, став взрослым. Но сейчас задача — сохранить ему жизнь и здоровье.

— Но хватит о грустном. — удовлетворённо отметив произведенный моим рассказом эффект, предложил я. — Расскажи лучше, как дела в школе? Ты когда перевёлся — с начала года?

— Нет, мы в конце ноября только переехали. Я хотел в старой школе остаться, но дед не разрешил, ездить далеко. — пожаловался Родька.

— Успел с кем-нибудь подружиться в школе?

— Нет ещё…

— Надо в кружки какие-нибудь записаться, там быстрее друзей найдёшь. Или в секции спортивные. Куда ваши ребята ходят? Поспрашивай их.

— Угу… — безынициативно промычал Родька.

Что-то мне это не нравится. У пацана явные проблемы с коммуникабельностью. За два месяца ни с кем не задружился? Это умудриться надо.

Порасспрашивал его об одноклассниках, никто, со слов Родьки, его не обижал, но, похоже, в коллектив дети его не приняли. Куда классный руководитель смотрит? Почему в кружки и секции не пристроили? Надо будет деда на школу натравить, а то это никуда не годится.

Расставаясь, договорились с Родькой встретиться завтра в половине девятого, пойдём опять с собакой гулять.

— Только деда обязательно предупреди, что с Павлом из восемьдесят первой квартиры идёшь, чтобы он знал, где ты.

— Ему не интересно…

— Здрасте, приехали. Это тебе так кажется. Он тебя в окно видит, поэтому не спрашивает. А вообще, домочадцы обязательно должны присматривать друг за другом. Это безопасность! Уходит кто-нибудь из дома, говорит, куда пошёл и когда вернётся. И если не вернулся, родные беспокоиться начинают, искать. Как бабуля одна рассказывала, пошла она в сарай курей кормить, а там поскользнулась, упала и встать не могла, старенькая совсем была. А сын дома телевизор смотрел. Кричи-не кричи, всё равно, не услышит. Такой сын оказался, что только к ужину заметил, что матери дома нет и искать её пошёл. Ох, она тогда на него обиделась! Ведь, сказала же, уходя из дома — я в сарай. Понять её можно, несколько часов пролежала. А сыну и в голову не пришло задуматься: что это старая, слабая женщина может столько времени в сарае делать? Так что, Родька, дед за тобой, как может, присматривает. И ты за дедом присматривай, он уже старенький, мало ли что. Хорошо?

Родька согласно кивнул, сильно озадаченный. Ну, пусть подумает, ему полезно.

Подвёл его к самому подъезду и показал кивком головы на деда, вглядывающегося в темноту улицы. Его чёткий силуэт загородил незашторенное окно на кухне.

— Понял? — спросил я малого.

— Понял. — смущённо улыбнулся он.

Глава 7

г. Москва

Вернулся домой, а Галия тут же налетела с расспросами:

— Что там случилось? Смотрю в окно, стоите и стоите, не расходитесь.

— Да поговорил немного с пацаном. — обнял я жену. — Игры у него опасные, сам себя развлекает… Инструктаж провёл по технике безопасности.

— Жалко его, — нахмурила брови Галия, — не должны дети одни бродить. Поиграл бы с кем-то!

— Не знаю пока, чего он так в одиночку бродит, — пожал плечами я. — Буду разбираться. Сделаю из него нормального пацана.

— Ты его в следующий раз к нам в гости приводи, пообщаемся, — предложила Галия.

— Да, так и планирую.

Вскоре Лёха привёл Свету из театра.

— Ну, нет слов! — воскликнул я, увидев на Свете элегантное пальто ниже колена из каракульчи на поясе и раскрыл пошире входную дверь, чтобы рассмотреть получше. — Вы купили-таки его? Молодец! — одобрительно взглянул я на Лёху.

— Это не я. — смутился друг и кивнул на мою жену.

— Не понял… — повернулся я к ней.

— Нашла применение тем двумстам рублям. — счастливо улыбаясь, ответила Галия. — Помнишь?

Конечно, я сразу понял, о каких деньгах она говорит.

— Ну, ты даёшь! — улыбнулся я и притянул её к себе.

— Я отдам! — поспешила заверить меня Света.

— Можешь не торопиться. — ответил я. — Как сможешь, так отдашь. Но пальто!.. И правда, бомба. — расхвалил я обновку.

Лёха, чмокнув Свету на прощанье в щёку, умчался на электричку, а мы стали готовиться ко сну. У меня завтра продолжение гастрольного тура.

Бейрут.

Диану сморило рано после длительной прогулки на катере по морю, и Фирдаус, уложив ее спать, наслаждался поздним вечером в кругу родителей. Как же он соскучился по своим! Там, в Москве, ему не хватало уюта и покоя родного дома и общества родителей.