Имя мне - Смерть (ЛП) - Холлоуэй Элизабет. Страница 18

***

Я проверяю время на телефоне. 11:28. Осталось чуть меньше четырех часов. Достаточно. Мой обеспокоенный разум мечется между поездкой в лагерь Констанс, чтобы попрощаться с Максом или сказать Аарону, что не собираюсь браться за его работу и готова умереть. Ключи от машины цепляются за молнию, когда вытаскиваю их из сумочки. Смотрю вниз, чтобы вытащить их, и почти упускаю Кайла, который убегает за дерево.

— Кайл!

Прекрасно. Если когда-то мне и нужны были друзья, то сейчас. Я не могу представить лучшего способа покончить с жизнью, чем с лучшими друзьями. Это и большая чаша шоколадного мороженного от Декаданса Фостера. Да, кафе-мороженое стало бы отличным местом, чтобы быть там сегодня в 15:12. Может быть, я подавлюсь синтетической вишней, или это будет случай смертельной заморозки мозга. Смерть от шоколада.

— Кайл! — Я бегу за ним. Он поворачивает налево в конце квартала.

— Кайл! — Я знаю, что он меня слышит.

Весь Кэрролл Фоллс слышит. Почему он не отвечает?

Я поворачиваю за угол и сразу понимаю, что что-то не так. Кайл резко оборачивается ко мне, его руки засунуты в карманы; глаза сконцентрированы на мне и, кажется, вот-вот прожгут мне череп. Он зол, но что меня действительно беспокоит, так это его душа.

Он светится ярче, чем я, но линия, которая я думала была трюком света вчера, теперь толстая, зазубренная черная трещина, которая начинается посередине лба и зигзагами проходит над переносицей. Она не идет ни в какое сравнение с трещиной на лице Миссис Лутц. У Кайла она намного шире и уродливее.

Кайл отмечен, что бы это ни значило, и то, что видно через широкий разрыв в его душе — это грязь, чернота и гной.

Он хмурится, когда подходит и молча толкает меня.

— Что с тобой? — говорю я. Означает ли это, что он злится? Так или иначе, думаю здесь есть нечто большее. Он определенно зол, но моя мама злилась в ту ночь, когда я оставила Макса одного дома, и ее душа выглядела совсем не так.

Спина Кайла напрягается, и он останавливается.

— Я не знаю, Либби! — Он поворачивается и снова обжигает меня взглядом. — Что насчет твоих проблем?

— Это ты прячешься за деревьями и избегаешь меня, а не наоборот.

— Ты могла мне соврать. — Он полез в задний карман за барабанными палочками. Черный ил внутри его метки пульсирует.

— О чем, черт возьми, ты говоришь, Кайл? Я не избегаю тебя.

— О, да? Ну, во-первых, ты была стервозной всё это время. — Он поднимает руку, чтобы отсчитать мои проступки на пальцах. — Потом отказалась со мной разговаривать. Вчера выгнала меня со своего крыльца. И вечером должна была прийти на битву групп, как обещала, но не пришла. В смысле, какого хрена, Либс? Что я должен был подумать?

Боже мой, я забыла про его шоу. Заснула на диване и проспала там всю ночь. Я была так поглощена Аароном и своей грядущей кончиной, что забыла о нем. Не удивительно, что он разозлился. Я плохой друг.

— О, Кайл, мне так жаль. — Я делаю неуверенный шаг в его сторону. — Вы победили?

— Нет. — Он не отступает, но яростно бьет палкой по ноге, а глаза остаются такими же темными, как и то, что просвечивает сквозь зазубренную отметину. — Ты мой талисман удачи, Либс. Конечно, мы не победили.

— Прости, что пропустила шоу. Прости за все. Я хотела приехать. Просто не смогла.

— Что с тобой происходит? — В его глазах мелькает искра тепла и заботы.

— Ничего, — говорю я, и искра исчезает. Его глаза холодеют, и он начинает отворачиваться.

— Ладно, кое-что. Но это не имеет большого значения.

— Чушь собачья, Либс. Я знаю тебя со второго класса. Что-то случилось, и ты должна сказать мне, что именно.

Я больше не могу ему врать. Он поймет, если совру. Но не могу сказать всей правды, так что соглашаюсь на безопасную золотую середину и надеюсь, что этого будет достаточно, чтобы злой раскол в его душе исчез.

— Я не пришла на твое шоу вчера вечером, потому что заснула на диване. Я не спала две ночи. Мы с мамой поссорились из-за няни. Это было глупо. Но сегодня утром она сказала, что Мисс Лена может посидеть с Максом, если мне понадобится перерыв. Так что, уже все в порядке. — Я улыбаюсь, стараясь сделать это максимально естественно.

После сегодняшнего дня Мисс Лена будет часто нянчиться с Максом, но не потому, что я ей позвоню. Я упорно борюсь с комком в горле. Горячие слезы мерцают в уголках моих глаз, но сдерживаю обнадеживающую улыбку.

— И все? — Его губы сжимаются и образуют плотную линию. — Вот почему ты была отрешенной, нервной, и противной в последнее время?

— В целом, да.

Он шаркает ногами по тротуару и смотрит через мое плечо вдоль переулка. Хмурый взгляд покрывает кожу его лба складками.

— Тогда кто же этот Аарон, о котором говорил Макс?

Я съеживаюсь и сразу же жалею об этом. Имя, исходящее из уст Кайла, звучит как ругательство. Черное вещество внутри его метки кипит.

— Просто новенький в школе, — говорю я.

— Макс говорит, что это твой парень. — Он начинает отстукивать ритм по ноге. — Это правда?

— Он не мой парень. Это совсем не так. — Кровь приливает к моему лицу, и я надеюсь, что Кайл не поймет меня неправильно, как будто я хочу, чтобы Аарон был моим парнем. Потому что ю не хочу этого. А даже если и так, это не имеет значения, так как я скоро умру.

— Даже если бы он был моим парнем, коим он не является, почему тебя волнует с кем я встречаюсь?

— Мне все равно, — быстро говорит Кайл. — Не знаю, просто никогда не думал, что ты бросишь меня ради первого встречного парня. Вот и все.

— Я не бросала тебя. Я заснула. Клянусь.

Он кладет барабанные палочки обратно в карман. В течение длинной, неудобной минуты, его глаза изучают меня. Заполненная смолой трещина прокладывает неровный след вниз по середине его лица.

— Мне нужно идти, Либби. — Он поворачивается, чтобы уйти, но я не могу его отпустить. Он не поверил мне и не простил, и мне нужно наладить отношения между нами, до совершенно не романтического свидания со смертью.

— Стой. — Я подняла руку и схватила его за плечо. — Вы с Хейли будете в городе днем, около двух тридцати? Я бы очень хотела пойти к Фостеру за мороженым, как в детстве. Я угощаю.

Он поколебался на мгновение. Метка не исчезла, но, по крайней мере, бурление немного успокоилось.

— Да, наверное. Но не знаю насчет Хейли. Она действительно злится на тебя.

— Знаю. Винклер — придурок. Но ты знаешь, что делать. Сможешь уговорить её прийти? Просто скажи, что хочешь сводить её туда. Пожалуйста! Мне нужно увидеть ее сегодня, Кайл. Мне нужно увидеть вас обоих.

Я одариваю его щенячьим взглядом и молюсь, чтобы он не слишком разозлился.

Он долго смотрит на меня, а потом вздыхает, чувствуя своё поражение.

— Хорошо, — говорит он. — Постараюсь. — Он поворачивается и уходит.

— Спасибо, Кайл, — кричу ему в спину, но на этот раз он даже не поднимает руку. Он идет до конца квартала, а затем исчезает из поля зрения.

Верхушки деревьев колышутся на фоне бушующего неба, пока я иду по тротуару, возвращаясь к машине. Порыв ветра выдергивает дверь из моей руки и прижимает рубашку к телу. Вдалеке гремит гром и воздух становится густым от запаха озона. Не пройдет много времени и тротуар покроется летними каплями дождя.

Я проверяю телефон, когда сажусь в машину — 11:40 — и бросаю его на пассажирское сиденье. Мой брелок звенит, когда засовываю ключ в зажигание, но не завожу машину. Я просто сижу и смотрю вперед через ветровое стекло.

Пучки фиолетовых цветов на кустах сирени, обрамляющих подъездную дорожку, колышутся на ветру. В любой другой день я бы попыталась выяснить, как передать этот цвет на холсте. Сегодня же, я не вижу цветов. Вместо этого вижу Кайла. Вижу сжатую челюсть и твердый взгляд.

Молния раскалывает небо пополам, за ней следует низкий рокот грома, но вместо этого вижу черную рану на его лице. Первая капля дождя падает на лобовое стекло и начинает стекать, но вместо этого вижу бурлящий, кипящий ил, пузырящийся внутри метки Кайла.