Махинации самозванца - Романов Илья Николаевич. Страница 30

Бабам не понять, что, когда мужики не обращают внимания на некоторые вещи, это ещё не означает, что они безучастны. Другое воспитание и другие традиции. Просто нам нельзя…

Кор-сэ́’ Адрус застал меня на неожиданности. Подошёл и сказал:

– Чё ты здесь сидишь?!

Я его не послал. Дело не в том, что я такой культурный, а в том, что я тормозил, переводя русский матерный на местный. Первую часть матов я просто пропущу. Вторую часть матов постесняюсь сказать. Подкрался, сволочь, тут ко мне, когда я тут размяк.

– Адрус, мне плохо… – после матов на неожиданности промямлила моя пьяная тушка. – Меня сломало…

– Понятно… – сказал кор-сэ́ и попытался меня отрубить пинком в подбородок.

– Ты охренел, – первое что вырвалось из меня.

– Просто я тебя проверял. Вставай. Столько баб ещё не вые…

– Дурак ты… – всё, что мог я сказать, поднимаясь с помощью графа. – А как же все на поминках?

– Да без тебя разберутся. Ты думаешь, они без тебя до винного погреба с утра не дойдут?

– Ты прав. Ну их. Поехали… Только тихо… Не хочу, чтобы меня спалили, что я их бросил… Не хочу толпу тащить с собой…

Охота на удивление задалась. Я не спорю, что в долине нет хищников, но и мелочь можно уважить. Били, что попадёт под руку. Попались заяц, лось, гусь и лиса. Именно так, в такой последовательности.

Зайца порвали собаки. Лось немного дал мне развеяться. Кто думает, что лось слабак, тот дурак. Представь, машина рогами до середины второго этажа и прёт на тебя или от тебя. И в этой туше почти тонна. Эту тушу убить проще, чем волочь её на себе. Лося толпой окучили, приласкали арбалетными болтами, копьями добили.

Сохатый до того, как сдох, успел одного дурного пса убить и одного неплохо зацепить. Дурные псы кидались под копыта, за что и отхватили. Теперь уже не понять, то ли люди паршиво псов выдрессировали, то ли псы дурные. Не мои псы – не знаю.

Гуся просто подстрелили на перелёте. С лисой вышли заминки. Лиса убегала в сторону. Смысл этого манёвра я понял не сразу, но уже не мог остановить собак. Собаки порвали лису в клочья. Поздняя весна, начало лета. Остатки снега лежат в лесу. До меня не сразу дошло. Когда дошло, приказал взять собак на поводки. Как найдут, так и порвут…

Не знаю, что тогда на меня повлияло. Воспоминание или срыв психики. Я забрал трёх лисят, от которых уводила собак лиса. Остальных не успел спасти, порвал сорвавшийся пёс. Один сдох, недорванный. С двумя я не знал, что делать. Выкидывать вроде как по совести нельзя. Не выкидывать – брать на себя ответственность…

Последних лисят я жалел и берег. Хрен вы у меня сдохнете, или я не я…

Спустя сутки после поминок Денна получила подарок. Денна не ожидала, что сразу после охоты я заявлюсь к ней. Не знала, как на меня реагировать, но её смятение было подорвано писком этого рыжего безобразия и седоватой наглости.

Какой она все-таки ребёнок. Ну подумаешь лисята. Недо-рванные собаками комочки жизни. К чему такие восторги. Вот не надо мне говорить, что я не прав. Разумом я понимаю, что это, наверное, мило, а сердце… Считайте, что я отмороженный. Лёд – это зашита… Я предпочитаю быть защищённым, чем лишний раз расслабиться…

Я сдерживал улыбку, смотрел, как она игралась с детёнышами. Я специально узнавал, есть ли тут такие подлянки, как с жевурами. Есть такие зверёныши. Вроде мелочь, но это такие сволочи. Жевуры по слухам могут убить взрослого человека во сне, да и не только во сне.

В общем, я смотрел на Денну, и что-то во мне таяло. Дурочка, знала бы ты… Впрочем, лучше бы ты не знала… Успеешь ещё обломаться по жизни…

– Вашмилостьспасибо… – это то, что я услышал из кучи букв.

Я не понял, что это с ней. До лисёнка она позволяла себе меня чуть ли не строить. Советы мне, дура, давала, по поводу управления деревни Камней. Что это с ней?!

Я обещал Лорину не появляться восемь дней среди стрелков. Своё слово я исполнил. Я переключился на диверсантов. Я не думаю, что диверсанты были этому рады…

Я нагло вмешался в процесс воспитания бойцов. С моей подачи у бойцов был введён новый элемент подготовки. Теперь они бегали с мешками, набитыми песком. В ходе тренировок отсеялись шесть человек. Сломались, отказались пытать себя. Я их понимаю. Я бы и сам в далёкую молодость не исполнил заданные нормативы. В этом был другой смысл, отсеять слабых духом…

Кто там думает, что это просто?! А каково это не высыпаться, спать по два часа в сутки? Остальное время ты занят отжиманием, бегом, зубрежкой. Доходит до крайностей, спишь на ходу, и это не оборот речи. Просто спишь и шагаешь. Стоишь в строю и спишь. Сосед толкнул в плечо, и ты вышел из строя и сам не понимаешь, будут ли тебя карать или миловать. Днём устав, ночью дедовщина. Надо ли удивляется, что ефрейторы получают в зубы от бунтарей и после вся рота за косяк одного полночи отжимается…

Что-то подобное и я пытался ввести, но, естественно, получалось совсем не то. Я сутки провёл среди будущих диверсантов. Под конец суток я понял, что херней маюсь. Оставшиеся двадцать шесть человек, думаю, со мной согласились бы. Куда дальнейший отсев?!

Я долго вместе с местными ломал голову, как заслать гонца в Ферреро. Гонец нужен, чтобы передать гному Дарину, что тут его ждут. Дескать, «велкам к нам, у нас есть печеньки».

Я, конечно, понимаю, что моя долина ему до одного места. У него там своя кузня, заказы от самого графа. Сыт, пьян, шлёт всех на… кроме самого графа… А что я могу предложить ему вместо этого, кроме того, что мы приятели?

А вот тут-то вся собака и порылась. Гном отшельник, в том смысле, что он изгой и живёт среди людей. К гадалке не ходи, у него не всё просто дома. После я повстречался с его братом, сидельцем, которого выпустили из шахт для обсуждения важных вещей со мной. Так-то важные вещи были блефом. Дарин просто мной воспользовался и, наверное, в своём послании раздул обычные торговые дела до сверхважных.

Так это или не так, я могу только предполагать. Ещё тогда у меня появились подозрения, почему Дарин изгой. После общения с кредиторами старого барона мои подозрения только окрепли. Уверен почти на все сто, что кузнец мятежник или как-то связан с ними. Сам успел сбежать, а вот его семья под раздачу попала. Далее чистой воды умозаключения: он копит деньги на освобождение своей родни, деньги на подкуп.

Денег я ему обещать не могу, но могу обещать помочь с освобождением родни через связь с кредиторами. Я им столько денег должен, что мне проще сдохнуть и из гроба смеяться над ними, чем отдать долги. Уверен, что мелочные дела частных лиц они могут поспособствовать решить, пусть даже и против своей воли.

Думаете, кредиторы держат меня за яйца? Тут вы правы. Держат. Вы в другом не правы. Я их тоже могу обрадовать сюрпризами. Крупный займ, крупные потери их репутации, если у меня удастся всё провернуть. Для того, чтобы провернуть свою задумку, мне и нужен гном. Так что, если всё удастся, быть и ювелиру на свободе…

Задолбался пересказывать то, что ты, пьянь, в прошлый раз проспал. Так вот, кого слать к гному. И главное как? Кого угодно не послать. Если кто забыл, то мы в войне с графством Илмар. Думаете, там не додумались до банальных систем безопасности против шпионов? Кого слать?

Сразу скажу, чтобы меньше было глупых предложений. Отмету самые нелепые варианты. Одиночку слать нельзя. Спалится, заметут. Да и кто нам передаст, что вышел обломингес, а посланник «пляшет в петле»?

Слать большой отряд – излишне привлекать к нему внимание. Малый отряд посылать – риск отряду нарваться на неприятности. Графство после набега орков тот ещё развороченный улей. Тут и погорельцы, и мародёры, и усиленные патрули.

Слать баб глупо. Рискованно и ненадёжно. Слать битых жизнью мужиков всё равно что самому убивать их. Поясню: в долине около двух с половиной тысяч народу. Вы что, всерьёз считаете, что всех более-менее примечательных не срисовали службы графа?