Путь к свободе (СИ) - Одинцова Анна. Страница 9

Минут пять я тупо пялилась в распахнутое окно, взгляд перебегал от колышущихся занавесок до борозд, оставленных на белой краске.

Откуда здесь карка? Они южнее водятся. Или она отбилась от стаи и прикормилась у таверны? Тогда почему не пристрелили? Наверняка ведь не одну меня разбудила эта тварь…

Карка на редкость бесполезное создание. Есть её нельзя, мясо слишком жилистое, чересчур уродлива, обучать невозможно. Единственное что у этих птиц выходит хорошо — так это орать, причем очень громко. И, конечно, излюбленное их занятие — воплями доводить окружающих до разрыва сердца.

А ещё, если ничего не путаю, у жителей юга птица карка считается вестником несчастья. Человек, к которому она прилетает, надолго забывает о везении в делах. Впрочем, если верить в эту чушь, получится, что у нас пол-империи глубоко несчастные люди.

Позевывая, я неторопливо прошлась по комнате. Солнце било по глазам, горячий ветер играл с ажурной занавеской. Моя одежда аккуратно висела на спинке кресла, кружек и бутылей с зельями нет на столе, как и канделябра, лишь на краюшке бок о бок стояли собранные сумки. Фрида же не было.

Я оделась и, на ходу натягивая сапоги, вышла из комнаты. На лестнице чудом разминулась с бежавшим навстречу мужчиной, едва не получила дверью по лбу и почти кубарем скатилась со ступеней.

Бодрость и сила куда-то исчезли, ноги подкосились и от позорного падения меня спасли перила, неразумно проигнорированные ранее. Вцепившись в них, я оглядела наполненный посетителями зал таверны.

И как я не проснулась от такого гвалта? Стучали приборы, скрипели отодвигаемые стулья, две худенькие девушки ловко передвигались по залу с подносами плотно заставленными тарелками, и всюду голоса, голоса, голоса. Вот заплакал ребенок, вот кто-то рассмеялся и хлопнул по столу кулаком, вот с жалобным звоном графин соскользнул на пол, и кто-то тут же прошел по осколкам.

Под потолком качались чаши с вечным огнем — пламя вне чаши не горит и требует «подзарядки» каждый месяц. Приобрести такие — значит обречь себя на вечные траты. Впрочем, отстраивать сгоревшую таверну выйдет дороже.

С кухни тянуло жареной картошкой, мясом с грибами и гарью, сквозь запах которой еле улавливался аромат свежей мяты. За дверью что-то упало, раздался женский голос и в ответ ему загремела посуда.

Меня толкнули плечом. Незнакомец с руганью отшатнулся, заметив ножны. Ещё двое оглянулись, когда я прошла мимо.

Девушка в сером платье с передником увернулась от подвыпившего посетителя, подняв поднос над собой, и танцующей походкой направилась к дальнем углу. Ослепительно улыбнулась сидящему за столиком мужчине в черном, поставила перед ним несколько мисок и ушла, словно бы случайно задев его локоть бедром.

Но мужчина даже не проводил её взглядом. Рука дрогнула, вытащив из кармана темную склянку, мелькнуло тату на левом запястье, в дымящуюся кружку посыпался зеленоватый порошок.

Знакомый рисунок. Серебряная змейка с зелеными глазками, обвивающая запястье — символ военной академии Аллаина.

Каким же нужно быть ненормальным, чтобы выставлять напоказ такую татуировку?

Когда неизвестный повернулся, я с удивлением узнала в нем Фрида. И как его занесло в Аллаин, да ещё и в академию? Непрост фарат, непрост. Хотя показывать тату здесь не только глупо, но и опасно.

— Сдурел? — прошипела я, плюхнувшись на стул, — Тут народу полный зал!

Фрид ответил не сразу. Медленно поднял голову, пару секунд таращился на меня, будто недоумевая, откуда я взялась, моргнул и хриплым голосом сказал:

— Ты о чем?

— Да об этом! — я потянулась через стол, подцепила болтавшуюся на запястье повязку и затянула её, — Хотя уже все заметили, кто хотел.

Академия в Аллаине считается лучшей военной академией в мире, вот только нынче она находится на территории королевства вампиров. В глазах жителей Креита тот, кто там учится, либо сам из вампиров, либо как-то связан с ними — и то и то не стоит демонстрировать. Иначе нарвешься на неприятности.

Зачем привлекать лишнее внимание, особенно когда отбиться не можешь?

Нахмурившись, я присмотрелась к фарату.

Плащ чистый, однако тряпка на голове в алых пятнах, а нижняя губа опухла.

— Что произошло? С кем уже подрался?

Под моим взглядом парень нервно облизнул кровоточащую царапину.

— В лесу видели наемников. Тех самых. Я увел их к городу. А это, — он тронул разбитую губу, — Маленькое напоминание о том, что стоит бегать порезвее.

— Они ещё вернутся, — я постучала пальцами по столу, оглядываясь по сторонам, — Нужно уходить.

Фрид ранен, да и я не в форме. Рисковать нельзя. Не уверена, что смогу прямо сейчас дать бой.

Сама бы выбралась, но… Защищать кого-то ещё меня не учили.

— Уйдем ночью, — сказал Фрид и осторожно отпил глоток из кружки, — Дай мне немного времени.

Парень замолчал и мне больше ничего не оставалось как уткнуться в одну из тарелок.

На одного еды тут явно много. Я посмотрела на фарата. Потом снова на тарелку.

— Всё оплачено. Ешь, — с легкой улыбкой кивнул он, — Тебе надо восстанавливать силы.

— Я не о том… — сглотнув, я вновь взглянула в тарелку.

Вроде ничего подозрительного. Неужели придется, чтоб не отравили снова, всю жизнь себе готовить? Ага, из собственно выращенных овощей и фруктов…

— Аля, — Фрид поставил кружку на стол и заглянул в мои глаза, — Я очень ценю то, что ты согласилась отправиться со мной. И не хочу требовать сверх этого. Но всем будет только лучше, если ты станешь мне доверять.

Я тяжело вздохнула и отвернулась. Я вытащила его из реки, не сдала деревенским, для которых нет разницы фарат или вампир — любого бы оставили умирать.

Фрид не раз спасал меня, рискуя собой. Он доверяет мне. Наверное, и я могу верить ему.

…

В зале таверны мы сидели до вечера. Разговаривали вполголоса, постоянно оглядываясь, хотя осторожничать не было нужды: если кто-то и подслушивал, то всё равно не услышал бы ничего за топотом и музыкой.

Едва сгустились сумерки, часть столов и стульев убрали, освободив место для танцев. Фриду приходилось нелегко — к нему постоянно подбегали девицы из местных и звали танцевать, пару раз даже просили спеть. Краснеющий парень рассказал, что знаком с хозяйкой таверны и часто бывал здесь, поэтому его знают хорошо.

Скоро мест стало не хватать и мы, разрешив забрать наш стол, поднялись наверх. Все мои вещи уже были собраны, но Фрид решил задержаться.

Я недоуменно хлопала глазами, глядя как фарат сдвигает кресла к столику и ставит рядом с моими сумками третью, сильно потертую и грязную.

— Вещей слишком много. Дорога долгая, всё не унесем. Нужно оставить ненужное.

Он сел, вытряхнул содержимое сумки и тут же протянул мне карту. Я забралась с ногами в кресло напротив, убрала прядь со лба и развернула рулон.

Ого! Какая подробная! Ноготь заскользил по слегка пожелтевшей бумаге — вон Аллаин, королевство вампиров, в самом низу. Посередине Креит… Эх, столица далеко, пешком идти через леса недели. На севере горы демонов, левее пустыня…

А где Дроум? Кусок старой бумаги оторван, остались лишь черточки, словно кто-то долго зачеркивал чернилами.

Негромко кашлянув, я подняла карту и ткнула в рваный край. Голос фарата дрогнул:

— Зачем мне знать где находится место, куда я не вернусь никогда?

Интересно, что нужно сделать такого, чтобы свои же прогнали на верную смерть?

Фрид со знанием дела осмотрел мою коллекцию мешочков и разноцветных бутылочек с зельями, убрал пустые в отдельный карман, сложил в ту же сумку кое-что из своих запасов и с моего разрешения принялся за вторую сумку.

— Что-то ты не договариваешь, — сказала я, косясь на лишнюю сумку, — Не помню её у тебя.

Парень на мгновение замер, затем с улыбкой покачал головой:

— Извини, не говорил раньше. Та «знакомая» не совсем человек. Она ведьма. Когда-то давно она научила меня общаться с лесными духами и просить их помощи. Правда, в последнее время я прошу чересчур часто.