Замуж за бывшего (СИ) - Попова Любовь. Страница 3

Сердце пропустило удар. Какой уж тут деликатный любовник.

— Мне кажется, вы ошиблись дверью, — попыталась сказать строго, но голос выдавал страх.

Тот самый «тарзан», стоявший передо мной, и вдалеке казался крупным, а здесь словно крал жалкие крохи личного пространства.

— Это ты, детка, ошиблась, когда посмотрела в зубы дареному коню, — растягивая слова, ответил мужик, разглядывая моё тело, словно уже вытрахал его в самых разных позах.

Такой взгляд был оскорбительным, и я, не сдержав порыв, за который в трезвом состоянии дала бы себе в лоб, сказала:

— Конь — это благородное животное, а я перед собой вижу только невоспитанную обезьяну.

Взгляд из возбужденного стал пустым, а в следующий миг на моем горле сомкнулась рука, показавшаяся стальной.

Я даже понять не успела, когда он приблизился.

Воздуха в легких почти не осталось, а в голове толчками бились кровь и страх. Он обволакивал меня. Картинки из прошлого мелькали в сознании, которое ускользало от давления на шею.

Это уже было. Когда-то давно меня хотели взять силой.

Удар. Разбитые коленки. Рука на лице, и член, срывающий самое сокровенное, что только могло быть у девочки.

А потом психологи, долбанная фригидность. Больше этого не должно повториться. Я не зря трачу четверть месячной зарплаты на персонального тренера и психолога.

Я могу за себя постоять!

Я неслабая!

— За свои слова надо отвечать, детка. И за свои действия, давай-ка… — рвет его бас пленку неосознанности.

В миг открываю глаза шире, вглядываясь в черную мерзлую пустыню его глаз, и поднимаю руки с двух сторон, оглушая резким ударом по ушам.

Рука на шее на мгновение разжалась, но не успела я сделать движение в сторону, чтобы дать себе отдышаться, как мне прилетело в ответку.

По лицу.

Да так, что искры посыпались из глаз.

— Любишь пожестче?! Так даже лучше. Снимай свои тряпки! — заорал он, дергая капрон на колготках.

— Черта с два! — закричала в ответ и пнула коленом в пах.

Пока он согнулся пополам, постаралась обойти его, убежать, скрыться от этого зверя. Тщетно. Он уже оклемался, потому что в следующий момент я с визгом отлетела в сторону.

С треском врезалась в стену, чувствуя, как острая боль пронзает плечо.

А он уже рядом, и я слышу, как тяжело дышит, обдавая меня парами спирта, сигарет и чего-то тошнотно сладкого. Кокаин? Задница. Он не только на член насадит. Я же больше ходить не смогу. В этом состоянии мужики вообще кончить не могут.

Он рывком подтянул меня к себе и грубо поцеловал, сразу врываясь в рот твердым языком, сминая грудь огромной лапой.

— Понравилось? — шепнул он, шаря в бюстгальтере рукой, которую я пыталась отпихнуть. Безуспешно. Словно капкан раскрывать.

— Нет! Найди себе другую шлюху! — заголосила я ему в ухо и плюнула, показывая, ка-ак мне понравилось

— Мне нравишься ты.

Глава 5

— А ты мне нет! — очередная пощечина его только раззадорила, следующая так и не долетела до адресата.

Он удержал мою руку и стянул с себя футболку, демонстрируя мускулистую, татуированную грудь и твердый пресс.

Животное, не иначе! Ни капли схожести с изнеженным торсом Дэвида, а в глазах ни капли той деликатности.

— Я не хочу! — уже кричала я, надеясь, что меня услышат и помогут, но взгляд насмешливых черных глаз убивал последнюю надежду. — Помогите!

— Кричи, да погромче, мои пацаны давно ничего кроме: «Возьми меня», — передразнил он женский голос, — не слышали.

Я не могла в это поверить, я не хотела принимать факт того, что мною овладеют, как вещью. Попользуют и выкинут. В туалете.

Опять!

Опять?!

Зарычав и напрягая последние силы, я дернулась, вырвалась, отчего лямка блестящего платья врезалась в кожу и с треском порвалась.

Но не наряд меня беспокоил, а дверь. Я забарабанила в нее. И кричала. Громко, отчаянно.

— Помогите! Помогите! Насилуют!

Мои волосы оттянули его крупные пальцы, и он внезапно лизнул мне влажную от испарины шею, прорычав:

— Какое насилие, мы же просто развлекаемся. Игра у нас такая. Пре-лю-дия.

— Засунь свои игры в задницу!

Перед моими глазами мелькнула длинная дреда, и я, не раздумывая, резко за нее дернула.

— Они тебе мешают? Как раз хотел их срезать, — хохотнул он, и вдруг отпустил меня.

Я тяжело дышала, чувствуя, как слезы начинают заливать мне лицо и грудь.

Подергала за ручку.

Закрыто!

Он точно сумасшедший. Псих!

Это стало еще понятнее, когда я повернулась, прижавшись к двери, и увидела, как он разбивает кулаком зеркало и огромным осколком срезает себе почти все дреды.

Я закричала от ужаса. Господи! И чем я только привлекла его внимание!? Ему что, шлюх мало?!

Кровь на ладони он словно не чувствовал, и в два шага приблизившись ко мне, вжал грязную руку в платье, потянул на себя, в миг его порвав. Бюстгальтер сорвал следом, почти не прилагая усилий.

Я завыла сильнее от страха и ужаса, отталкивая его, приближающееся к моим губам, лицо.

— Отпустите меня! — уже молила. — Прошу, я никому не скажу, просто уйду, — я вдруг взглянула на узкое окно за его спиной.

Он заметил, куда я смотрю, и тут же со смешком обхватил мой зад, вжимая в свой твердый, огромный член.

— Твоя аппетитная задница туда не влезет, зато в нее прекрасно влезет мой член. Не рыпайся, и дай себя трахнуть, рыжуля.

Это «рыжуля» снова вернуло меня на много лет назад.

Всего на мгновение, но именно это придало силы.

Окно действительно было узковатым, но по правилам пожарной безопасности я могла туда влезть.

Я посмотрела в черные глаза. Ненависть клокотала во мне кипящим коктейлем. Не так я хотела закончить этот вечер.

Точно не сексом с уродом на грязном полу сортира.

Удар лбом в его кривоватый, явно не раз сломанный нос, был адски болезненным, но действенным. Ибо «Тарзан» тут же за него схватился, когда кровь полилась ручьем.

— Вот же, су-ука!

Я тут же бросилась к окну, задергала за ручку, открыла. Напрягая руки, попыталась влезть.

— Тебе помочь? — спросил мужик насмешливо, обхватывая руками талию и вдруг кусая за ягодицу. Я дернулась и вскрикнула от острой боли, отчего повалилась на него спиной.

Он уже не совсем в адеквате завалился назад, потянув меня за собой.

Разбил спиной часть керамической раковины, создав невообразимый шум, но и это его только рассмешило.

Он схватил меня за ногу, когда я, тяжело дыша и шмыгая носом, попыталась отползти от него, и повалил уже на мокрый от крови пол.

— Отпусти, — кричала я, отбиваясь и стараясь причинить как можно больше вреда его спине. Но больно было только рукам, которые словно сталкивались с деревянной стеной. — Отпусти меня, урод. Я не хочу тебя!

Но он уже молча улыбался, и я видела в его глазах безумие, больше похожее на одержимость.

— Давай, рыжая. Давай, сладкая.

На шум разбитой раковины прибежали трое.

— Помогите! — сразу крикнула я, пытаясь столкнуть с себя мощное тело, но обезьяна расхохоталась и, повернув к вошедшим голову, рявкнул:

— Свалили, я еще не кончил, — и в тот же момент палец одной руки протискивается внутрь меня, полоснув обжигающим стыдом.

Ну почему там так влажно?!

— Помогите, — снова крикнула я, выгибаясь и пытаясь убрать от себя руку, но он продолжает толкаться внутрь. — Будьте же людьми!

Лица охраны остались каменными, а дверь закрылась.

Щелчок прозвучал, как предсмертный гонг. Выхода не было, и пришло понимание, что вот сейчас нужно перестать сопротивляться, чтобы он просто не убил меня.

Потому что это вряд ли кого-то заинтересует. А те три амбала с каменными харями преспокойно вынесут моё тело через заднюю дверь, чтобы не беспокоить отдыхающих, и бросят в реку.

Понимание-то пришло, а вот желание оставить хоть крошку достоинства взяло верх.

Я не могла заставить себя лежать спокойно, пока он вылизывал мои соски, трахал пальцем и расстегивал ширинку.