41 - 58 Хроника иной войны (СИ) - Гор Александр. Страница 19
Фрагмент 9
После первого дня боёв на рубеже реки Веронда, 16 августа, стало ясно, что у немцев запал уже не тот. Раньше, вплоть до начала второй декады августа, они очень сильно полагались на авиацию. Чуть что, и в воздухе начиналась «карусель» из пикирующих «юнкерсов», до невозможного точно умеющего «положить» бомбы. Хоть в траншею, хоть в ДЗОТ, хоть на артиллерийскую позицию. И с этим почти ничего не могли сделать «сталинские соколы», которых немедленно связывали боем германские истребители. Но прошло буквально несколько дней после появления в небе Новгородчины стремительных краснозвёздных самолётов с сильно отклонёнными назад концами крыльев, как ситуация резко изменилась. Эти машины, непременно оставляющие за собой белый облачный след в воздухе, мгновенно «навели порядок» в небе. Всего два или четыре истребителя, как котят, раскидывали «мессеров», пока остальная эскадрилья безнаказанно расстреливала «лаптёжников». Причём, они невероятно точно выходили навстречу гитлеровским асам, словно заранее знали, куда те летят. Пять-шесть таких боёв, и на подходах к Новгороду немецкие самолёты практически перестали появляться. За исключением авиационных корректировщиков артиллерийского огня. И на них, скорее всего, наводила наши истребители дежурная пара, постоянно патрулирующая где-то немного за линией обороны советских войск. Но с арткорректировщиками успешно справлялись и самолёты старых марок. Так что напор фрицев резко ослаб.
Ослаб, но не прекратился. ДОТы, ДЗОТы, минные поля, линии траншей на левом берегу Веронды оказались серьёзным препятствием. Даже после того, как фашистам удалось наладить наплавной мост через Шелонь на месте сожжённой паромной переправы и протащить к новой линии обороны артиллерию. Включая тяжёлые зенитки, из которых они принялись расстреливать бетонные укрепления.
И снова помогла наша авиация. По позициям зениток нанесли удар бомбардировщики, а примчавшиеся им на перехват Ме-109 стали жертвами юрких скоростных истребителей. Осталась лишь сильно досаждающая обороняющимся немецкая дивизионная артиллерия.
Тем не менее, командир 1-й горнострелковой бригады полковник Грибов был настроен оптимистично. С его слов командиры и красноармейцы знали, что Луга ещё держится. В районе Видгощи держит оборону 170-й отдельный курсантский полк. На восточный берег озера Ильмень немцы не пошли, предпочитая раз за разом долбиться об укрепления по реке Веронда. А сосредоточение на участке, протяжённостью около 13 километров, 128-й дивизии и его бригады позволяет надёжно держать оборону. Пусть даже дивизия и бригада несут потери, отбиваясь от двух немецких дивизий, а сборный батальон капитана Шарапова забрали распоряжением штаба только что сформированной 48-й армии.
Правда, уже к вечеру 17 августа 21-я пехотная дивизия сумела захватить плацдарм на левом берегу Веронды в районе Борков: накануне ночью их сапёры проделали проход в минном поле, и в течение дня непрерывно атаковали левый фланг 128-й стрелковой, упирающийся в реку Кудыша. И к концу дня продвинулись в глубину её обороны до двух километров, а по фронту до шести с половиной. Но понесли серьёзные потери под миномётным, артиллерийским и стрелковым огнём, и теперь накапливали силы для штурма основной линии укреплений. А это сделать им было сложно из-за того, что оба моста в Борках, железнодорожный и автомобильный, взорвали при отступлении.
Вплоть до конца дня 20 августа артобстрелы дивизионной и полковой артиллерией немцев, перемежающиеся с атаками пехоты, выматывали силы дивизии и бригады. Потери росли, укрепления, включая траншеи, постепенно приходили в негодность, и настроение Грибова ухудшалось. Приказ «держаться» он не выполнить не может, но и сил остаётся всё меньше и меньше. Несмотря на тонкий ручеёк ополченцев, прибывающих из Новгорода. Проклятые пушки и гаубицы уже через несколько дней приведут к тому, что численность личного состава бригады сократится до половины штатной.
— Потерпите буквально двое суток, — попросил (не приказал!) командующий армией генерал-лейтенант Акимов. — Подкрепление на подходе. И ещё. Завтра ночью, начиная с 23 часов, вам и вашим соседям нужно устроить небольшой тарарам со стрельбой из миномётов пулемётов и винтовок. Примерно на полчасика. Не очень интенсивный, чтобы не сильно много пожечь боеприпасов, но достаточный, чтобы создать приличный шум.
О том, для чего нужен был этот «тарарам», полковник Грибов узнал позже. В ту ночь все уцелевшие плавающие танки и бронетранспортёры сводного батальона капитана Шарапова вошли в воду в Спаспископце. Примерно через два часа несколько ночных бомбардировщиков, заходя по одному со стороны Голино, попытались разбомбить переправу через Шелонь в Шимске. Ночь выдалась тёмная, безлунная (вернее, узенький серпик луны взошёл только через два часа после этого), и бомбы летели практически неприцельно. А когда самолёты улетели, до Шимска донеслась нечастая артиллерийская стрельба со стороны Голино. Судя по звукам выстрелов, огонь вели из трёхдюймовых орудий. Но поскольку она быстро закончилась, особого внимания на неё в городе не обратили.
Крошечную Малиновку и вовсе удалось очистить от немцев без пушечной стрельбы. Быстро захватив мост через Усницу юго-западнее Северной Поляны и небольшие мосточки через всевозможные канавы и ручейки, бойцы Шарапова взорвали их. После чего ворвались на станцию Торфоподстилочная, где, после непродолжительного боя, отправили в воздух находящийся там склад боеприпасов. Тут «тарарам» получился уже более громкий. Но произошёл он уже, когда плавающие танки были близ позиций дивизионной артиллерии. Так что разбуженные взрывом артиллеристы выбегали из своих палаток, шалашей и землянок как раз под пушки ПТ-76, пулемёты БТР-50 и автоматы мотострелков.
В ночном бою погиб сам Шарапов (сгорел в подбитом танке, в котором сдетонировали боеприпасы), было потеряно три танка из девяти принимавших участие в операции и четыре бронетранспортёра. Ещё один БТР затонул в устье Веронды из-за полученных пробоин. Механик-водитель ещё одного успел вывести машину на отмель и вдоль берега озера довести её до Сергово. Остальные боевые машины благополучно доплыли до Курицко, где и вышли на берег. Общие потери личного состава батальона составили двадцать три убитых, восемнадцать пропавших без вести и шестьдесят один раненый. Но свою задачу десант выполнил: 21-я немецкая пехотная дивизия лишилась всей дивизионной артиллерии и практически всей полковой, 11-я пехотная — большей их части. По оценкам взявшего на себя командование после гибели комбата командира мотострелковой роты, за одну только ночь с 21 на 22 августа гитлеровцы потеряли до 500 человек живой силы, восемь мотоциклов, четыре малокалиберных зенитки, до 25 грузовиков. Не считая взорванного склада боеприпасов и нескольких мостов. Пусть и небольших.
Никаких артобстрелов и атак на позиции Красной Армии на Веронде утром 22 августа не было. А к полудню командир 1-й горнострелковой бригады полковник Грибов получил приказ сдать позиции прибывшей из Новгорода свежесформированной 305-й стрелковой дивизии и совершить марш в Видогощь для оказания помощи обороняющемуся в этом населённом пункте 170-му отдельному курсантскому полку.
Вот и наступил переломный момент контрудара, на планирование которого начальник штаба Северо-Западного фронта Николай Фёдорович Ватутин потратил столько душевных сил. И ради которого его даже вызывали в Генеральный Штаб, чтобы дать указания по ведению предстоящих боевых действий. Не Директиву прислали, какими силами и в каком направлении наносить удар, а вызвали лично присутствовать на разборе планов операции.
Первоначальный план операции Москва забраковала как нереалистичный.
— Поверьте мне, голубчик, 48-й армии будет вовсе не до наступления, — как обычно, мягко внёс коррективы Борис Михайлович Шапошников. — Поэтому не рассчитывайте на неё в своих планах. Ограничьтесь 11-й, 34-й и 27-й армиями. Причём, на большой успех 27-й не рассчитывайте: по имеющимся у нас сведениям, в районе Холма противник окажет ей настолько сильное сопротивление, что ей сразу же придётся остановить наступление. И в дальнейшем её роль должна свестись к оттягиванию сил противника на себя.