Каждый его поцелуй - Гурк Лаура Ли. Страница 49

– Они ничего мне не сделали. Это я. Я причинила им боль. Поэтому я не могу вернуться домой.

По какой-то причине мысль о том, что Грейс может причинить кому-то боль, показалась ему абсурдной. Она чувствовала себя виноватой, если ела десерт днём. Грейс, по её собственному же признанию, всегда вела себя прилично.

– Ерунда, – сказал он, не веря своим ушам. – Что такого ужасного ты могла натворить?

– Восемь лет назад я сбежала.

– Что? – Дилан уже успел немного узнать Грейс. Побег был настолько ей несвойственен, что он чуть не рассмеялся, но выражение её лица его остановило. – Ты серьёзно.

Она кивнула и прикусила губу, всем своим видом напоминая провинившегося ребёнка, которого отправили в постель без ужина.

– Он был французом. Я знала его всего неделю. За ним ходила дурная слава, он был беден и на десять лет меня старше. В мои семнадцать меня считали самой благоразумной девушкой в округе. Никому и в голову не могло прийти, что Грейс Энн Лоуренс, самая высоконравственная, разумная, да и добродетельная девушка в Стилмуте, вызовет самый большой скандал в Лэндс-Энде за последние пятьдесят лет.

– Значит, ты сбежала. Многие девушки сбегают. Всегда поднимается скандал, но жениха с невестой обычно прощают.

Последовала долгая пауза.

– Не в том случае, когда они не удосуживаются произнести клятвы в течение двух лет и разъезжают вместе по Европе, не вступая в брак. Такие поступки моя семья не поощряет, как и весь Стиллмут. Уважение и репутация значат для женщины всё, особенно в маленькой деревне.

– Ты прожила с мужем два года, прежде чем выйти за него замуж? – С каждым мгновением он удивлялся всё больше. – Грейс, ты даже сладостей у повара не крала в детстве. Ты всегда вела себя хорошо, ты сама мне рассказывала. Как ты могла сбежать с мужчиной, которого едва знала, и не выходить за него замуж в течение двух лет?

– Я потеряла рассудок.

Дилан поражённо уставился на Грейс.

– Что?

– Я имею в виду, что влюбилась. Я влюбилась в мужа с первого взгляда. – Её губы изогнулись в задумчивой улыбке, от которой у него внутри всё перевернулось. – Он всегда знал, как меня рассмешить. Впервые в жизни я почувствовала себя живой. Я и не подозревала, сколько радости может вместить сердце, пока не встретила мужа.

Дилан отвёл взгляд. Он не хотел думать о том, что когда-то Грейс была влюблена. Не хотел думать о том, что она занималась любовью с каким-то другим мужчиной, особенно с французом, который ждал два года перед тем, как на ней жениться.

– Он любил тебя?

– Да, любил.

Дилан нахмурился.

– Тогда почему он сразу не поступил благородно и не женился тебе? Ублюдок. Французский ублюдок, – добавил он для пущей убедительности.

– Кто бы говорил! – Грейс рассмеялась сквозь слёзы, вытирая их с лица тыльной стороной ладони. – Со сколькими женщинами ты жил?

– С семью.

– Ты женился хоть на одной из них?

– Это разные вещи. Я не любил никого из них. А они не любили меня.

– Ты уверен, что ни одна из них тебя не любила?

Дилан вспомнил каждую свою любовницу, с которой жил. Он и правда не мог себе представить, чтобы хоть одна испытывала к нему сильные чувства, но не был в этом уверен до конца.

– Можно ли быть уверенным в истинных чувствах другого человека? В моём случае речь о браке никогда не шла. Ты же в свою очередь, конечно, ожидала предложения?

– Конечно, и я знала, что мы поженимся, когда Этьен будет готов. Он не привык к степенному образу жизни. Ему понадобилось некоторое время.

– Я тоже не привык к степенному образу жизни, но даже я не стал бы жить с респектабельной девушкой из хорошей семьи вне брака. Ему следовало на тебе жениться.

– Но он женился, – напомнила она ему. – Как-то раз он просто сказал мне за завтраком: "Мы должны пожениться". Вот так, без затей. И мы поженились.

– И спустя шесть лет после свадьбы твоя семья так и не смогла тебя простить? – спросил он.

– Простить? – Она поперхнулась и склонила голову. – Дилан, у меня пять сестёр. Ни одна из них не вышла замуж и даже не обзавелась поклонником. Мы всегда жили небогато. Дохода от поместья хватало на жизнь, но не на приданое. Мои сёстры так и не покинули родительский дом и, вероятно, умрут старыми девами из-за моего позора. Брат женился на респектабельной девушке, но не на той, которую любил, та девушка разорвала их помолвку из-за меня. Джеймс дал мне денег, когда я попросила, но я слишком горда и пристыжена, и я... – Грейс замолчала и глубоко вздохнула. – Разразился такой скандал. Последствия моего решения, о которых я даже не помышляла, когда сбегала, разрушили множество жизней. Родители умерли в тени моего позора. Брат рассказал о том, как они горевали и не могли поверить в случившееся. Я была зеницей их ока и разбила им сердце. Брат и сёстры просто хотят забыть меня и всё, что со мной связано. Я их не виню.

– А я виню. – Дилан пришёл в ярость и не пытался этого скрывать. – Твои родители умерли, потому что все мы когда-нибудь станем пищей для червей. Твоим сёстрам нужно перестать горевать о своей участи и найти сильных духом мужчин, которым будет наплевать на то, что скажет общество. Твой брат похож на большинство людей с высокими принципами и благородными помыслами, которых я знаю. Они принимают только правильные приглашения, ходят в клуб, чтобы сбежать от жён, и посещают бордели, потому что женились на респектабельных девушках, а не на тех, которые на самом деле их любили. И если невеста бросила его из-за тебя, то она вообще не стоила того, чтобы на ней жениться. Что касается тебя... – Он замолчал, чтобы перевести дыхание. – Грейс, я думаю, ты самый добрый, самый сострадательный человек, которого я встречал в жизни. Ты слишком хороша для большинства из них.

Она уставилась на него, смаргивая слёзы, поразившись до глубины души его длинной, пламенной речи.

– Спасибо, – через мгновение с трудом поблагодарила его Грейс.

– Не за что. – Дилан смотрел на неё, мечтая лишь о том, чтобы стереть эту ужасную боль с её лица и из её мыслей.

– Я даже рад, что ты мне об этом рассказала, – ухмыльнулся он, решив её отвлечь.

При виде его усмешки она с подозрением сдвинула брови.

– Почему?

– До сего момента я думал, что мне следует написать архиепископу Кентерберийскому и попросить причислить тебя к лику святых. Какое облегчение, что мне этого делать не нужно. От писем епископам меня подташнивает.

Она рассмеялась, всё ещё всхлипывая.

Дилан засунул руку в карман её халата, где, конечно, обнаружил носовой платок.

– Держи.

– Откуда ты знал, что у меня в кармане носовой платок?

– Хорошие девочки всегда носят с собой носовые платки. Высморкайся и не проливай больше ни слезинки из-за того, что ты следуешь за мечтой и выкраиваешь себе кусочек счастья. И, ради бога, перестань носить власяницу и заниматься самобичеванием, потому что ты влюбилась в мужчину, который не понравился твоей семье и соседям. Я полагаю, девушка ничего не может поделать со своими чувствами.

Грейс неожиданно улыбнулась.

– Ты скажешь то же самое, когда Изабель влюбится в мужчину, которого ты терпеть не можешь?

Он уставился на неё в замешательстве, словно получив удар под дых. Чёрт возьми, Дилан об этом не подумал.

– Она не влюбится.

– Правда?

– Да. Я запру Изабель в её комнате. Двадцати лет хватит?

– Сомневаюсь. Кроме того, с чего ты взял, что это её остановит? – Она обхватила себя руками и задрожала. – Становится холодно. Давай вернёмся в дом.

Вместо ответа он стянул с себя шёлковый халат и закутал в него Грейс.

Затем Дилан положил руки ей на плечи, повернул лицом к морю и обнял. Она сразу напряглась и попыталась отстраниться, но он не отпустил.

– Последуй своему собственному совету и расслабься. Я знаю, что я величайший повеса Англии. За исключением Байрона, конечно. Но я не стану делать ничего бесчестного. Обещаю.

Она схватила его за запястье у себя на талии.