Пламя смерти (СИ) - Шевченко Андрей Вячеславович. Страница 59

Догадка молнией сверкнула в голове Адельядо.

— Так вот почему ты привёл к нам вампиров! Чтобы они выступили вместе с нами против своих бывших хозяев?

— Да, — кивнул голем. — Этот мир уже давно стал их родиной. Вампиры — отличные воины. Я сделал всё, чтобы вы вступили с ними в союз. Я даже благословил их на крещении в королевском дворце да и потом не раз доказывал своё к ним расположение.

Адельядо бросил на архиепископа взгляд — помнится, тот долго не хотел верить, что золотой свет не был его рук делом. Одборг удручённо покачал головой и сказал:

— Ты перевернул мир с ног на голову. Не все, но многие монахи восприняли весть о вампирах, как о наших братьях. И если это ещё хоть как-то укладывается в головах простых людей, то как они воспримут известие о том, что Единый поднимает мертвецов? Уж не прикажешь ли ты и тухлых зомби считать нашими братьями?

Голем гулко рассмеялся.

— Нет, достойный Одборг, нет никакой нужды принимать мертвецов в ряды живущих. Я лишь воспользовался знаниями некромагов, чтобы получить разрешение на поднятие мертвецов и создать непроходимый барьер в Запретном пределе.

— А зачем ты использовал поднятых против хивашской армии? — хмуро спросил архиепископ. — Куда лучше было бы дать нам божью силу. Это испепелило бы большую часть врагов и подняло бы авторитет боевых клириков, подорванный во время последней войны. По твоей милости, между прочим, подорванный.

— Ты так ничего и не понял, — тихо ответил голем. — Я отстранился от боевых действий, чтобы не плодить ненужные жертвы. И в вашей последней схватке я не дал вам мощь по той же причине. Позволь я вам использовать частичку своей силы, и тысячи пустынных воинов погибли бы напрасно. А так они отступят до самой столицы — целые и невредимые. Потому что хиваши должны влиться в будущую объединённую армию, как и все прочие.

Адельядо даже закашлялся, а Одборг застыл с раскрытым ртом.

— Ты спятил? — невежливо спросил гроссмейстер. — Хиваши, которые практикуют поднятие мертвяков и превзошли в этом даже древних некромагов? Которые отрезают головы пленникам и гордятся этим? Хиваши, которые разорили один вампирский город, и едва не уничтожили другой? Которые заразили чёрной чумой жителей Григота? Ты хочешь, чтобы мы вошли в союз с этими исчадиями?

— Да, — спокойно ответил голем. — Хиваши — хорошие бойцы, их умения и сила пригодятся в решающей битве. Что до некромагии — этим промышляют колдуньи и шаманы, которых обычные воины терпеть не могут. Между прочим, головы пленникам они отрезают именно для того, чтобы тех нельзя было превратить в управляемых мертвяков — это часть противостояния между воинами и шаманами. Возможно вы не знаете, но послушные зомби получаются только из людей, у которых цело всё тело. Самые послушные поднятые получаются из ещё живых, но и с мёртвыми колдуньи Ковена научились превосходно справляться. Отрезанная же голова гарантирует, что хивашская некромагия не сможет управлять трупом.

Адельядо нахмурился — в свете сказанного замашки пустынников обретали другой смысл. Неприятный и отвратительный, но в определённой мере понятный. Кстати, а ведь вампиры делают то же самое. И по той же самой причине.

— Хивашские земли — граница. Все государства, что южнее, не присоединятся к вам. Поэтому вы должны сделать всё, чтобы прийти к соглашению с хивашскими эмирами. Если всё пройдёт, как я предвидел, власть Ковена в каганате будет разрушена. Это удобный момент для установления отношений. Запомните: хиваши — один из важных союзников в битве против демонов.

— Пустынники алчут нашей смерти и наших земель, — развёл руками Одборг. — Ты предлагаешь отдать им города и убить себя?

— Как вы будете договариваться с пустынниками, сказать не могу — это вы должны сделать сами. Запоминайте главное — детали проработаете потом и без меня. На это у вас есть около трёх лет. Может, чуть больше.

— Мико, — сказал Адельядо, — ты всё время говоришь «вы», «вас». Ты имеешь в виду нас с Одборгом или вообще людей?

— Людей, — сухо ответил голем. — А позвал конкретно вас двоих, потому что вы представители двух важных слоёв общества. Причём, лучшие представители. Именно церковники и маги должны стать цементом в обороне против демонов.

— Ну, маги, ладно, я могу понять, — буркнул архиепископ. — Они могут драться и вообще всякое такое. А чем так важны мои братья? Ведь когда ты уйдёшь, мы окончательно лишимся сил. Некому будет наказывать преступников, никто не даст мощи в бою клирикам. Никто не вызовет дождь на засушенные поля. Мы станем бесполезными для народа.

Адельядо удивлённо подумал, что Одборг задал тот самый вопрос, который хотел озвучить он сам. И озвучил бы, если б не опасался обидеть церковника.

— Ты говоришь правильно, священник, — на льдистом лице голема появилось странное выражение. — Но не совсем. То, что я сейчас скажу, будет неприятным для вас, но это — правда. Я долго наблюдал за жизнью людей и пришёл кое к каким выводам. Что касается магов… — голем помолчал, словно собираясь с мыслями. — Маги — закрытая каста могущественных людей. Вы многое умеете, вам подчиняются силы природы, по сравнению с прочими людьми вы — почти небожители. Но маги давным-давно живут только ради себя.

Адельядо сразу же вскинулся.

— Что значит, только ради себя?!! Да мы только и делаем, что воюем вместе с обычными солдатами. И каждый день изобретаем заклинания, облегчающие жизнь народа.

— Да? — неподвижное лицо голема изобразило ироническую улыбку. — Ну-ка, гроссмейстер, назови мне хотя бы десяток заклинаний, которые мог бы применить простой человек. Быть может, заклинание твоего ученика Эрстана, меняющее вкусоароматическое восприятие продуктов? А ты знаешь, сколько обычный извозчик должен отдать за него, чтобы насладиться вкусом севрюги, когда ест солёного карася? Этот извозчик должен несколько месяцев работать, чтобы купить это заклятье. Или ты думаешь, что заклинания магов металла очень помогают кузнецам? Поверь, им куда проще выковать молотом алебарду, чем пользоваться услугами магов. А замагиченные артефакты так дёшевы, что доступны любому портному? Даже представители Кланов Высокорожденных иной раз не могут купить магическую безделушку — такую цену вы ломите за свои поделки.

— Магия, как и любой труд, стоит денег, — буркнул неубеждённый Адельядо. — Краснодеревщик берёт куда больше, чем обычный столяр.

— Дело даже не в цене. Да, вы изобретаете новые заклятья, но кому они нужны? Институт магии существует тысячи лет, а в народ пошли едва ли пара десятков ваших заклинаний. Вы изобретаете ради изобретений. Ваша наука никому не нужна. Напротив, она тормозит развитие ремёсел и механики. Разве не ты, гроссмейстер, издал тайный приказ о запрете использования огненного порошка, который изобрёл некий даровитый крестьянин? И разве не по твоему наущению с бедолагой провели сеанс, после которого он потерял память? А ведь с помощью огненного порошка можно было бы, к примеру, куда быстрее разрушать горы, чтобы прокладывать через них дороги.

— И с его помощью можно было бы куда быстрее уничтожать солдат противника, — проворчал гроссмейстер. — Гномы, между прочим, то ли пронюхали об этом изобретении, то ли сами додумались. И даже превзошли его. Теперь их огневики — одна из самых крупных сил на полях сражений.

— Да, вы применяете любое изобретение для уничтожения себе подобных, — кивнул голем. — Но ты уходишь в сторону, гроссмейстер. Ведь даже после появления у гномов этого оружия, ты не пустил в жизнь изобретение. И положил его «под сукно» не потому, что стремился защитить солдат. Ты просто понял, чем это грозит магам. Вы попросту утратили бы часть могущества, ведь тогда любой пехотинец мог бы противостоять в бою магу.

— Да. Ну и что?

— Будь честным хотя бы сам с собой. Мастера магии изучают тонкие материи, не обращая внимания на жизнь вне стен Академий. Да, вас боятся и даже уважают. Но вы далеки от народа. Вы — сила, которая существует вне жизни государства.

Адельядо нахмурился. Голем был прав. Гроссмейстер давно знал то, о чём говорил сейчас Единый, но поделать с этим ничего не мог. Так было до него, так будет и дальше.