Пламя смерти (СИ) - Шевченко Андрей Вячеславович. Страница 51

К тому времени, когда он добрался до места событий, колдуньи уже возвели магический барьер, не позволявший вырваться дракону. Громадный ящер бился о невидимую преграду, утробно рычал и всё пытался взмахнуть крыльями. Но теперь-то Дилль видел, почему дракон не может взлететь — его крылья, покрытые изумрудной чешуёй, были разодраны в нескольких местах, а на теле ящера зияли несколько обожжённых ран. Какой же силы колдовство применили Хозяйки, если сумели пробить прочнейшую драконью чешую?

Одна из колдуний неосмотрительно приблизилась к ящеру, за что и поплатилась — дракон дыхнул на неё пламенем, и женщина тут же превратилась в факел. Защитный барьер сдерживал пленника, но не его огонь. Старшие колдуньи выругались, причём, как отметил Дилль, на нескольких языках, в том числе и на ситгарском. Хозяйки рявкнули на подчинённых, младшие колдуньи и шаманы встали в круг, взялись за руки и принялись тянуть заунывную песню. Тем временем обе старших колдуньи принялись хлестать пленного дракона ветвистыми молниями.

Дилль ощутил внезапную дрожь во всём теле и жуткую слабость. Ноги подогнулись, и он рухнул на сухую траву, едва не теряя сознание от подступившей тошноты. Каждое заунывное слово, издаваемое хиваши, словно вытягивало из Дилля последние силы. Что бы сейчас ни готовили хивашские колдуньи, он это чувствовал. Почти теряя сознание, он бросил взгляд на дракона — ящер, кажется, ощущал то же, что и Дилль. Во всяком случае, зелёный дракон перестал биться о невидимые стены, распластал израненные крылья по земле и гулко взревел.

«Твари! — в бессильной ярости подумал Дилль. — Будь у меня хотя бы частичка прежней мощи — сжёг бы вас всех! Муары, мать вашу, где вы, когда так нужны?»

Но присутствия муаров он не ощущал. Между тем старшие колдуньи продолжали бить дракона колючими молниями — трава вокруг зверя горела, а воздух был пронизан блестящими искрами. Чем бы эти молнии ни были, они причиняли дракону сильную боль. А Дилль… а Дилль вдруг понял, что чувствует боль крылатого собрата. Возможно, не такую сильную, какую испытывал дракон, но достаточную для того, чтобы свести его с ума. Каждая молния, жалящая ящера, отдавалась на теле Дилля острой болью. Мышцы судорожно дёргались, боль иглами впивалась то в руки, то в ноги. После очередного удара сознание Дилля померкло — он перестал чувствовать тело, а вместе с этим и жуткую боль.

Он стал чистым разумом, не обременённым слабостями физического тела. С некоторым удивлением он понял, что оказался в астрале. Наверное, это пытка болью, которую он почему-то испытывал, перенесла сюда разум Дилля. Да, вот он видит светло зелёные ауры ближайших к нему шаманов и младших колдуний. Ауры Хозяек не видны, но это не значит, что они не смогут увидеть его. Дилль в панике принялся использовать то, чему его научили муары: уничтожать магические эрги. Именно так должен создаться магический вакуум вокруг его ауры, если муары не соврали, а сам он ничего не напутал.

Сколько прошло времени, он не знал — в астрале эта единица измерения отсутствует. То ли он всё сделал правильно, и его аура стала невидимой, то ли Хозяйки попросту не перемещали свои разумы в астрал, но только никакой атаки он не почувствовал. Зато сквозь неясное марево, скрывавшее всё, что находилось дальше его астрального горизонта, к Диллю что-то пробилось. Нечто, не оформленное в чёткие мыслеформы, содержащее боль, дикий гнев, кровавую ярость и одновременно похожее на просьбу о помощи.

Дилль потянулся туда, откуда шло странное послание, пытаясь перевести его на человеческий язык. Он уже понял, что чувствует дракона. Видимо, хивашское колдовство, направленное против драконьей магии, объединило Дилля и крылатого пленника. Но чем он может помочь?

Ответ пришёл моментально. Он был бессловесный, но не непонятный. Дракон просил об освобождении. А, попросту говоря, просил убить его, чтобы он перестал быть пленником собственного тела.

— Но я не могу тебя убить!

Всплеск кровавой ярости, чёрная злоба, неистовое желание уничтожить пленителей и полная беспомощность.

— Я не могу, не потому что не хочу тебе помочь, — в отчаянии подумал Дилль. — Я не могу освободить тебя от оков хивашского колдовства, потому что у меня нет сил на астральную атаку.

Драконья ярость залила астрал. Дилль словно купался в ней, чувствуя, как прибывают магические силы. О, как прекрасно это уже забытое ощущение — он вновь владел магией.

Пришла настойчивая просьба, почти приказ — умереть, чтобы не стать рабом. Дилль колебался — возможно теперь, когда он получил от дракона немного энергии, вдвоём они сумеют справиться с колдуньями. И тут же почувствовал, как дракон просит поторопиться — силы его на исходе, ещё немного, и хиваши смогут управлять не только телом, но и духом крылатого. Дилль больше не колебался. Он потянулся туда, где находился разум дракона. Он не видел его, но ощущал присутствие. Дилль вытянул невидимые астральные щупальца и начал вбирать в себя жизненную энергию ящера, сам удивляясь этому внезапному умению. Последняя вспышка драконьей ярости озарила астрал, последняя мысль, которую можно было бы трансформировать в короткое «спасибо, брат», и Дилль перестал чувствовать присутствие дракона.

Дилль застыл. Что делать дальше? Попробовать атаковать разумы хиваши? Но скольких он убьёт? Одного, двоих? А потом он потеряет даже те крохи сил, что подарил ему на прощание дракон, вернётся в собственное тело и вновь станет рабом шамана. Колдуньи встревожатся после внезапной гибели своих помощников и, разумеется, свяжут эту странность с присутствием бездушного раба, который вдруг оказался рядом с местом казни дракона. Во всяком случае, Дилль непременно бы связал одно с другим. А Хозяйки ничуть не глупее его.

Вариант с атакой отпадал, если он хочет выжить. Оставалось вернуться в физическое тело и попробовать скрыть в себе ту искру магии, которую сейчас Дилль ощущал в себе. Муары учили, что расщепление эргов создаёт в астрале магический вакуум, значит, это должно сработать и в физическом мире. Он может скрывать свою энергию при помощи сил, полученных от дракона, пока эти самые силы не закончатся. А после этого скрывать ничего и не нужно будет — он вновь станет магической пустышкой.

Пока Дилль раздумывал в астрале над тем, как ему вести себя дальше, в физическом мире события развивались. Причём, не совсем так, как предполагали Хозяйки. Гилиан и Силлит ждали, пока младшие приготовят необходимую энергию, а сами били дракона заклятьями, замешанными на дыхании Великой Госпожи. С каждым ударом дракон слабел — сначала он перестал биться о призрачную клетку, затем прекратил реветь и изрыгать пламя, а потом и вовсе замер. Заунывное магическое пение — слава Великой Госпоже, высосало силы из этого могучего существа.

Гилиан приготовила магическую петлю, которая, если верить старшим Хозяйкам, должна была заточить в вечное рабство разум дракона, а Силлит продолжала стегать ящера парализующими молниями. Но в тот момент Гилиан уже готовилась завершить заклятье, а петля вечного рабства должна была затянуться, дракон умер. Хозяйка в растерянности замерла — какой смысл заклинать сознание трупа? К счастью, более опытная Силлит тут же пришла ей на помощь.

— Гилиан, трансформируй формулу подчинения. Быть может ты сумеешь поднять мёртвого дракона. Если поторопишься, сил должно хватить.

Гилиан опомнилась и приступила к изменению заклятья. Колдунья перенаправила управляющие потоки, зачерпнула магические силы, которые Силлит забрала у младших сестёр и шаманов, и обволокла драконью тушу в кокон Смерти. Трижды кокон разрушался, но Гилиан терпеливо его восстанавливала, не обращая внимания на бешеный расход магической энергии. Уже все младшие колдуньи и шаманы валялись на земле без сил, Силлит шаталась, как пьяная, а Гилиан всё не удавалось замкнуть управляющие потоки. Наверное, всё дело было в специфической драконьей магии, которая и после смерти ящера продолжала разрушать человеческую. Но магия Гилиан была смешана с могучими силами Великой Госпожи, а против неё даже драконы бессильны. Наконец Хозяйка сумела успешно завершить заклинание, и теперь она получила власть над мёртвым драконом.