Начало Познания - Кришнамурти Джидду. Страница 31

С.: По крайней мере, мы делаем это снова и снова.

КРИШНАМУРТИ: Продолжайте. Проверьте, в чем вы способны разобраться самостоятельно, пока мы рассматриваем всю эту проблему о... привычке в целом.

С.: Говоря о привычке, мы имеем дело с ситуацией, в которой действует старая реакция, я прав?

КРИШНАМУРТИ: Новую ситуацию мы встречаем старыми реакциями. Является ли привычкой отождествление?

С.: Да.

КРИШНАМУРТИ: Верно, поскольку вы не чувствуете себя в безопасности. Известна ли вам природа того механизма, который способствует формированию привычки? Осознаете ли вы, что все время действуете по привычке? Вы встаете ежедневно в 6 часов утра; верите «всему этому»; курите или не курите; принимаете наркотики — вы следите? Все сводится к привычке — для этого может потребоваться неделя, 10 дней или 50 лет, но так или иначе она формируется. Почему ум предпочитает двигаться по привычной колее? Вы когда-нибудь спрашивали себя, почему у вас есть та или иная привычка, которая является ничем иным, как традицией? Наблюдали ли вы когда-нибудь, как ваш ум работает благодаря привычке?

С. (1): Так работать легче.

С. (2): Жизнь без привычек требует очень больших затрат энергии.

КРИШНАМУРТИ: Я подхожу к этому. Не торопитесь, продвигайтесь вперед постепенно. Я спрашиваю себя: почему ум всегда живет на основе привычки? Я думал о чем-то вчера, я думаю об этом сегодня, и о том же самом я буду думать завтра — может быть, с незначительными изменениями. Так почему же ум это делает?

С.: Человека одолевает вялость.

КРИШНАМУРТИ: Мы говорим, что лень является частью этого. Что еще? С привычками все представляется более легким.

С.: Человек испытывает страх перед неизвестным.

КРИШНАМУРТИ: Я хотел бы достичь еще более глубокого уровня.

С.: Ум боится, что если он перестанет мыслить по привычной схеме, то окажется под угрозой.

КРИШНАМУРТИ: И что это означает?

С.: Ум видит в привычке определенного вида порядок.

КРИШНАМУРТИ: Имеет ли привычка что-нибудь общее с порядком?

С.: С помощью привычки можно выстроить определенную структуру, но это не обязательно будет порядок.

КРИШНАМУРТИ: Таким образом, подобно машине, ум действует по привычке, и тому существует множество различных оправданий. С привычкой легче, она позволяет избежать одиночества, страха перед неизвестным и подразумевает наличие определенного порядка, ведь мы говорим: «Я буду придерживаться только этого и больше ничего». Так почему же ум функционирует, не выходя за рамки привычки?

С.: Такова его природа.

КРИШНАМУРТИ: Но утверждая это, вы прекращаете всяческое исследование. Мы знаем, почему ум действует на основе привычки. Вы действительно это осознаете? Человек с психопатическими наклонностями имеет привычки, которые совершенно не похожи на привычки других людей. Невротик также обладает своими определенными привычками. Мы можем осуждать их, в то же время, не имея ничего против каких-то других привычек. Почему же ум так поступает? Я хочу еще немного углубиться в этот вопрос, я хочу понять, почему ум это делает и может ли ум жить без привычек.

С.: Ум придерживается привычек, потому что чувствует свою индивидуальность.

КРИШНАМУРТИ: Мы говорим об этом: личность, эго, страх, стремление к порядку, лень — все это элементы нашего «я». Может ли ум жить без привычек? Мы не говорим о биологических привычках, о закономерностях функционирования организма, который обладает своим собственным механизмом, своей собственной структурой и своим собственным разумом. Но почему ум так быстро воспринимает привычку? Может ли он жить без привычек? Это вопрос огромной важности. Когда мы говорим, что есть Бог, Спаситель — это привычка. Когда мы говорим, что Спасителя нет, а существует только Государство — это тоже привычка. Таким образом, ум живет на основе привычек. Вы думаете, так он чувствует себя в большей безопасности?

С.: Да.

КРИШНАМУРТИ: Давайте медленно сделаем еще шаг вперед. Что это означает? Действуя в сфере известного, ум чувствует себя в безопасности. Известное — это привычка, верно?

С.: Даже в этом случае мы все равно говорили, что не чувствуем себя в безопасности.

КРИШНАМУРТИ: Потому что известное может измениться или исчезнуть или обрасти какими-то добавлениями. Но ум всегда действует в сфере известного, поскольку там он чувствует себя в безопасности. Поэтому известное — это привычка, известное — это знание. Я говорю о знаниях в области науки и техники, а также о знаниях, почерпнутых из моего личного опыта. Во всем этом, несомненно, существует механическая привычка. И вот я задаю вопрос: может ли ум уйти от известного, но не в неизвестное — я не знаю, что это означает, — а в сторону свободы? Может ли он выйти за рамки известного?

Послушайте внимательно. Если мне известно все о двигателе внутреннего сгорания, я могу продолжать экспериментировать в том же направлении, но рамки моего исследования будут ограничены. Я должен найти что-то иное, какой-то иной способ выработки энергии.

С.: Стал бы ум говорить это, если бы хотел сохранить безопасность, которую дает ему известное?

КРИШНАМУРТИ: Сейчас я говорю не о безопасности.

С.: Вы хотите сказать, что необходимо приостановить это непрерывное движение? К примеру, чтобы в области техники произошло нечто новое, должен образоваться разрыв в некоей непрерывной цепи.

КРИШНАМУРТИ: Вы правы. Именно это и происходит. Иначе человек не смог бы изобрести реактивный двигатель, ведь ему было необходимо посмотреть на проблему совершенно иначе. Вы следите? Мой ум всегда действует в сфере известного, определенного, то есть в сфере привычки. Во взаимоотношениях с людьми, в мыслях (которые, кстати, являются реакцией памяти и неразрывно связаны с областью известного) я через известное отождествляю себя с неизвестным. Я спрашиваю: ум должен функционировать в известном, потому что иначе человек не смог бы разговаривать; и все же может ли этот самый ум действовать без каких-либо привычек?

С.: Не задает ли ум этот вопрос из-за того, что действие на основе привычки не приносит ему успеха?

КРИШНАМУРТИ: Я не думаю об успехе.

С.: Но что тогда заставляет ум задавать этот вопрос?

КРИШНАМУРТИ: Мой ум говорит: «Этого не достаточно. Я хочу чего-то большего». Он хочет постичь нечто такое, чего не может найти в сфере известного, он способен лишь расширить эту сферу.

С.: Но ум должен осознать, что существуют ограничения.

КРИШНАМУРТИ: Я осознаю это и говорю себе: я могу действовать в сфере известного, я могу расширить ее или сократить в любом направлении: по горизонтали, по вертикали, — но это всегда будут рамки известного. Мой ум говорит: я все это прекрасно понимаю. Но, обладая любопытством, спрашивает: могу ли я жить и действовать без опоры на привычку?

С.: Этот вопрос чем-то отличается от других?

КРИШНАМУРТИ: Сейчас я говорю о психологии, о внутреннем мире. Очевидно, что вся наша жизнь, вся умственная деятельность и психика представляют собой непрерывную цепь привычек.

С.: Существует ли у вас нечто вроде движущей силы?

КРИШНАМУРТИ: Я создаю этот импульс для познания. Дело вовсе не в том, что он хочет что-то найти.

С.: Я задам очень деликатный вопрос. Мне кажется, что в нем заключено решение нашей проблемы. С вашего позволения он звучит так: почему ум говорит, что видит необходимость в том, чтобы жить без психологических привычек?

КРИШНАМУРТИ: Я не вижу такой необходимости и ничего не утверждаю. Я только говорю, что уже видел, как ум действует в сфере известного, расширяя ее по горизонтали или по вертикали, уменьшая или почти полностью сокращая ее, но неизменно оставаясь в рамках этой области. И мой ум спрашивает, существует ли жизнь, начисто лишенная каких бы то ни было привычек? Помните, я не знаю, так ли это, и ничего не утверждаю.