Династия Тан. Расцвет китайского средневековья - Вэй Ма. Страница 17

Ли Линьфу всячески препятствовал возвышению ханьских чиновников, которые могли бы составить ему конкуренцию. Важным звеном пути, ведущего на самый верх, являлось успешное пребывание в должности цзедуши – тот, кто показал себя способным к защите государственных рубежей на этом ответственном посту, считался заслуживающим повышения. Но в то же время в правление Сюань-цзуна не было принято приближать ко двору представителей других национальностей, как это случалось при Гао-цзу и Тай-цзуне. Поэтому Ли Линьфу всячески побуждал императора назначать цзедуши представителей иных народов, мотивируя это тем, что инородцы, не принадлежащие к придворным группировкам и аристократическим кланам, будут руководствоваться на службе одними лишь государственными интересами… Сюань-цзун в конце своего правления стал настолько наивным, что поверил в это, хотя и черепахе [105] было ясно, что подобная тактика способна привести к отделению окраин от империи.

С именем императора Сюань-цзуна связана романтическая история, которая легла в основу нескольких классических произведений китайской литературы. Наиболее известным из литературных воплощений является поэма «Вечная печаль», сочиненная выдающимся поэтом танской эпохи Бо Цзюйи (772–846):

Да, в древности люди умели красиво выражать свои мысли… История же такова. У Ли Мао, восемнадцатого сына императора Сюань-цзуна, была наложница Ян, имевшая ранг гуйфэй, как считали современники – весьма ей подходивший, поскольку Ян была истинной драгоценностью [107].

Ян Юхуань родилась в 719 году, когда император Сюань-цзун уже восседал на престоле. В свое время, при суйском императоре Ян-ди, ее прапрадед Ян Ван занимал высокие посты, а после служил Ван Шичуну, одному из «императоров» периода смуты. Когда Ван Шичун потерпел поражение от Ли Шиминя, Ян Ван был убит. Семья Ян не пострадала, поскольку Ли Шиминь не любил сводить счеты с родственниками тех, кто служил его врагам, иначе бы ему пришлось преследовать добрую треть населения империи, но высокое положение осталось в прошлом. Отец Ян Юхуань, Ян Сюаньян, служил в одной из сычуаньских префектур на скромной должности переписчика. У него было четыре дочери – Юйхуань и три ее старшие сестры. Когда Ян Сюаньян умер, маленькую Юйхуань взял на воспитание его брат Ян Сюаньцзяо, чиновник невысокого ранга из Хэнани.

Красота и образованность помогли Юйхуань хорошо устроиться – в 733 году, в возрасте четырнадцати лет, она стала наложницей императорского сына Ли Мао, который был с ней примерно одного возраста. Четырьмя годами позже умерла любимая императорская наложница У, смерть которой ввергла Сюань-цзуна в глубокую печаль. Утешением императора стала Ян Юйхуань. Этому поспособствовал евнух Гао Лиши, бывший одним из наиболее доверенных советников Сюань-цзуна. Гао Лиши пригласил императора в дворцовую купальню, когда там была Ян, и в сердце императора вспыхнула любовь…

Ну и что с того, что Ян Юйхуань была наложницей императорского сына? Это не могло стать препятствием, тем более что Сюань-цзун постарался соблюсти приличия – Ян стала даосской монахиней и приняла имя Тайчжэнь. Этот шаг словно бы «обнулял» ее прошлое – женщина ушла из мира и посвятила себя служению Великого Пути. Став монахиней, Ян-Тайчжэнь провела некоторое время в уединенном даосском монастыре, а затем вернулась во дворец уже в качестве наложницы императора. Ли Мао не остался в обиде – отец подарил ему взамен отнятой другую наложницу, дочь генерала Вэй Чжаосюня. Короче говоря, всё сложилось наилучшим образом.

Сюань-цзун был весьма любвеобильным мужчиной и не считался ни с чем, когда речь шла об удовлетворении его прихотей. Сохранилось несколько свидетельств того, как посланцы императора отбирали для него красивых девушек по всей империи, не считаясь ни с законами, ни с традициями. Наложниц требовалось много, ведь гаремы содержались во всех императорских дворцах, как в столичных (в Чанъане и Лояне), так и в походных, где император останавливался во время поездок по стране. «У императора Сюань-цзуна было три первые жены, девять вторых, двадцать семь третьих и восемьдесят одна четвертая, а кроме того, во дворцах было множество красавиц, певиц и куртизанок», – говорится в «Повести о бесконечной тоске» известного историка танского периода Чэнь Хуна.

В 745 году Ян получила высокий ранг гуйфэй. Не были обделены и ее родственники – дядя и двоюродные братья получили назначения на высокие должности, а сестры были удостоены придворных титулов (все почетные титулы давали право на получение определенного жалованья из казны). Более того – император решил породниться с семейством Ян, выдав свою любимую дочь гунчжу Тайхуа за Ян Ци, двоюродного брата Ян-гуйфэй.

«Род Ян-гуйфэй славился знатностью и богатством – одежда, лошади, выезды ее родичей были под стать императорским, а образ их жизни был княжеским, – пишет Чэнь Хун. – По мере возрастания императорского расположения возрастало и могущество семейства Ян, представители которого имели право свободного входа в императорские дворцы. Высшие сановники империи и знатные вельможи завидовали им, что сделало в те дни популярной такую песенку:

Сделав один оборот, колесо судьбы снова вознесло семейство Ян вверх. Сама Ян так и осталась наложницей, но считались с ней во дворе, как с императрицей, и даже сестра императора гунчжу Юйчжэнь проявляла по отношению к ней великое почтение. Во время выездов за пределы дворца Ян-гуйфэй обычно сопровождал евнух Гао Лиши, высокий статус которого подчеркивал то уважение, которое проявлялось к любимой наложнице императора.

Несложно догадаться, что дальше судьба Ян-гуйфэй сложилась плохо, ведь сюжеты, попавшие в сокровищницу классической литературы, должны включать какой-то роковой поворот.

Со временем Ян-гуйфэй настолько привыкла к своему высокому положению, что возомнила себя ровней императору и начала вести себя с ним не самым лучшим образом. В 746 году, после бурной сцены ревности, сопровождавшейся оскорблениями, Сюань-цзун отослал Ян-гуйфэй в дом ее двоюродного брата Ян Сяня, но после этого стал скучать по любимой и вскоре вернул ее во дворец. Случившееся должно было послужить предостережением для Ян-гуйфэй. Ей следовало понять, что милость и терпение императора небезграничны, но она сделала иной вывод – убедилась в силе собственной власти над супругом.

В 750 году история повторилась. «Мое преступление заслуживает смерти, и мне повезло, что Его Императорское Величество не приказал убить меня, а вместо этого вернул в дом моей семьи», – написала императору отосланная из дворца Ян-гуйфэй. В знак раскаяния и покорности она приложила к письму отрезанную прядь своих волос. Ян-гуйфэй тогда шел тридцать второй год, она пребывала в поре расцвета, а Сюань-цзуну было шестьдесят пять лет, и столь значительная разница в возрасте позволяла Ян-гуйфэй надеяться на сохранение своей власти над императором.