Дюна: Дом Коррино - Герберт Брайан. Страница 46

Она больше не могла выносить созерцания сенсорной проекции. Гнет, давивший на ее плечи, был велик и настолько секретен, что она не могла ни с кем поделиться этой ношей. Ей нужно было время, чтобы обдумать свое положение. Джессику охватило отчаяние, ей надо во что бы то ни стало избавиться от назойливого присутствия Мохиам.

Кристалл памяти перестал светиться, и Джессика постепенно поняла, что по-прежнему сидит на скамье карусели, медленно вращающейся в императорском парке. Высоко над головами обеих женщин засияли звезды, усеявшие темный небосклон Кайтэйна. Она и Преподобная Мать Мохиам сидели, залитые светом лампы, прикрепленной к стойке карусели.

В своем животе Джессика ощутила удар ножкой. Плод активно зашевелился. Активнее, чем когда-либо раньше.

Мохиам протянула руку, положив ее открытой ладонью на округлый живот Джессики, и улыбнулась, тоже ощутив эти сильные взбрыкивания не родившегося еще ребенка. В обычно тусклых глазах Преподобной Матери вспыхнул неожиданный огонь:

– Да, это сильное дитя, и его ждет великое будущее.

***

Одетый в официальный наряд посла – камзол с широкими рукавами (чтобы не выделяться из толпы придворных), – Питер де Фриз, стараясь не привлекать к себе внимания, присоединился к толпе, следившей за тем, как сановники проводят слушания в императорском аудиенц-зале. Ментат мог почерпнуть здесь массу полезной информации.

Он незаметно пробирался ближе к залу, когда вдруг увидел прямо перед собой беременную наложницу герцога Лето Джессику в компании Марго Фенринг, юной принцессы Ирулан и еще двух Сестер Бене Гессерит. Он ощутил запах атрейдесовой шлюхи, увидел ее отливающие золотом бронзовые волосы. Хороша. Даже с волчонком Атрейдеса в брюхе она была желанна. Пользуясь правами посла, де Фриз старался все время быть поблизости от Джессики, прислушиваясь к обрывкам разговоров и собирая сведения, которые впоследствии могли бы оправдать вынашиваемый им дерзкий замысел.

С высоты Трона Золотого Льва император Шаддам IV слушал выступление лорда Дома Новебрунсов, который формально требовал отчуждения лена Зановара от Дома Талигари и передачи означенного лена в держание Новебрунсов. Хотя императорские сардаукары сровняли с землей главные города Зановара, лорд Новебрунс утверждал, что на месте развалин можно построить шахты для добычи полезных ископаемых. Для того чтобы усилить свои позиции, предприимчивый лорд обещал увеличить налоговые поступления в императорскую казну за счет эксплуатации будущих месторождений. Бросалось в глаза отсутствие представителей Дома Талигари. Впавшему в немилость Дому не разрешили даже прислать эмиссара для участия в обсуждении вопроса.

Де Фриз находил все это весьма забавным.

Слева от Шаддама стояла уменьшенная копия Трона Золотого Льва – место супруги императора леди Анирул. Этот меньший трон был сегодня пуст. Канцлер Ридондо объяснил это легким недомоганием супруги императора. Это была явная отговорка, и все придворные отлично это понимали. По дворцу ходили слухи о сумасшествии первой леди империи.

Питер де Фриз находил это еще более забавным.

Если у леди Анирул действительно развилось какое-то душевное расстройство, и она стала склонной к насилию, то было бы особенно эффективным (и главное, безопасно для Дома Харконненов) склонить ее саму к убийству шлюхи Атрейдеса…

Уже в течение нескольких месяцев после непонятного отзыва Кало Уиллса Питер де Фриз исполнял обязанности посла Дома Харконненов. Все это время извращенный ментат старался держаться в тени, не привлекая к себе излишнего внимания. День за днем он наблюдал за деятельностью двора и анализировал отношения между придворными персоналиями.

Как это ни странно, но Джессику постоянно сопровождали несколько Сестер, которые ходили за ней, как курица за цыплятами. Это было совершенно непонятно. Что у них на уме? Почему они так явно оберегают Джессику?

Будет нелегко добраться до нее или до отпрыска герцога. Он предпочел бы уничтожить Джессику во время беременности, то есть совершить два убийства одним ударом. Но пока такой возможности не было, а Питер не собирался приносить свою жизнь в жертву баронским амбициям. Он был не настолько верен и предан Дому Харконненов.

Выглядывая из-за плеча стоявшего впереди человека, Питер де Фриз заметил Гайус Элен Мохиам, расположившуюся, как обычно, неподалеку от императора, чтобы ее можно было позвать, когда возникнет необходимость в Вещающей Истину.

Даже на таком расстоянии, отделенная от Питера многими людьми, Мохиам не спускала с него ядовитого взгляда своих темных глаз. Много лет назад ментат применил против нее парализатор, чтобы барон смог по своему усмотрению оплодотворить ее дочерью, как того требовали ведьмы Бене Гессерит. Ментат тогда посмеялся над ними, и теперь у него не было никакого сомнения в том, что Мохиам попытается убить его при первом же удобном случае.

Вдруг он почувствовал на себе взгляды множества глаз. Женщины в черных накидках, пристально глядя на него из толпы, подбирались все ближе и ближе, окружая его со всех сторон. Де Фризу стало не по себе. Он попятился в гущу толпы, подальше от Джессики.

Подобно всем другим Вещающим Истину, Гайус Элен Мохиам ставила интересы Бене Гессерит превыше всего на свете, превыше даже интересов императора. Сейчас же самым главным приоритетом для Общины Сестер была защита Джессики и ее ребенка.

Незаметное присутствие харконненовского ментата сильно тревожило Мохиам. Почему Питер де Фриз проявляет к Джессике такой повышенный интерес? Он все время бродил вокруг нее, явно наблюдая за наложницей Лето. Сейчас было самое опасное время, день родов стремительно приближался…

Мохиам решила предпринять еще один шаг, чтобы выбить извращенного ментата из колеи. Сдерживая улыбку, она подала незаметный сигнал Сестре, стоявшей у выхода из аудиенц-зала, а та, в свою очередь, что-то шепнула на ухо сардаукару охраны. На руках у Мохиам был законный прецедент, который можно было использовать немедленно. Истинный ментат помнил бы об этом прецеденте и принял свои меры, но, к счастью, Питер де Фриз не был истинным ментатом. Этот экземпляр был сотворен – и извращен – в лабораторном чане Тлейлаксу.

Солдат в форме протиснулся в толпу, когда лорд Новебрунс продолжал рассказывать о минеральных ресурсах Зановара и о технологии их добычи открытым способом. Охранник схватил де Фриза за воротник, так как ментат попытался проскользнуть к выходу и скрыться. На помощь к товарищу поспешили еще три гвардейца. Вчетвером они скрутили де Фриза, лишив его возможности сопротивляться, и вывели его в боковой проход. Все совершилось так быстро, что в толпе произошло лишь легкое замешательство. Новебрунс продолжал говорить бесстрастным голосом, а император скучал на своем троне. Слушания шли своим чередом.

Мохиам выскользнула из зала и вышла в коридор, куда стражники вывели сопротивляющегося ментата.

– Я потребовала полной проверки ваших посольских полномочий, Питер де Фриз. До тех пор, пока служба охраны не проверит их, вам будет запрещен доступ в аудиенц-зал, когда там идет обсуждение государственных дел в присутствии падишаха императора.

Де Фриз похолодел, поняв смысл сказанного. На его продолговатом лице отразилось притворное недоумение.

– Это абсурд. Я официально назначен послом Дома Харконненов. Если меня не допускают к императору, то каким образом я смогу в таком случае исполнять возложенные на меня обязанности?

Прищурив глаза, Мохиам приблизила губы к самому уху ментата:

– Очень необычно само назначение ментата на должность посла.

Де Фриз оглядел Сестру, соображая, что кроется за этим выпадом, который он поначалу счел за мелкое сведение счетов.

– Тем не менее все формальности моего назначения соблюдены и все нужные документы заполнены. Кало Уиллс был отозван, и барон назначил меня на его место.