Арии (СИ) - Кэн Сергей. Страница 54

— Так, во-первых, должно бога поймать. Потом надо его так ранить, чтоб он не смог восстановиться, а уж потом можно забирать силу. Боги не рождаются богами, они со временем впитывают в себя благодарность верующих в них и накапливают в себе. Так и становятся богами. Можно, конечно, пойти коротким путем и украсть силу у бога и самим стать богом. Вот так, кирка мне в глаз. Эти вот тоже хотели пойти простым путем и быстрым, потому мы им бошки-то и посносили, болт мне в рот.

Мы наконец вышли на центральную площадь, и ветер откуда-то принес запах гари. Бородур остановился и посмотрел вдаль.

— Пожар!

В два приема оказался на крыше ближайшего дома и стал осматриваться: по всему горизонту вспыхивали дома пока на окраинах, но ветер быстро разнесет пламя по всей деревушке. Кто-то умело поджигал все деревушку, заставляя нас бежать. Лекса повели в какие-то катакомбы, но пока мы шли по селу, я нигде не видел гор или пещер. Значит, они рукотворные и где-то может быть вход в них. Я опять покрутился, осматриваясь и ища взглядом хоть маломальский проем, напоминающий вход под землю. Кругом были однотипные домики, у каждого садик. Все чинно и прилично было. Сейчас огонь доберется и до них. На площади стояла странная конструкция из помоста и столбов, словно тут проводят казни. Другой вопрос: почему он такой высокий и почему в нем сделана дверь. Что там делать под помостом? Надо проверить, но к той же мысли пришли наши монстрики, они, не останавливаясь, сорвали с петель дверь и скрылись в темноте проема.

— Тут кто-то на нас так зол, что готов спалить всю деревню вместе с нами! — Я спустился с крыши и подошел к Бородуру.

— Или нас загоняют в ловушку, не давая вырваться, — Бородур опять пригладил бороду и усмехнулся, — ну тогда, агат мне в зад, давайте покажем этим бедолагам, что они ошибаются.

Он взял в руки топор и вошел в темный проем за монстрами. Я последовал за ним, последним вошел Хоттабыч, напоследок зачем-то пульнув своей новой молнией в ближайший дом.

— Ускорим процесс!

И опять у него на лице появилась эта странная ухмылочка. Войдя в проем, я увидел большой колодец, только без воротка. Подойдя ближе, увидел, что это такое. Все оказалось настолько просто, что стало неинтересным: под помостом в самом центре поселка вниз уходила большая винтовая лестница, и, глянув вниз, я не увидел конца. Это было что-то вроде старого колодца, только большого, а вдоль стены шла лестница, ведущая вниз.

— Жаль, факелов нету, темно, как в ж… ну в общем темно, — Бородур стал спускаться по ступеням.

— Так говорят, гномы в темноте видят лучше, чем днем? Или врут? — Я пошел следом. Монстры уже прилично нас обгоняли и потому мы смело шли вниз, не опасаясь засады.

— Врут, дармоеды. Где ты видел, чтоб у гнома глаза светились, как у демона какого? Ха! Скажешь тоже. Мать твою! — Бородур выругался, поскользнувшись. Хоттабыч остановился и, подняв посох, опять пульнул молнию, теперь уже в доски над нашими головами.

— Теперь бегом! — Хоттабыч быстрее побежал вниз. Я сначала не понял, почему, а когда доски полыхнули огнем, над нашими головами зажглась здоровенная люстра. Единственное, что было неприятно, угли и искры тут же стали сыпаться нам на головы, зато светло стало, как днем.

— Ты, факир недоделанный, — крикнул я, догоняя, — предупреждай следующий раз. Пожарник фигов.

Мы все трое стали ускоренно спускаться по винтовой лестнице, потому как если прогорит конструкция наверху, на нас посыплется все это, и мало нам не покажется. А конца спуску не было — такое впечатление, что это проход на другую сторону земного шарика. Я все чаще стал посматривать наверх, ожидая обвала, когда Бородур дал команду остановиться. Посмотрев на него, увидел, что он указывает на темнеющий проем. Наши монстрики тоже не спешили в него заходить и мялись у входа. Хоттабыч первым подошел к границе проема и, поводив посохом, стал принюхиваться.

— Странно, тут светлое смешано с темным. Причем светлое очень сильное, и там я чувствую Лекса. Он там… — Хоттабыч повернулся и посмотрел на нас. — Надо спешить, мне это не нравится.

— Так, молодёжь, я первый, вы — по бокам, упырей свих пускай вперед. Мало ли там ловушки, — Бородур, прикрывшись щитом, шагнул в темноту. Хоттабыч отдал короткую команду своим крокодилам, и мы последовали за Бородуром. Проход имел высокий свод, я махнул глефой, стараясь определить высоту, он так и не достал потолка. Через некоторое время под ногами стало хлюпать, я очень надеялся, что это простая вода, конденсат, текущий со стен. Старался себя успокаивать, но, помня последние приключения, был уверен, что мы идем совсем не по воде. Еще Квазя периодически останавливался и начинал лакать, да еще так громко, что я убедился, что под ногами странная жидкость, которую очень сильно любят монстры. А между тем мы прилично прошли, и стены прохода стали расходиться, полнейшая тьма сменилась на сумерки. Теперь мы уже более уверенно шли, все также сохраняя порядок, гном пристально смотрел вперед, Хоттабыч следил за своими петами. Я периодически поглядывал назад, мало ли. Так мы дошли до места, где проход перешел в огромный зал, высокие потолок, темные стены, а в центре возвышение, на котором лежала девушка в прозрачных на вид, невесомых одеждах.

— Человечки пришли, — низкий голос девушки пробирал до мурашек, — хорошо. Еду принесли.

Я, осматривая зал, заметил в вышине над тем местом, где лежала девушка, висел Лекс, окутанный туманом. Он был обнажен, и с него вниз капала кровь на ложе девушки. На миг при этом окрашивая ее одежды в розовый цвет.

— На ней драконья вуаль, — Бородур слегка повернул голову в сторону и произнес: — Не трогать ни в коем случае. Она может подчинить даже бога. Вот и Атхарти попалась на такое. Я все голову ломал, что это за поселение такое и как тут все могут жить в таком бардаке. Вот и ответ. Для нас, гномов, она Ата, богиня наслаждений и потворство желаниям.

Девушка, лежащая на возвышении, казалось бы, потеряла интерес к нам и просто созерцала голого Лекса, висящего над ней.

— Надо ее освободить. Снять вуаль и тогда можно будет с ней договориться, — Бородур говорил все это, не сводя с нее глаз. — Я буду держать ее на себе, вы расходитесь по сторонам, и как выпадет случай, хватайте вуаль. Только в перчатках, иначе — смерть, мучительная.

Бородур сделал шаг вперед, и лежащая девушка повернула голову.

— А-а-а! Та-а-акой сладенький и такой грозный. Ты бука. Иди скорей сюда, — она села и поманила Бородура рукой. Гном сделал маленький шажок в ее сторону. Теперь я мог оценить ее красоту: идеальная фигурка в прозрачном наряде наводила совсем не на те мысли. Её грудь вздымалась, и это движение завораживало само по себе, про глаза, губы, водопад волос и говорить нечего. Сразу было понятно, что перед тобой не человек, потому как таких в жизни не бывает. Мне так захотелось прикоснуться к ней, что я, не соображая, стал медленно идти в ее сторону.

— Какой молоденький, красавчик, человечек. Иди…иди… Ну? Еще шаг, и я подарю тебе все, что ты захочешь, — она повернула в мою сторону голову, и я утонул в ее взгляде. Это было настолько ярко и восхитительно, что нельзя и передать. Хотелось только одного, чтоб это продолжалось и продолжалось — я сделал еще шаг. В стороне от меня какой-то гном в стальных доспехах махал мне топором и грозно открывал рот, но звуков я не слышал. Я видел только ее. Такую нежную, такую желанную, она манила и звала. Ее голос звучал у меня в голове, заглушая все, мир мерк перед ее улыбкой. Я иду, уже иду к тебе, еще несколько шагов и я коснусь своей богини! И никто не сможет меня остановить! Я делал шаг за шагом, а внутри у меня все пело, меня распирало от счастья, наверное, у меня текли слезы, но я не мог остановиться. Я шел к ней…

Она посмотрела на гнома и вскинула руку. Что-то полетело в его сторону, и он упал на колено, закрываясь щитом. Я увидел, как парень в странном темном балахоне водит посохом в воздухе и с него срываются темные сгустки, которые, не долетая девушки, сгорали и превращались в пепел. Она вскинула вторую руку, и парня в балахоне снесло куда-то в конец зала.