Арии (СИ) - Кэн Сергей. Страница 46

— Олежек, готовь просыпайку. Разговор будет сложным, — он подошел к дивану и похлопал по щекам мужика.

— Ну-у-у.… жешь, — мужик, открыв глаза, стал ворочаться, перебирая ногами, — стань…меня…. Уф.

— Здравствуйте, Виктор Павлович! Сесть сможете? — Сергей склонился над мужиком и приветливо улыбнулся. Мужик перестал ворочаться и уставился на Сергея красными слезящимися глазами

— А…за мной п.…пришл…и — он попытался подтянуться и сесть ровно, но одна рука соскочила с дивана, и он стал заваливаться на бок, Сергей подхватил и усадил ровно, — щас… мы…

В это время Олег достал из рюкзака черного цвета несессер, открыв его, выложил на подоконнике тонкие шприцы и ампулы. Набрав шприц, подошел к мужику и сделал ему укол в плечо, тот даже не дернулся.

— Дай ему две минуты, — Олег отошел от дивана, пустой шприц убрал в несессер. В комнате, помимо дивана, стояли два кожаных кресла, в них и расположились гости Виктора Павловича. Некоторое время мужик тряс головой и, пуская слюну, пытался говорить. Потом его взгляд обрел осмысленность, и он уставился на гостей.

— З..Здра…сте, — наконец выговорил он.

— Добрый день, Виктор Павлович. Или вас можно называть Док, — Олег слегка подался вперед, говоря это. На его слова мужик лишь состроил гримасу и ничего не ответил.

— Давайте тогда я буду называть вас Доком. Думаю, вам так будет удобней, — подвел итог под действиями мужика Олег. — У нас есть к вам несколько вопросов. Если будете отвечать правдиво и быстро, то все это не займет много времени. Если будете сопротивляться, то это создаст неприятные трудности для вас и отнимет время у нас. Вы меня понимаете?

Мужик перевел взгляд на Олега, долго смотрел, не мигая, и потом кивнул.

— Вот и прекрасно. Давайте начнем. Вас зовут Виктор Павлович Селезнев? — говоря это, Олег включил диктофон и положил его на столик.

Мужик кивнул и сел поудобнее.

— Вы имеете медицинское образование?

— Угу, я доктор наук, генетик, — дрожащими руками мужик поправил рубашку и сел прямее, потом вытер выступивший пот и пригладил волосы.

— Прекрасно, — Олег откинулся на спинку кресла, — вот с этого места давайте поподробнее.

Глава 18.

После слов Хоттабыча в фургоне воцарилась тишина. Мы все, как завороженные, смотрели на нашего недоделанного колдуна. Фургон покачивало, и никто из нас не спешил нарушить тишину. Старик, откинув полог и увидев нашего преобразившегося колдуна, подскочил к нему, на ходу выдергивая ремень из штанов.

— Я те покажу некроманта, малахольный, — первый удар пришелся точно по заду Хоттабыча, от чего тот дернулся и, выронив посох из рук, стал прикрываться от ударов. — Ишь че удумал, паршивец. Да я тебе щас ижицу-то пропишу…

— Ай! Больно же, Вы что творите, папаша? — Хоттабыч завертелся на месте, уворачиваясь, Старик не обращал на это внимания и продолжал хлестать уже, куда придется. Первым из нас на это отреагировал Лекс.

— Ха-ха-ха…

И ему тут же прилетел подзатыльник от Старика. Видя такой расклад, я прикинулся ветошью и не отсвечивал, Игорь, закрыв полог, старался вести фургон и при этом следить, что тут у нас творится. Хоттабыч, показывая чудеса акробатики, прыгал и скакал по всему фургону, а Старик не отставал от него, продолжая по-отцовски учить уму-разуму. В какой-то момент Хоттабыч добрался до полога и, откинув, вылез наружу.

— Все! Пешком пойду! Да ну вас, папаша. Пошутить уже нельзя.

Мы кое-как расселись по местам, и Старик, держа одной рукой штаны, а другой пытаясь вставить ремень обратно, посмотрел на меня.

— Че лыбишься, малец? Тоже мне удумал. Несмышлёному такое давать. Ну-ка выкладывай, что там у тебя еще осталось от темного.

Я порылся в сумке и стал извлекать на свет все, что успел тогда прихватить. В большей части это были простые или редкие предметы из кожи и ткани. Первые на пол фургона упали наручи «Отступника», из темной кожи и со странным узором, следующими полетели на пол накидки, штаны, пояса убитых мной некров, пара колец, медальон и серьги. Последними предметами, извлеченными мной, были кинжалы.

— А с лича ничего больше у тебя нет? — не трогая вещи, сказал Старик.

Я извлек разные склянки, бутыльки на ману и восстановление выносливости, последним достал перстенек. Простой сероватый металл с множеством отметин холодил руку, место для камня было пусто.

— Знаешь, что это такое? — Старик качнул головой при виде перстня. Я пожал плечами. — Это, малец, последний шанс. Раньше за такую вещицу можно было попасть на костер. Мастеров, что могли такое сделать, больше не осталось, теперь это редкая вещь. Только пустая.

— Почему пустая? — я повертел в руке перстень.

— Видишь место, где должен быть камень, пусто? Вот, он заряжается, если ты будешь убивать и не просто так, а жестоко. По мере убийств в этом месте появится камешек, и чем он будет больше, тем выше шанс, что при получении смертельной раны ты не погибнешь. Так-то, малец. Но штука эта темная, часто пользоваться не советую, — Старик повернулся и, словно потеряв интерес к происходящему, полез на облучок к Игорю, а я присел, держа перстень в руке и не зная, как поступить.

Через несколько минут внутрь влез раскрасневшийся Хоттабыч.

— Набегался? — Лекс пододвинулся на топчане, и наш маг сел рядом.

— Да, ну. Пошутить хотел. Тут при полном сете есть бонусы к темной магии и можно изучить два заклинания первого уровня. Простенькие. А он сразу лупить.

— И как? Выучил? — мне стало интересно, шутит наш маг или говорит серьезно.

— А почему бы и нет? Тут ведь мир построен при помощи магии. Я ж не фашист какой, чтоб нормальных людей губить. Вот придется идти в какое- ни будь подземелье, и я раз такой и костяного защитника слеплю или стрелка. Все подмога какая. А то бегаю с этой молнией. А может, и ее можно как-то переделать в темную…

— Ладно, дерзай. Просто мы недавно поселение спасали от такого вот некра, и в памяти стоят всякие безобразия, что они творили. Вот Старик и разошелся. Потом друга потерял. Не злись, просто так сложилось, — попытался объяснить я.

— Проехали. Буду разбираться, — и Хоттабыч, отвернувшись от нас, замер.

Наш фургон медленно катил по накатанной дороге, и постепенно вокруг нас стала проявляться жизнь. На дороге попадались встречные телеги, явно, что где-то рядом должна быть деревенька или небольшой городок. Старик громко приветствовал едущих нам навстречу. Я выглянул наружу.

— Скоро деревенька. Там остановимся на ночлег. Если мне память не изменяет, там спокойно, и никто нас не тронет, — Старик посмотрел на меня, — так что, малец, на сегодня у нас приключения кончились.

Мы катили уже по большой дороге, навстречу нам тащились телеги, везущие разную снедь и товары. Встречались и пешие люди. Некоторые шли поодиночке, а иногда и целыми семьями. Люди пели и смеялись, словно в той деревеньке, куда мы едем, должен проходить большой праздник. Многие махали нам рукой и, завидев название нашего фургона, улыбались. Чем ближе мы подъезжали к назначенному месту, тем чаще нас стали обгонять кареты, везущие хорошо одетых господ, и тогда нас просили прижаться и пропустить. Вокруг лежали распаханные поля, и то тут, то там можно было заметить крестьян, работающих на земле.

— А деревень-то ожила. Странно. Там дворов десятка два было, да харчевня. А тут смотри, подвода за подводой и туда, и сюда, — Старик в задумчивости стал приглаживать бороду.

Мы выехали на прямую дорогу, и впереди стали виднеться крыши домов, утопающих в зелени садов. Чем ближе мы подъезжали, тем сильнее становился гомон звуков и мелодий песен, с полей шли группами крестьяне. Они пели и смеялись, закончив свои дневные работы, возвращались в поселение, вокруг бегали дети, пастух гнал коров на вечернюю дойку.

Остановившая нас при въезде в село стража не стала брать плату, предложенную Стариком. Двое стражников лишь улыбнулись, и один махнул рукой, показывая путь к постоялому двору.

— Тут по прямой, мимо не проедешь. Мы гостям рады. Вы как раз поспели на наш праздник. Выступать будете? — улыбаясь, пробасил один из стражей. Старик кивнул в ответ, и мы покатили по оживленной улице в указанном направлении.