Кровавый дракон (СИ) - Шевченко Андрей Вячеславович. Страница 5

Хотя, признавался себе Рибрин, каршарец имел на то некоторое право. Во-первых, как всем известно, северные варвары и подгорные гномы обращаются ко всем «на ты» — хоть к бродяге, хоть к королю. А во-вторых, Гунвальд отчаянно сражался с заговорщиками и едва не погиб. И в-третьих, ко всему прочему, Гунвальд фехтовал лучше всех, кого Рибрин знал, а отличных фехтовальщиков капитан знал немало. Поэтому Рибрин, искренне преданный короне, хоть и скрежетал зубами при виде такой непочтительности, но за жизнь короля в присутствии каршарца был спокоен.

Гунвальд расправил плечищи, звякнув при этом заговорёнными бронзовыми нашлёпками на кожаной куртке.

— Дык это… чего мне делать-то? Я уже с утра без дела топчусь в приёмной. Эдак у меня ноги по колени в живот войдут. Можно, я пойду во двор?

Церемониймейстер вновь неодобрительно покачал головой, а капитан Рибрин только руками развёл — он уже отчаялся приучить каршарца к строгой дисциплине.

— И что ты там собираешься делать? — с любопытством спросил король.

— Ну, может, найду какого-нибудь придворного хлыща, который оскорбит меня, — с надеждой произнёс Гунвальд.

Юловар не выдержал и рассмеялся. Капитан Рибрин тоже не удержался от усмешки — как же, найдёт он. Уже через неделю пребывания Гунвальда в королевском дворце, от него, как от чумы, шарахались все — начиная от поваров и заканчивая завзятыми придворными забияками. Потому что у всех был свеж в памяти случай, когда граф Тэльмо решил высмеять неуклюжие манеры каршарца, за что немедленно поплатился дыркой в груди и сломанной челюстью. А ведь граф Тэльмо был одним из самых успешных дуэлянтов.

— Ну, хорошо, раз ты так хочешь подраться, я сам выйду с тобой в паре, — сказал, поднимаясь, Юловар. — Рибрин, приготовьте тренировочные доспехи и оружие.

— Да ну, что с тобой возиться, — непочтительно махнул рукой Гунвальд. — Бить короля по-настоящему нельзя. Эх, сюда бы парочку вампиров — вот кто умеет махать мечами.

Капитан Рибрин опять поморщился. Да уж, вампиры, действительно, мастерски фехтовали, в чём он и его гвардейцы убеждались во время каждого тренировочного поединка. Но после покушения на короля вампиров при дворе не осталось — Орхам, их мастер, предательски убит, те, кто продался покойному Фрадбургу, сбежали, а единственная оставшаяся в живых вампирша уехала к восточным границам Ситгара в роли личной посланницы короля.

— Экий ты привередливый, — хмыкнул Юловар. — Хорошо, я разрешаю тебе сражаться со мной в полную силу. А то, чувствую, начинаю потихоньку ржаветь от всех этих государственных дел.

— О, это другое дело! — оживился Гунвальд. — Только ты это… врачевателей сразу с собой возьми. Ну, чтоб потом долго их не ждать.

Такая забота со стороны варвара вызвала новую улыбку короля. Однако к вящему огорчению Гунвальда поединку не было суждено состояться. В дверях появился камердинер и хорошо поставленным голосом доложил:

— Ваше Величество, гроссмейстер Адельядо и прокуратор Венген испрашивают вашего соизволения на аудиенцию.

Король вздохнул и уселся обратно в кресло с высокой спинкой.

— Соизволяю, чего уж… — и посмотрел на командира дворцовой гвардии. — Рибрин, выдели людей для тренировочного поединка с господином Гунвальдом. Гунвальд, тренировочного поединка, ты понял? Нечего калечить моих гвардейцев.

Каршарец поморщился и согласился.

— Ладно. Рибрин, давай сразу пятерых. Хоть разомнусь немного.

Капитан не осмелился нарушить прямой приказ короля, велел Гунвальду следовать за ним, по пути решая вопрос, где раздобыть ещё каршарцев, которые могли бы служить неугомонному Гунвальду тренажёрами для избиения. Но северные варвары — товар редкий, и просто так их не найти — разве что отправить вербовщика прямиком в Каршар. Рибрин уже даже был согласен на присутствие вампиров во дворце — пусть бы каршарец и клыкастые дубасили друг друга… но раздобыть вампира было задачей ещё более сложной. За неимением других достойных соперников, Рибрину приходилось выделять собственных гвардейцев, которые после поединков с Гунвальдом неделями залечивали ушибы и переломы.

А Юловар, отпустив церемониймейстера, дождался пока в кабинет не войдут первый маг и прокуратор, после чего сказал:

— Ильминг, установи полог.

Деревянная панель, которую несведущий человек не отличил бы от других, отъехала в сторону, и в кабинете появился королевский магохранитель. Невысокий, сухонький Ильминг, коротко кивнув вошедшим, принялся сооружать полог тишины. Когда магохранитель закончил, гроссмейстер Адельядо сразу же приступил к делу:

— Ваше Величество, Конклав принял указ об интердикте Ситгара. Одборга лишили архиепископства, но, по счастью, не осмелились лишить жизни.

Зная о вечных размолвках гроссмейстера и архиепископа, король удивлённо выгнул бровь.

— По счастью? Я думал, гроссмейстер, вы с Одборгом терпеть друг друга не можете.

— Одборг — мой идейный противник, — с достоинством ответил маг, — но я его уважаю и ценю. И, по большому счёту, готов порвать весь Конклав за него. Поэтому этим церковникам, возглавляемым Бронкуром, можно сказать, повезло, что они не решились покуситься на жизнь Одборга.

Король удивлённо подумал, что, должно быть, небо скоро рухнет на землю — гроссмейстер не просто защищает архиепископа, но и готов вступить за него в драку. Чудеса да и только.

— Господин Венген, — Юловар посмотрел на прокуратора, — чувствую, вы тоже прибыли с недобрыми новостями.

Высокий, сутулый и молчаливый Венген — полная противоположность покойному Крюэлю, развернул свиток. Гроссмейстер Адельядо, перенёсший на Венгена свою нелюбовь к его предшественнику, не удержался от усмешки:

— У него целый список неприятностей.

— Именно так, — на лошадином лице Венгена не дрогнул ни один мускул. — Во-первых, среди кланов опять зреет заговор.

— Господин прокуратор, это не новость, — хмыкнул Адельядо. — Скажи вы, что кланы не устраивают никаких заговоров, вот это было бы удивительно.

— На сей раз заговор не касается прямого устранения Его Величества или захвата трона Ситгара, — не обращая внимания на едкий тон мага, сказал Венген. — Всё гораздо опаснее. К главам кланов Мантикоры и Жёлтой Ласки тайно приезжали эмиссары из Тилиса. В результате этих переговоров, как мне стало известно, эти два клана готовы отказать короне в военной помощи в случае войны Тилиса против нас. Повод всё тот же — отказ Вашего Величества в женитьбе на принцессе Лорне.

— Я думал, этот вопрос уже закрыт, — нахмурился король. — Все кланы подписали изменения в Скрижаль.

— Я тоже так думал. Но у тилисцев нашлись крючкотворы, обнаружившие лазейку, которую мы проглядели. Дело в том, что в Скрижаль было внесено два изменения: об упразднении клана Сокола в Ситгаре и передаче его земель прочим кланам, и пункт об отказе сочетаться браком с представителем императорской династии.

— Я это знаю, — нетерпеливо сказал Юловар. — В чём загвоздка?

— Первым было внесено изменение об отказе в браке, — меланхолично пояснил прокуратор. — Его должны были подписать все тринадцать кланов, в том числе и клан Сокола. Клан Сокола изменение в Скрижаль не подписал, значит, оно недействительно. Если бы в Скрижали вначале шла запись о ликвидации клана Сокола, всё было бы законно. А так…

Гроссмейстер Адельядо, хмуро слушавший прокуратора, прошипел какое-то ругательство. Король вскочил на ноги и грохнул кулаком по столу.

— Демоны! Почему мы раньше этого не увидели?!!

— Потому что кое-кто поспешил услать Луавиля с важным заданием, — буркнул Адельядо. — Луавиль непременно обнаружил бы эту нестыковку. Да, что теперь говорить.

— Мантикора и Ласка. Это около шести тысяч мечей. Кто ещё?

— Клан Василиска, разумеется, — пожал плечами Венген. — Он граничит с Тилисом. И ещё клан Кровавой выдры — к герцогу Баморру едет тайный посланник из Миротии. Поскольку в Миротии на троне сидит Ниал из мироттийской Кровавой выдры, думаю, Баморр прислушается к нему.

— Ещё восемь тысяч долой, — мрачно сказал Юловар.