Американская фантастическая проза. Книга 2 (антология) - Шекли Роберт. Страница 82

Баррент изучал книги, размышлял… И с некоторой нервозностью обслуживал своих первых клиентов.

Он обнаружил, что многие его опасения беспочвенны. Вместо десятков смертельных веществ, рекомендованных Институтом ядов, большинство отравителей прибегало к мышьяку и стрихнину — недорогим, проверенным и очень болезненным. У синильной кислоты легкоразличимый запах, ртуть трудно ввести в организм, а едкие вещества, хотя и удовлетворительно эффективные, весьма опасны в обращении. Волчья отрава и мухомор, конечно, превосходны; нельзя сбрасывать со счетов белладонну, да и бледная поганка и вонючий морозник не лишены особого, мрачного очарования. Но то были яды старого, праздного времени. Нетерпеливое молодое поколение — и особенно женщины (они составляли на Омеге девять десятых отравителей) — довольствовалось простыми средствами.

Омегианские женщины были консервативны. Их не трогала утонченная изысканность отравительского искусства. Средства вообще не интересовали их; только цели — как можно быстрее и дешевле. Женщины Омеги отличались рациональностью. И хотя страстные теоретики в Институте ядов пытались продавать фантастические микстуры контактных ядов типа трехдневной плесени и неустанно трудились над составлением сложнейших композиций, те с трудом находили сбыт. Простой мышьяк и быстродействующий стрихнин продолжали оставаться столпами торговли, что существенно облегчало работу Баррента.

Осложнения возникали с мужчинами, которые отказывались верить, что они отравлены подобными банальными ядами. В таких случаях Баррент прописывал массу различных корешков, трав, листьев и крошечную гомеопатическую дозу яда, неизменно совмещая это с нейтрализующими и рвотными агентами.

Вскоре Баррента навестили Дэнис Фоэрен и Джо. Фоэрен получил временную работу в доках по разгрузке рыбачьих судов, а Джо организовал ночную игру в покер среди государственных служащих Тетрахида. Ни тот, ни другой не поднялись заметно в статусе; без убийств на своем счету они были лишь Жителями Второго Класса и нервничали при встрече со Свободным Гражданином, но Баррент вел себя на равных. Это были его единственные друзья на Омеге, и он не собирался терять их из-за неравенства в социальном положении.

Правила и обычаи Тетрахида оставались загадкой за семью печатями. Даже Джо не мог узнать что-нибудь определенное от своих друзей на государственной службе. На Омеге закон хранился в тайне. Опытные использовали его знание против вновь прибывших. При помощи неравенства и культивируемого невежества власть и привилегии оставались в руках старейших жителей. Конечно, движение наверх не остановить. Но его можно замедлить и сделать чрезвычайно опасным.

Хотя магазин требовал много времени, Баррент настойчиво искал девушку, которая ему помогла. Пока у него не было даже доказательств, что она существовала.

Он познакомился с владельцами соседних магазинов. Веселый усатый молодой человек по имени Деймонд Гаррис — бург распоряжался в продовольственном. Весьма обыденная и мирная профессия, но, как говорил Гаррисбург, даже преступники должны есть. Следовательно, необходимы фермеры, перевозчики, упаковщики и магазины. Гаррисбург утверждал, что его бизнес ничем не уступает присущей Омеге индустрии смерти. Кроме того, дядя жены Гаррисбурга был Министром Публичных Работ. Через него Гаррисбург рассчитывал получить сертификат на убийство. С этим важным документом он мог совершить свое обязательное преступление и подняться до статуса Привилегированного Гражданина.

Баррент поддакивал и кивал, но сомневался, не отравит ли сперва Гаррисбурга его жена, худая бойкая женщина. Похоже, она недолюбливала мужа, а развод на Омеге был запрещен.

Другой сосед, Тем Ренд, был долговязым бодрым мужчиной около сорока. От левого глаза почти до уголка рта тянулся шрам — подарок от желающего подняться в положении. Желающий не на того напал. Тем Ренд владел магазином оружия, постоянно практиковался и всегда носил при себе образчики своих товаров. Тем мечтал стать членом Гильдии Убийц. Он уже подал заявление и имел шансы быть принятым в эту старейшую и суровую организацию через несколько месяцев.

У него Баррент купил оружие. По совету Ренда он выбрал иглолучевик Джамисона-Тира, быстродействующий и аккуратный, развивающий мощность пули крупного калибра. Конечно, у него не было такого рассеяния, как у теплового оружия Хаджи, способного поражать в шести дюймах от цели. Но широкотепловое оружие поощряло неточность. Из такого мог стрелять любой, а чтобы эффективно использовать иглолучевик, необходима постоянная практика. И практика себя оправдывала: опытный стрелок из иглолучевика стоил двух с широкотепловым оружием.

Баррент внял совету, идущему от будущего Убийцы и владельца оружейного магазина. Долгие часы он проводил в тире Рейда.

Надо было многое знать и еще больше делать только для того, чтобы выжить. Баррент не возражал против тяжелой работы, пока она имела серьезную цель. Он надеялся, что некоторое время все будет спокойно и передышка позволит догнать в знаниях старожилов.

Но на Омеге нет ничего стабильного.

Однажды днем Баррент принял необычно выглядящего посетителя: лет пятидесяти, плотного, со строгим лицом. Гость был одет в красную рясу до колен и сандалии. С пояса свисали маленькая черная книжечка и кинжал с красной рукояткой. От человека веяло силой и властью. Баррент был не в состоянии определить его статус.

— Я собирался закрывать, сэр. Но если вы желаете что-нибудь купить…

— Я пришел не за покупками, — перебил посетитель. Он позволил себе легкую улыбку. — Я пришел продать.

— Продать?

— Я священник, — сказал человек. — Вы новичок в моем районе. Я не видел вас на службах.

— Я ничего не знал о…

Священник поднял руку.

— И по церковному, и по светскому закону неведение не служит оправданием. Напротив, неведение может быть наказано как акт намеренного пренебрежения по параграфу 28 Всеобщей Персональной Ответственности. — Он снова улыбнулся. — Тем не менее вопрос дисциплинарного взыскания пока не стоит.

— Рад слышать, сэр, — сказал Баррент.

— Зовите меня Дядей, — сказал священник. — Я Дядя Ингмар, и я пришел, чтобы рассказать об ортодоксальной религии Омеги, являющейся культом трансцендентального Зла.

— Буду счастлив узнать о религии Зла, Дядя, — произнес Баррент. — Разрешите пригласить вас в гостиную?

— Конечно, Племянник, — ответил священнослужитель и последовал за Баррентом.

6

— Зло, — сказал Дядя Ингмар после того, как удобно устроился в лучшем кресле, — это та сила внутри нас, которая заставляет людей проявлять ловкость и выносливость. Культ Зла является культом самого себя и потому единственно верным культом. Личность, которой мы поклоняемся, есть идеальное социальное существо, человеческое содержимое в нише общества, готовое ухватить любую возможность продвижения; человек, принимающий смерть с достоинством и убивающий без унизительного чувства жалости. Зло есть действительное отражение безразличной и бесчувственной Вселенной. Зло вечно и неизменно, хотя проявляется в различных формах многообразной жизни.

— Не угодно ли немного вина, Дядя? — предложил Бар-рент.

— Благодарю вас. Как бизнес?

— Прекрасно. Правда, на этой неделе, пожалуй, вяло.

— Люди уже не проявляют особого интереса к отравлению, — заметил священник, задумчиво потягивая вино. — То ли дело, когда я был мальчишкой, только что высланным с Земли… Однако я отвлекся.

— Слушаю вас, Дядя.

— Мы поклоняемся Злу, — сказал Дядя Ингмар. — Этому воплощению Великого Черного, страшному, увенчанному рогами надсмотрщику наших дней и ночей. В Великом Черном мы находим семь главных грехов, сорок преступлений и сто один порок. Мы, несовершенные существа, стремимся вести себя по его образу и подобию. И иногда Великий Черный вознаграждает нас, являясь в ужасной красоте своей огненной плоти. Да, Племянник, мне посчастливилось видеть его. Два года назад он появился на Играх, и за год до того.