Николай I. Освободитель. Книга 4 (СИ) - Савинков Андрей Николаевич. Страница 45

— Все так. Вот только при увеличении заряда просто свинцового пояса уже недостаточно, нужно делать полноценную оболочку. А это дорого — проще уже цельносвинцовыми ядрами стрелять. Пробовали даже делать снаряды сложной формы, с выступами, цепляющимися за проточенные в стволе каналы.

— И как? — Исключительно ради поддержания разговора спросил я. Судя по отсутствию таких пушек на испытаниях — а также по тому, что я о них ничего не помню из прошлой жизни, — идея не взлетела.

— Безуспешно, — брат в сердцах махнул рукой. — Получается дорого, ненадежно, да и точность с такими снарядами тоже не слишком уж сильно растет. В общем, смысла в этом нет.

— А что с казённым заряжанием? — Как я уже упоминал, историю артиллерии 19 века от дульнозарядных орудий времен наполеоновских войн до появления первых нормальных орудий современного типа ближе к концу века я помнил плохо. Никак не помнил, если говорить совсем уж честно. Соответственно и подсказать в данном случае брату ничего не мог. — Это могло бы сильно ускорить перезарядку, особенно на морских орудиях.

Мы как раз подошли с братом к здоровенной, калибром на вид фунтов в 32 или 36 длинноствольной пушке. Тут происходила смена расчета, поэтому орудие временно простаивало, и мы могли подойти поближе без опасности для себя.

— Полигональные нарезы пробовали? — Предложил я один из эрзац-вариантов, откопанный где-то в глубинах памяти. Использовались ли такие пушки в моей истории я тоже не помнил совершенно

— Пробовали, — кивнул брат. — То же самое получается. Без мягкой оболочки снаряд норовит заклинить в стволе, ну а оболочка… И так понятно. Вот пока к таким красавицам пришли. На линейные корабли будем ставить. 36-фунтовка, 10 футов ствол, начальная скорость снаряда больше 500 верст в час, капсюльный замок. Вес — всего 150 пудов. Почти на пятую часть легче чем были бы такие же чугунные. Думаем попробовать длинные 42 или даже 48-фунтовки отлить. Чугунные они все же слишком тяжелы, а стальные могут стать по настоящему грозным аргументом.

Было видно, что даже от простого перечисления параметров брат получает немалое удовольствие. Я же наоборот мысленно поморщился — пользы от всего этого… Одна казнозарядная трехдюймовка со снарядами, начиненными тем же пироксилином, покроет всю эту крупнокалиберную дребедень как бык овцу. И не нужно ни калибр увеличивать ни количество пушек — все равно деревянные борта противостоять нормальным снарядам будут совершенно не способны. Там уже вопрос о полноценной броне встанет во весь рост.

— Это я так понимаю, орудие на нижнюю палубу? — В корабельной артиллерии я разбирался еще хуже, чем в сухопутной, однако идея разделения пушек по весу мне была вполне доступна, хоть и пахла скорее уходящими в прошлое корнями, чем блестящими перспективами в будущем.

— Ну да, — кивнул Михаил, поглаживая еще теплый от стрельбы ствол. Было в этом что-то очень фрейдистское: фаллические символы большого размера. Впрочем, последнюю мысль я вполне резонно оставил при себе. Михаил, не смотря на все увещевания, как мои, так и других членов семьи, жениться совершенно не торопился, предпочитая оковам семейной жизни раздольную стезю холостяка. Впрочем, уже был заключен предварительный договор на брак Михаила и дочери Баварского короля Людвига I Матильды. Девочке пока было еще только тринадцать лет, и для брака ей было явно рановато. В такой ситуации в выигрыше оказались все — и брат, который получил отсрочку в четыре года, и я, и Баварский король, и сама будущая невеста. Все же Михаил, с какой стороны не посмотри, был женихом завидным: и умный, и красавец не из последних, ну и Россия все же не мелкое какое герцогство, масштаб не сравним. — На среднюю палубу пойдут 24-фунтовки.

Все эти фунты, футы и прочая ересь бесили меня до одури, не смотря на тридцать прожитых в этом мире лет. У меня в столе еще года с 1816 валялся указ о переходе на метрическую систему, но пока я не был готов его опубликовывать. Не стоит дразнить гусей, когда на носу большая крестьянская реформа, которая и так вызовет вал недовольства среди дворян.

— А что насчет бомбических орудий? — В голове у меня где-то на самых дальних полках валялась строчка про орудия Пексана, вроде бы появившиеся как раз в двадцатых или тридцатых, и в последствие принятые во флоте, вот только никаких конкретных данных об их эффективности я вспомнить не смог как ни старался. Тем более что и до Крымской войны никаких вроде бы больших столкновений на море не было. Наваринское сражение, где союзная эскадра трех сильнейших государств отпинала и так находящийся в плачевном состоянии флот Османов, за серьезную войну конечно же принимать нельзя.

— О! Ну эта идея уже давно будоражит умы моряков, — усмехнулся генерал-фельдцейхмейстер и с видимой жалостью вынужден был отойти от орудия, для доступа к нему расчёта. — Вот только дорого это. Очень. Одна бомба, начиненная порохом, выходит по цене как три десятка обычных ядер, а польза от нее… Не ну если конечно хорошо попасть, по польза есть. Но боюсь у нашего флота на стрельбу только бомбами денег не хватит.

— А разве генерал Пексан не испытал удачный вариант такого орудия. Я вроде что-то такое слышал, — с сомнением уточнил я, поскольку не помнил, встречал ли упоминание об этом человеке в подаваемых мне списках.

— Генерал Пексан… — Задумчиво протянул Михаил, явно напрягая память, — нет, не упомню такого имени. Француз что ли?

— Ну да, — я рассеянно кивнул. То ли в этом варианте истории на новые пушки у Французской империи не нашлось лишних денег, то ли вообще этот генерал погиб в течении продлившейся существенно дольше общеевропейской войны. Явно же не мог Михаил, как увлеченный артиллерист, пропустить появления нового вида стреляющего железа. — Ладно, черт с ними, с бомбическими пушками, чем вы сейчас занимаетесь? Ведь не только тупой заменой чугунных и бронзовых пушек на стальные?

— Конечно, — очень по-кошачьи облизнул губы брат, которому явно не терпелось рассказать о своих достижениях. — Сейчас занимаемся разработкой надежного затвора для заряжания пушки с казны. Там есть несколько перспективных конструкций, но, если честно, пока ни одна из них не работает как следует. То клинит, то газы прорывает, то просто разбалтывает всю конструкцию после десятка выстрелов. А еще пробуем переходить на пироксилин вместо дымного пороха. Там конечно свои проблемы, но и перспектива очевидна.

Мы наконец сподобились довести технологию производства пироксилина до такого состояния, что его можно было не только как взрывчатое вещество применять в ракетах, минах или бомбах, но и как толкающее. По-простому говоря, теперь горение смеси было предсказуемым и равномерным, случаи, когда происходили неожиданности, и стволы ружей или орудия просто разрывало при выстреле, остались позади. Всего-то двадцать лет на это понадобилось, какая мелочь.

Во многом этому способствовали регулярные поставки чилийской селитры, на базе которой было развернуто производство чистой азотной кислоты и соответственно всей линейки азотных взрывчатых веществ. На линии Чили-Санкт-Петербург к концу 1826 года уже работало полтора десятка судов, доставляющих в Россию порядка семи тысяч тонн ценного сырья в год. Такое количество позволяло не только перерабатывать селитру на химических предприятиях, но и использовать ее в качестве удобрения. Получалось дороговато, но чуть ли не полуторная прибавка к урожайности — особенно она была заметна в северных регионах с бедными песчаными и болотными почвами — с лихвой компенсировала затраты на перевозку селитры через полмира.

Благо товар этот был к транспортировке не требовательный, влаги на боящийся и испортиться при первом же удачном случае не норовил, поэтому его доставка было делом хоть и долгим, но не сильно сложным и затратным. В эпоху парусников, когда на топливо для движения корабля тратиться нет необходимости, а команды торговых судов сокращены до самого минимума, — про отсутствие всяких обязательных страховок и прочей бюрократии, изрядно повышающей стоимость логистики в будущем, я и вовсе молчу — самой главной тратой был сам корабль. Ну и конечно, всегда существовала не малая вероятность того, что транспортник просто никуда не доплывет, а канет в бездну где-то по пути. Собственно, такое регулярно происходило, но сделать с этим было ничего невозможно, оставалось только смириться с данным риском.