Возвышение Меркурия. Книга 13 (СИ) - Кронос Александр. Страница 43

Громогласно кашлянув, поправился.

— Короля вашего то есть. Главу рода Буа или Блуа, как их там правильно? Пусть выходит, да отведает стали кавалергардской, грязный лиходей!

Ответом ему, естественно была тишина. Да мерцание щитов, которые сейчас спешно накачивали силой. В голове же сразу послышался тонкий голос Мьёльнира.

— Шевелятсс-с-ся!

Вибрацию обелисков я тоже почувствовал — благодаря живому камню, мой разум ощущал их поведение. Кто бы не управлял этой системой, сейчас он приводил её в с состояние готовности.

Конь под Ратибором загарцевал, а я потянулся к компоненту «искры», который достался мне от Аида. Плетения, что использовались покровителями миров посмертия были мне неизвестны. Но вот с чистой силой я управляться вполне мог. Она же, в свою очередь, была предназначена как раз для работы с душами.

Жаль рядом нет Прохора — сейчас всё прошло бы куда более просто. Знал бы заранее — взял его с собой, а не отправлял в Уральск.

— Ну так что? Дождусь я от вас ответа или нет? Эй! Пожиратели болотных гадов, вы меня слышите? Или труса празднуете за крепкими стенами?

Князь продолжал кричать. Я же почувствовал выплеск силы, который прошёл где-то вдалеке. В противоположной стороне от той, откуда явился Оболенский. В дело вступил Гифер, который сейчас имитировал подготовку к использованию мощной техники. Барьер специально был ослаблен так, чтобы защитники Версаля смогли уловить возмущение энергетического фона.

Кто именно использует силу, они рассмотреть не могли. Но должны были отчётливо наблюдать искажения, характерные для концентрации большого объёма мощи.

Кавалергард снова закричал, обрушивая новый вал оскорблений на короля франков и заставляя глухо рычать Сандала, который мечтал оказаться на его месте. Но я уже не вслушивался в слова. Вместо этого внимательно наблюдал за обелисками, одновременно отслеживая состояние заражённых смертных. Если пропустить нужный момент, то нам не поможет даже появление Вакха с его усиливающей амброзией и когортой боевых сатиров.

Всплывшее из глубин памяти воспоминание заставило усмехнуться, а в следующий момент финикийские артефакты полыхнули, готовясь отдать силу.

— Мьёльн, поехали!

Спутник и так уже понял — я ещё не договорил, а он вцепился своей силой во всем обелиски разом. Проникая в их структуру, перехватывая контроль, видоизменяя и в итоге подминая под себя.

Через какие-то секунды под землёй около Версаля возникла настоящая энергетическая паутина — сотни артефактов связанных сверкающими и подрагивающими нитями силы.

Ещё момент и к ней протянулся ещё один канал связи — от Мьёльнира. Поддерживать такую структуру опосредованно, при помощи каменной пыли и замаскированного воздействия, было невозможно. Но это уже не имело критического значения. Теперь важно было иное.

«Искра» Аида была частью моей божественной сути, но до сих пор ощущалась, как нечто инородное и чужое. Вот и сейчас, когда через каркас хлынул поток тёмно-серой, а местами вовсе чёрной мощи, по телу пробежала крупная дрожь. Внутри же всё вибрировало от натуги — мои энергетические каналы не были приспособлены к использованию такого объёма силы, предназначенной для работы с душами.

Мьёльнир, через которого бурная река мощи потекла дальше, не удержался от жалобного стона. И я его прекрасно понимал — ощущения были далеко не самыми приятными. Но иного выбора сейчас не было.

Энергетическая сеть между обелисками, почти моментально окрасилась в тёмные тона. Там и так была масса энергии мёртвых душ, а теперь к ней добавилась ещё и божественная сила Аида. Хотя, это сильно упростило управление — «искра» эллинского бога изначально была ориентирована на работу с человеческими душами. Совсем в ином контексте, но тем не менее.

Управляющий контур созданной сети, мы с Мьёльниром держали вместе. И даже нас двоих, едва хватало для полного контроля. Слишком уж много энергии закачали в обелиски. Настолько, что она так и порывалась вырваться из под управления и расплескаться в разные стороны.

Земля под ногами ощутимо дрожала, а в сформировавшуюся систему упорно пытался пробиться посторонний. Скорее всего тот самый франк, которому Эшмун оставил ключ от созданной сети обелисков. Могу поспорить, смертный сейчас здорово удивлялся тому, что артефакты активировались, но при этом их сила ему полностью недоступна.

Всё. Пора. Я выдохнул. Сцепил зубы так, что заныли мышцы челюсти. И ударил.

Это было похоже на извержение вулкана. Большая часть мощи была преобразована при помощи «искры» Аида. Но какой-то её объём остался в прежнем виде. И его с лихвой хватило, чтобы ударить в физическом плане — всё обозримое пространство закрыли облака взлетевшей вверх земли, а по воздуху закружились вырванные с корнем и переломанные деревья.

Но основная цель была иной — во все стороны от Версаля устремились мощные волны энергии. Накрывающие смертных, обрушивающиеся на их души и буквально вырывающие те из тел.

Я не просто убивал их. Возможно это и было бы самым простым выходом, но сейчас у меня была прорва силы, Мьёльнир и знания океанского бога иного мира. Если Юпитер никогда не делился познаниями по поводу создания стабильных участков свёрнутого пространства, то вот отец Найхвы не пожалел раскрыть эти знания возможному спасителю своей дочери. Либо просто не посчитал их ценными.

В любом случае, сейчас я знал, что и как требуется делать. Потому, вереницы вырванных душ устремлялись вовсе не к хранилищам, что были созданы Сопряжением. Их притягивало к спешно формируемой точке свёрнутого пространства, которая находилась где-то рядом с окраиной Парижа.

Мощь Аида не шла ни в какое сравнение с теми техниками, что использовал Эшму. Финикиец не был богом смерти — плетения являлись заимствованными. А если учесть, что работа велась не с душами напрямую, а с силой, которую те давали при своём разрушении, скорее всего он вовсе использовал разработки смертных. Да, в разлившемся вокруг море энергии был не такой высокий процент божественной мощи. Она не ликвидировала чужие техники и не сжигала их. Зато благополучно разъединяла с душами смертных, оставляя после себя лишь пустые мёртвые оболочки с бесполезными энергетическими схемами внутри.

Последние попытались активировать как раз в тот момент, когда я начал действовать. Слишком поздно. Некоторые из бедолаг начали корчиться в муках, но стоило хлещущей во все стороны силе добраться до них, как наступало избавление.

Смертную оболочку трясло от напряжения, а каркас натужно вибрировал — слишком много через него проходило силы бога посмертия. Но всё сработало — точка свёрнутого пространства оказалась создана и заполнена душами. Все заражённые смертные расстались со своими телами, но сохранили посмертие, отправившись внутрь. Не думаю, что им там сейчас сильно комфортно. Но это точно лучше, чем мучительная и безвозвратная смерть.

Тем не менее, под моим контролем оставалось всё ещё слишком много чуждой силы. Сконцентрировавшись, я стянул её в одну точку. Заставил завихриться смерчами, что разрывали саму плоть реальности. И обрушил на Версаль. Сминая и разрывая щиты, что лопались под таким напором, обращая в крошево старые стены, безжалостно выжигая артефакторные системы.

Я влил в этот удар всё, что держал под контролем. Без остатка. И когда последние крохи силы ушли в дело, наконец позволил себе разорвать канал связи, вернув фокус внимания на себя самого.

Ощущения нахлынули сразу же. Дрожь, ломота в мышцах, боль от дрожащего каркаса, привкус крови во рту. Не желающие слушаться пальцы, которыми я пытался опереться о дерево.

Спустя секунду послышался озадаченный голос Мьёльнира.

— Ой… Думаю, мы немного перестаралисс-с-сь…

С некоторым трудом распахнув глаза, я неожиданно понял, что вокруг практически ничего не видно — воздух заполнен летающими частицами земли, которые полностью перекрывали обзор. А энергетический фон оказался настолько искажён, что пробиться через него силой и понять, что происходит в окрестностях дворца, было невозможно. Максимум, я мог прощупать пространство на километр вперёд, не более.