Соратники - Рой Олег. Страница 12

– Не человек он пока, а дитя ещё малое, неразумное, – напомнил Водяной. – Ежели Монстры заберут его из колыбели да в своём царстве взрастят, уж поверь, станет он со временем таким же чудищем, как они сами.

Яга от подобных слов вся в лице переменилась, вскочила с места, закричала с неожиданной горячностью:

– Не бывать тому! Ни за что нельзя такого допустить! Что ж мы сидим тут и разговоры неспешные ведём, будто на завалинке? В Явь идти надо, царственное дитя спасать да не мешкать!

– Потому я вас сюда и позвал, – Боян обвёл серьёзным взглядом всех Соратников по очереди. – Собирайтесь-ка, други любезные, в путь-дорогу. Предстоит вам задача трудная: отыскать младого Повелителя и доставить его в Правь в целости и сохранности, пока не сделали это пёсьеглавцы поганые.

– Но как же мы сумеем опередить Монстров, коли даже не знаем, где именно народился младенчик? – озадачился Водяной.

Боян лишь вздохнул в ответ.

– Придётся потрудиться. Наше счастье, что взошла Вещая Звезда над нашей родной стороной, и другим сыскать Повелителя в ней потруднее будет. Так что к бою, Соратники, и не мешкайте! Ворота в Явь уж отворены. Знаю, что и между вами мира нет, но неподходящая сейчас пора для ссор и распрей. Забудьте на время все обиды, сплотитесь ради общей цели. А она непроста. Надо вам Монстров опередить, младенчика отыскать, в Правь его доставить и короновать…

Снова окинул всех Боян внимательным взором и добавил веско, значительно:

– И успеть во что бы то ни стало до тех пор, пока не погаснет Вещая Звезда.

Портал

Явь и Правь соединены между собой ПОРТАЛОМ, через который осуществляется связь между двумя мирами. Когда-то, когда на Земле ещё существовали придумавшие те или иные мифы цивилизации, порталов было несколько, сейчас же остался только один-единственный. В Прави вход в него находится на нейтральной (общей) территории, в Яви – на территории России. Выглядит портал как огромный дуб-перевёртыш с большим дуплом, который растёт в обоих мирах из общих корней.

В давние времена разделение на миры было не столь строгим, порталы были открыты, и система взаимодействия миров была иной. Существа из Прави часто приходили в Явь с самыми разными целями – кто помочь, откликнувшись на мольбы людей, кто навредить, кто просто порезвиться и развлечься. Был доступ в Правь и у людей, особенно тех, кто имел или приобретал сверхъестественные способности и/или становился героем фольклора. Но время шло, мифы забывались, люди переставали верить в тех или иных сверхъестественных существ, появление которых в Яви стало приводить только к неразберихе (как случилось, например, во время Троянской войны, когда боги приняли участие в битве людей). В конце концов в Прави было решено уничтожить все порталы, кроме главного – дуба, и его также закрыть во избежание недоразумений. Сейчас открыть портал можно только двумя способами: либо при помощи артефакта – неизменного атрибута Повелителя Прави, либо по решению Общего Совета всех царств. Для того чтобы это произошло, требуется много энергии – либо энергии Медальона, заряженного почти на максимум, либо коллективной энергии большого числа жителей Прави (Общего Совета).

Без помощи портала в Явь могут проникнуть лишь некоторые обитатели Прави. Это, например, Водяной и Леший, имеющие власть над водой и лесами в обоих мирах, а также разная мелкая нечисть: домовые, бесы, призраки, мавки и т. д.

Менгир

В мире Монстров на самом крупном острове, принадлежащем клану Львов, находится каменное сооружение в виде арки, обладающее магическими свойствами – способностью оживлять мёртвые тела.

Глава 4

Явь

Первую песенку, зардевшись, поют

Свои детские воспоминания Алёна Колесова хранила в памяти очень бережно – в первую очередь потому, что их имелось до обидного мало. Зато они были невероятно колоритными и яркими, как клипы или кадры из фильмов в разрешении Full HD. Этакие живые картины, подробные вплоть до мелких деталей и полные не только зрительных образов, но и звуков, запахов, вкусов и ощущений.

Вот она, Алёнка, маленькая, совсем крошка, на руках у отца. На ней купальник с оборками – очень красивый, цвета морской волны. Они на берегу реки, наверное, приехали на пикник, потому что вкусно пахнет костром и жареным на огне мясом. День знойный, солнце припекает и играет яркими, слепящими глаза бликами. Папа несёт Алёнку купаться, он заходит в реку и опускает Алёну в воду, которая сразу охлаждает разгорячённую на жаре кожу. Это неожиданно, и Алёнке немного страшно, она взвизгивает, но папа говорит: «Не бойся. Ныряй!» – и Алёнка уже сама бесстрашно погружается в реку с головой.

А вот она чуть постарше, дома, и смотрит на себя в зеркало – огромное, до потолка, в тяжёлой деревянной раме с затейливой резьбой, с узором из чудесных сказочных птиц, рыб и цветов. Красивое зеркало, старинное, оно и сейчас висит у них дома, в маминой спальне. Маленькая Алёнка глядится в него и огорчается, чуть не плачет из-за того, что волосы у неё такие короткие, даже в хвостик собрать не получается. А хочется косу: густую, длинную, спускающуюся чуть не до пола, как на картинке в книге любимых сказок. И так хочется, что даже губы оттопыриваются и слёзы наворачиваются на глаза. Наверняка она тогда всё-таки заревела, только этого Алёна уже не помнила. Зато прекрасно сохранила в памяти другую картинку: как они с родителями в солнечный тёплый день идут по широкой, шумной от бесконечного потока машин и людей улице, и она, боясь потеряться в толпе, крепко держится одной рукой за папину ладонь, а другой – за мамину. Вся улица полна магазинов с зеркальными витринами, и, проходя мимо каждой из них, Алёна любуется в стекле отражением их семьи. Какие они все трое красивые – папа и мама, оба высокие, стройные, модные, и она сама в нарядном платье, с уже отросшими почти до плеч волосами! Интересно, куда они тогда шли, откуда и зачем, и что была за улица? Увы, это в памяти уже не сохранилось…

Да, жаль, конечно, что она так мало помнит о детстве. Но всё же прошлое – это прошлое, оно осталось далеко позади и уже никогда не вернётся. Да и не надо! То, что происходит сейчас, гораздо интереснее. А сейчас она, Алёна – взрослая восемнадцатилетняя девушка, студентка филологического факультета одного из лучших университетов страны, а, может быть, и всего мира.

Специальность для неё выбрали родители, и Алёнка легко согласилась с ними. Литература ей нравилась, а даже если бы и не нравилась, Алёне бы и в голову не пришло спорить со старшими, так она привыкла, что они всё знают лучше и желают ей только добра. Отцу и маме Алёна доверяла, обожала их и гордилась ими. Да и можно ли не гордиться такими родителями? Мама у неё настоящая красавица – узколицая, с тонкими благородными чертами лица, с женственными формами и чудесной бело-розовой, словно сияющей, кожей без единого намёка на морщины. В свои тридцать восемь лет она кажется совсем юной, лет двадцати, максимум двадцати двух – разве много о ком можно такое сказать? Папа, респектабельный и импозантный как настоящий джентльмен, старше мамы, но тоже не выглядит на свой возраст, и если бы не седина волос и бороды да не пошатнувшееся с недавних пор здоровье, никто бы и не подумал, что ему уже минуло пятьдесят. Почти каждый раз, когда семья появлялась где-то вместе, Алёна слышала за спиной «Какая красивая пара!», и было очень приятно осознавать, что это говорят о её родителях.

И с мамой, и с отцом, как считала Алёна, ей повезло. Конечно, у каждого в восемнадцать лет есть претензии к предкам, куда же без этого… Иногда и Алёнке казалось, что взрослые, особенно папа, слишком давят на неё, слишком навязывают своё мнение и чересчур её контролируют. Но всё же обоими родителями Алёнка была довольна, как довольна была и той жизнью, которую они ей обеспечивали. Отец был академиком с мировым именем, автором солидных научных трудов, специалистом по истории Древней Руси и славянской мифологии, а мама занималась дизайном одежды, владела собственным домом моды и сетью магазинов. Финансовым благополучием в семье Колесовых не кичились, но оно всё равно проявлялось во всём, что окружало Алёнушку с самого рождения. Вся её жизнь прошла в большой квартире, в старом, ещё дореволюционной постройки, но приведённом в идеальный порядок доме в Лялином переулке у Чистых прудов. И каждая принадлежавшая их семье вещь, от антикварной мебели до двух новеньких, весьма респектабельных автомобилей (у каждого из родителей свой) была воплощением не только достатка, но, в первую очередь, хорошего вкуса.