Летняя работа - Дент Лиззи. Страница 14

Я смотрела на них, держа в руке неоплаченный счет за газ. Поэтому я и сдала комнату Хизер в субаренду.

К несчастью, стендапер Кортни 21 года от роду из Маргейта украла кучу одежды Хизер, сожгла ее кофейник и описалась у нее в постели после бутылки «Егермейстера».

Хизер злилась не из-за кровати или пропавшей одежды. Она злилась, что я скрыла это от нее. Но вместо того, чтобы признаться, что у меня не было денег, и извиниться, я выплеснула наружу весь свой гнев и наорала на нее.

– Ты не знаешь, каково это – быть совсем без гроша! У меня нет никакой гребаной подстраховки. У тебя есть наследство, и ты можешь уехать на лето во Францию и изучать вино, как папа, не наделав при этом долгов, а стрижешься ты у кого-то по имени Эшли!

– Я бы предпочла иметь семью, чем наследство.

– А я бы предпочла иметь наследство, чем семью. Семья – это еще не все.

Последовали три месяца ледяного молчания, пока я не заявилась к ней домой с новым кофейником и половиной бутылки виски.

– Я видела в соцсетях, что ты поступил на курс «Мастер вина», – невнятно пробормотала я. – Я рассказала об этом всем на Северной линии метро. А потом медсестре, которая шла домой из больницы и выглядела так, будто ей нужно выпить. А потом к нам присоединился строитель по имени Раф, и, не успела я опомниться, как оказалась в Бернт-Оук [16].

– Я все еще злюсь, – сообщила она, отхлебнув виски.

– Я знаю, – вздохнула я, и она схватила меня за свободную руку и потянула внутрь.

– И я уже заменила этот чертов кофейник.

– Хизер, мне так жаль.

– Я знаю. Просто, – она сделала глубокий вдох, – просто, пожалуйста, постарайся привести в порядок свою жизнь.

– Я постараюсь, – кивнула я. – Когда уже ты от меня устанешь?

– Наверное, никогда, дурочка.

Но сейчас, глядя в ее шкафчик, я задаюсь вопросом: неужели пришел этот момент? Неужели я разрушила нашу дружбу?

Как я собираюсь проявить себя в заведении с шеф-поваром, отмеченным чертовой звездой Мишлен? Я могу только предположить, что она не знала, что отель полностью перестраивается и завален деньгами. Она не могла знать, потому что в противном случае получается, что она мне солгала. А Хизер мне не лжет.

Я думаю, не стоит ли мне сбежать. Но не вижу подходящего способа: это будет означать, что Хизер бросила работу. Другой очевидный вариант – признаться во всем Биллу или Ирен, а потом сбежать. Но в этом случае Хизер тоже будет выглядеть в неприглядном свете. И тут я представляю лицо Ирен, ее руки у меня на щеках, и этот взгляд, полный гордости и решимости. Я должна найти другой способ.

– Приветик, – произносит знакомый голос.

– Привет, – говорю я Биллу, который вышел из соседней ванной.

– Рассел собирается наблюдать за обедом, – сообщает Билл, открывая свой шкафчик.

– Ах вот как? – отвечаю я, нахмурившись.

– Не нервничай. Все будет хорошо. Я знаю его уже много лет. Он только лает, но не кусается. Кроме того, этот человек пьет только виски, так что вряд ли он поймет, если ты чего-то не знаешь. – Билл усмехается, а я внутренне сжимаюсь от стыда.

– Билл, у меня не было и пяти минут, чтобы просмотреть список…

– Никто не ожидает, что ты выучила список, – заявляет он, приглаживая свои редеющие волосы вокруг ушей.

Я киваю, решив, что скомпрометирую себя, если буду протестовать дальше.

Я возвращаюсь в столовую, Билл следует за мной. На обед сегодня заказано всего три столика, а на вечер – пять. Но в обед, говорит мне Билл, редко бывает дегустация, так что меня не спасет предварительно составленное меню.

– А у вас часто бывают посетители с улицы? – спрашиваю я, с тоской глядя в окно на бесконечные лужайки и леса вдалеке.

– Может быть, попозже, летом, – отвечает Билл, – но после реконструкции мы ожидаем, по крайней мере, пару недель полной брони. На ближайшую пятницу и субботу у нас все забронировано.

– Это здорово, – радуюсь я, глубоко вдыхая и доставая карту вин.

Понятнее она не стала. Я быстро сканирую ее в поисках чего-нибудь знакомого, кроме нескольких бутылок, которые выбрала вчера вечером с помощью Хизер. Мне нужно думать быстро.

Что я знаю о вине?

Из своего ограниченного опыта работы официанткой я знаю, что начинать следует с шампанского или просекко. По крайней мере, обычно делают так. Или, возможно, с коктейля; но тут я задаюсь вопросом, не должна ли я как сомелье продвигать вино?

Я знаю, что часто белое вино сопровождает закуску, затем переходят к красному, если в качестве основного блюда выбирают мясо. А можно придерживаться и белого, если в качестве основного блюда у вас рыба или курица. Но я также знаю, что все не так просто. Хизер, например, могла понюхать бокал и определить в нем ноты, такие как масло (что?), цветок персика и тертая лимонная цедра. Не просто лимон – тертая лимонная цедра, если конкретно. Должно быть, где-то в моем мозгу хранятся экспертные знания от Хизер.

Так что да, я могу вспомнить что-то вроде этого, но ничего полезного – например, что это было за вино, вкус которого напоминал тертую лимонную цедру. Жаль, что я не уделяла ее словам большего внимания. Все эти знания, которые я считала ерундой, вдруг оказались крайне важными.

С другой стороны, три столика. Насколько это может быть сложно?

На открытой кухне Джеймс и Анис пробуют соус из серебряного кувшина двумя маленькими чайными ложками. Я наблюдаю за тем, как они удовлетворенно улыбаются. Когда Анис выходит за пределы моего поля зрения, Джеймс поднимает глаза и ловит мой взгляд. Его улыбка обезоруживает. Робкая, но теплая, с маленькой ямочкой на правой щеке.

Я машу ему рукой. Перебор, Птичка, перебор.

Он одними губами произносит «Удачи» мне в ответ, и я мгновенно переношусь от сладкой тревоги к весьма зловещей ее вариации. Я сглатываю и пытаюсь сосредоточиться, но не понимаю, на чем именно. Почему никто не сказал мне, что делать? Вот что бывает, когда ты опытный специалист: никто больше не говорит тебе, что делать?

Ирен проходит через двойные двери и ставит на прилавок тарелку бульона. Она кивает Биллу, который протягивает ей накрахмаленную салфетку, обернутую вокруг ножа и вилки.

– Это для Рассела. Он пообедает за барной стойкой, наблюдая за нами.

Должно быть, заметно, что я сильно нервничаю, потому что ее лицо внезапно смягчается.

– Все будет в порядке, – шепчет она, положив руку поверх моей. – Билл утверждает, что ты настоящий профессионал.

Я сглатываю, глядя на Билла, который одобрительно кивает. Нет, я ни в чем не признаюсь этим до смешного добрым людям. Не сейчас.

Ко мне подплывает официантка, у которой тоже открытое и доброе лицо.

– Привет, я Пти… – начинаю я. Черт! – То есть, я Хизер. Меня зовут Хизер.

– Я Рокси. – Она улыбается и говорит с едва заметным акцентом. Кажется, она не заметила моей оплошности. – Мы встречались вчера вечером.

– О, черт, конечно, – бормочу я, – я просто слишком устала после поезда.

– Вы в порядке? Выглядите слегка взволнованной, – тихо шепчет она.

В этот момент в двери столовой входят две пары, всем глубоко за семьдесят. Мужчины снимают головные уборы, пропуская дам вперед. Ирен быстро идет к ним, протягивая руки, с широкой улыбкой на лице.

– Бетти, Томас, Шамми и… Говид, не так ли? Доброго дня всем вам, – тепло произносит она, указывая на накрытый на четверых стол, расположенный у большого эркера. Рокси присоединяется к ней, незаметно забирая у гостей пальто и шарфы. Она двигается плавно, как кошка.

– Иди, – велит Билл, махнув мне рукой в сторону стола.

– Идти куда? – спрашиваю я, и мое сердце бешено колотится. – Ах да, точно. – Я поворачиваюсь и направляюсь к столу.

– Подожди! – останавливает он, и оборачиваясь, я вижу, как он протягивает мне четыре меню и карту вин.

– Вот дерьмо! – произношу я, к сожалению, вслух, пока ноги сами несут меня к столику. Ирен лучезарно мне улыбается, когда мы проходим друг мимо друга, и тут я встречаюсь глазами с Расселом, который заходит через двери кухни и занимает свое наблюдательное место за барной стойкой. Теперь он находится примерно в десяти футах от меня, и я чувствую его присутствие, как свет прожектора, направленный на меня. Я поворачиваю голову к обедающим, которые смотрят на меня с улыбками, полными ожидания. На меня пялятся абсолютно все.