Тай Сюань против Воли Небес (СИ) - "Avadhuta". Страница 28

За время своего «марафона» я встретил небожителя, который изо всех сил старался убежать от приближающегося к нему барьера. Вот только этот участник испытания не мог похвастаться иммунитетом к духовному давлению Воли Небес. Он едва переставлял ноги, обливаясь потом. А его система циркуляции Ци была дестабилизирована, не давая использовать техники.

Я конечно же не мог пройти мимо бедолаги. Подскочив к нему, я взвалил его себе на плечи и продолжил бег к вершине. Сделал я это вовсе не из-за желания помочь противнику. Просто мне было интересно выяснить, как именно влияет давление Воли Небес на обычного небожителя. А ещё, следовало изучить рабскую печать, которой обзавёлся претендент в обмен на пожертвованные обелиску кристаллы.

Выяснив все интересующие меня моменты, я высосал из бедолаги все запасы Божественной Ци и бросил его прямо в приближающееся оранжевое свечение. После этого я смог понаблюдать за тем, как подопытного в миг испепелило и обратило в прах. Тут организаторы испытания не соврали — контакт с барьером был смертелен. Даже у меня не было шансов пережить столкновение с ним.

К закату, когда кровавое солнце склонилось над горизонтом, внешний барьер замедлил своё движение примерно в километре от вершины горы, где размещался огромный обелиск из обсидиана. Вокруг него столпилась пара десятков небожителей, которые из последних сил отбивались от толп напиравших на них монстров. Каждый из участников испытания сражался сам за себя, так и норовя подставить соседа под атаку монстра. Но особо вредительством никто не увлекался, так как было очевидно, что если убить всех невольных союзников, то потом и сам умрёшь от оставшихся в живых монстров.

Впрочем, благоразумием отличались не все, так как пара особо отмороженных бойцов сражались друг с другом, наплевав на всё остальное. Продлилось, правда, это недолго, потому что вскоре в спину одному из них прилетело огненное копьё, выпущенное Фэн Гон Джи. А второй в это же время был заморожен до состояния куска льда атакой Бин Тин Дана. Да, главные претенденты на звание победителя всё ещё были живы и даже не так уж сильно напрягались от давящей на них Воли Небес.

Каждый раз, когда кто-то из небожителей убивал очередного монстра, он подхватывал выпавший кристалл и бережно относил его к обелиску, стараясь не допустить, чтобы кто-то отобрал добычу. Наблюдая за этим процессом со стороны, я заметил, что давление Воли Небес скачком увеличивается каждый раз при поглощении очередного кристалла. Противодействовало этому давлению воздействие рабской печати, которая теперь стояла на каждом участнике Испытания Небес, кроме меня. Более того, насколько я видел, источником этой «защиты» как раз являлся обелиск.

Чем меньше оставалось в живых монстров, тем сильнее становилось давление Воли Небес. Вскоре некоторые из небожителей были вынуждены принять свой истинный облик, чтобы не оказаться полностью парализованными. Некоторых из участников монстры убили только из-за того, что те не могли даже толком использовать Ци из-за этого давления. Теперь значение имела не боевая эффективность претендентов, а их выносливость. Ну и количество убитых ими монстров, конечно же. За последних из тварей и вовсе началась своего рода борьба, потому что выпадавшие из них кристаллы позволяли снизить духовное давление, которое сейчас было как бы не опаснее всех прочих противников.

И вот, стоило умереть последнему монстру, как я сделал свой ход. Всё это время я «трусливо» прятался за большим камнем, стараясь не попадаться на глаза монстрам и остальным участникам испытания. В этот критический момент я бросился вперёд и… одним точным ударом разбил обелиск на сотни осколков. В тот же миг рабская печать перестала сдерживать давление Воли Небес, и всех выживших буквально размазало по земле. Они валялись подобно медузам, не в силах пошевелить и пальцем. Лишь Бин Тин Дан ещё хоть как-то трепыхался, кося на меня гневным взглядом.

Сказать по правде, мне сейчас тоже было нелегко. Нейросеть работала на пределе мощности, чтобы найти способ ещё более полно нейтрализовать влияние Воли Небес. Потому что даже одна сотая процента этого давления раскатала бы меня в кровавый фарш. Вот и приходилось мне сейчас вылизывать технику защиты и собственную Волю до совершенства, чтобы суметь вышагивать среди противников словно Император Небес, прогуливающийся по саду у себя во дворце.

— Так-так-так? Что тут у нас? Сколько мяса-то, а?

Бин Тин Дан не сдержался и принял свой облик ледяного дракона длиной больше полусотни метров. Увы, это ничем ему не помогло. Скорее, наоборот. Чем больше был размер тела, тем на большую площадь давила Воля Небес. Ледяной дракон был последним, кто сумел остаться человеком. Помимо него тут присутствовали огненный феникс, черепаха, цилинь, цапля, пара волков, саламандра и тигр. Но наибольшее впечатление производил лунный кролик, пасть которого щерилась сотнями клыков, а пятна алого меха создавали образ хищника, который извазюкался в крови с ног до головы, выедая кишки добыче.

— Тай Сюань… — Прохрипел Фэн Гон Джи. — Клан феникса не простит тебе твоего вероломства.

— Ха-ха! Серьёзно? — Я подошёл к распятому на земле фениксу и наступил ему на голову, игнорируя пламя, что окружало его тело. — Моего вероломства? А как насчёт вашего вероломства? Вы ворвались ко мне домой и живьём сожрали мою мать, после чего похитили меня и моих брата с сестрой. А через несколько дней вы принесли их в жертву, чтобы ваши старейшины в очередной раз смогли поглотить силу огненного дракона. Как сказал сам глава вашего клана, вы поглотили силу родословной сотен огненных драконов. И вот, час расплаты за это уже близок. Сегодня я, Тай Сюань сожру ещё одного огненного феникса. Первой моей жертвой была внучка одного из старейшин, что напали на мою мать. Сегодня это будешь ты. А вскоре я сожру весь клан Огненного Феникса. Потому что я — огненный дракон и будущий император мира богов! Да свершится месть!!!

С этими словами я принял облик императорского дракона и… начал жрать феникса, в первую очередь прожевав и поглотив его голову. И опять на меня напал голод, хотя и не такой сильный, как ранее. Всего за несколько секунд я сожрал феникса вместе с перьями и потрохами. И куда только в меня столько влезло? А хотя, знаю куда — в инвентарь. Всё, что я не мог поглотить прямо сейчас, я отправлял в своё персональное пространственное хранилище.

Закончив с пожиранием феникса, я переключился на пожирание остальных выживших участников соревнования. Я был уверен, что сейчас за мной наблюдают главы всех сильнейших кланов и сект империи. И все они видели, что я являюсь драконом, который мог контролировать пламя. Моя алая чешуя с золотыми вкраплениями отлично подходила к облику будущего императора.

Еда пыталась сопротивляться, но сил противостоять Воле Небес не было ни у кого. В конце в живых остался только ледяной дракон, которого мои инстинкты советовали не есть. Во-первых, он обладал родословной владыки льда, что конфликтовало с моей родословной владыки огня. А во-вторых, это был дракон, и как мой ближайший родственник он был неподходящей едой. Каннибализм был под запретом даже среди небожителей. Думаю, именно потому и возникли кланы, что только родственникам можно было доверять в том, что они не сожрут тебя, стоит отвернуться.

— Бин Тин Дан, тебя я не буду есть, не волнуйся. Но ты посмел претендовать на принадлежащий мне по праву рождения титул императора мира богов. И сейчас мы выясним, кто из нас двоих достоин титула «владыка огня». Что сильнее? Моя власть над созданием огня или твоя власть над уничтожением огня? В каком-то смысле ледяной дракон тоже имеет право называться владыкой огня, потому что он может уничтожить любой огонь. Но в конце концов всё решает сила. Попробуй противостоять моему огню.

С этими словами я взлетел в воздух и использовал недавно изученную технику «дыхание огненного дракона». Конечно же, я уже успел переработать и усилить её. Поэтому, вырвавшееся из моей глотки пламя, усиленное моей Волей, с лёгкостью преодолело защиту противника, который был подавлен Волей Небес. Бин Тин Дану не помог даже его заоблачный уровень культивации, и за считанные секунды пламя спалило его дотла, оставив лишь несколько обледенелых костей.