Аферист (СИ) - Майоров Сергей. Страница 39

— Юрий Михайлович, горбыткомбинат, — снова подала голос секретарь.

— Так, идёмте отсюда, — поднялся Салицкий. — Не дадут нам спокойно посидеть. Светлана Сергеевна, и вы идите домой.

Мы быстренько переместились в ресторан, что находился по ту сторону главной площади, а там и общение пошло живее, и никто нам не мешал.

— Что там у вас сегодня на комбинате приключилось? Конечно, если это подлежит разглашению.

— Вам скажу. Всё банально до зубовного скрежета. Первых расхитителей шефской помощи детдому брали.

— Оперативно работаете, — уважительно покивал Салицкий.

Да, в сравнении с казённой службой я просто метеор. Хрен бы мне так нахрапом удалось расколоть профкомовскую шайку, будь я при настоящих погонах. Над каждым опером по двести начальников сидит, и на каждый чих по двести подписей надо получить. А потом сами же удивляются, чего это у нас раскрываемость такая низкая? Преступники же сидят на месте и терпеливо ждут, когда за ними придут с правильно оформленным ордером.

Собственно, моя нынешняя деятельность — яркий пример отдельно взятого опера, на которого перестала давить бюрократическая машина.

— Да это так, мелкие воришки. Мне рыбу покрупнее подавай.

— Уверен, с вашей энергией вы и до них вскоре доберётесь.

— Доберусь, даже не сомневайтесь. Но если вы мне дадите пару умных и честных человечков, это произойдёт скорее.

— Ах, да, рассказывайте, какого рода специалисты нужны. Я даже боюсь предполагать, почему именно у меня. Постараюсь конечно подобрать, если таковые найдутся в моём арсенале.

Я кратко обрисовал идею насчёт вожатых, которые последят за доступом к опечатанному аквариуму в детдоме, а заодно и на общую атмосферу изнутри посмотрят.

— Вожатые это можно. В педотрядах у нас активисты. Как раз их профиль.

На том мы и сошлись. Завтра на созвоне. Если надо, я подъеду.

Глава 21

— Явился? — неодобрительно воззрился на меня Борис. — Хоть бы предупреждал, что ли, на сколько из дома сваливаешь. Есть будешь?

— Не-а, я сытый и пьяный.

— Крис тебе сегодня обзвонилась.

— Ай, — отмахнулся я.

— И даже не спросишь, что случилось?

— Нет.

— А оно случилось.

— Ладно, что там?

— Вот сам теперь звони и спрашивай, — мстительно отрезал приятель.

И когда он стал такой язвой? Кажется, я плохо влияю на молодой неокрепший ум. Надо следить за собой, что ли. Подавать положительный пример. Прямо завтра и начну, сегодня уже не выйдет, я набрался.

— Тю, делать мне нечего. Что там могло произойти, — стащил я туфли, скинул одежду и повалился на диван. — Где моя гитара? Душа требует музыки.

— Малиновский с женой помирился. Плакал твой великий план.

— Это и есть происшествие? Насмешил. Какой там план, так, мелкая пакость. Я ему этого добра прописал ещё вагон и тележку. Игра на нервах, чтобы жизнь малиной не казалась. Смешно, правда? Малиновскому хрен вместо малины. Тавтология называется. Ты знаешь, что я аспирант филфака?

— Такой же, как майор?

— Нет, Боренька, самый настоящий. Кстати, майор я тоже настоящий, у меня и удостоверение есть. А Криську уволю к чёрту.

— За что⁈

— За разглашение особо секретных сведений об объекте. Сам за него возьмусь, недолго уж осталось.

— Ты же разрешил ей мне рассказывать!

— Это было одноразовое разрешение. А коли вы, голуби мои, без меня дела обсуждаете, так я вас обоих и уволю. Тащи гитару!

— Ты меня уволил, сам и тащи.

— Ладно, тебя оставлю, так и быть. Неси инструмент, сыграю тебе одну душевную мелодию.

И я сыграл, и даже не одну.

На удивление, пьяному организму было легче совладать со струнами, так что я бренчал всё подряд, что шло на ум. Борька как сел на стул, сунув сложенные ладони меж колен, так и сидел, боясь спугнуть моё хорошее настроение. А меня пёрло, и жизнь казалась прекрасной, а будущее безоблачным… Перстень найден, приглашение на парад в кармане, Малиновский на прицеле. Пора расширять горизонты, переходить на новые уровни.

В какой-то момент я клюнул носом раз, другой, почувствовал, что гитару тянут из моих рук, но не смог её удержать, и провалился в глубины сна…

Разоспаться мне не дали. Громкий звон вгрызался в мозг, требуя присутствия в действительности. Служба, что б её! «Наша служба и опасна и трудна», — пронеслись в голове строки бессмертного гимна, пока руки шарили по полу в поисках телефона.

— Встаю, встаю, — пообещал я неизвестно кому и открыл глаза.

Ёпть! Да мне же прописали отставку. И звенел не будильник на телефоне. Разрывался стационарный Борькин аппарат.

— Тебя к телефону, — пришёл в комнату Борька, волоча за собой длинный шнур.

— Ять! Сколько времени? — испугался я, что проспал всё на свете.

— Без четверти восемь, — зевнул парень в кулак. — Я пошёл досыпать.

— Кх-м, слушаю, — проверив связки на способность говорить, отозвался я.

— Доброе утро. Не разбудил? — приветствовал меня отвратительно бодрый голос Юрия Михайловича. Будто не с ним мы вчера квасили.

— Нет, что вы. Завтракаю и пью кофе.

Да, это то, что мне надо! Кофе я не просто хочу, а очень хочу. Надеюсь, ту банку, что нам презентовала незабвенная Марта Прохоровна, Боря ещё не прикончил?

— Приятного аппетита. Заранее извиняюсь, но что-то ваших солдат не видать пока.

— Каких? А-а, траншея? Наверное, ещё не доехали. Им же не ближний путь.

— Наверное, да. Простите, что отвлекаю. Нервы. Сейчас областное начальство звонить начнёт.

— Успокойте ваше руководство, всё будет сделано, — заверил я.

— Да, спасибо.

— До связи.

Кое-как умостив трубку на рычаг, я снова закрыл глаза, но память услужливо подсунула списки дел, что предстояли на ближайшую перспективу. Вон люди уже работают, значит и мне пора.

Похмелья как такового не ощущалось, водка оказалась на удивление приличная. А тупой звон из головы буду выгонять душем и кофе. А вдруг у Бориса в закромах и рассол найдётся, будет супер.

Впустив через форточку утренний холодок с улицы, я пошлёпал в хозяйские хоромы. О, чего у него из-под кровати торчит. Гиря на шестнадцать килограмм весом. Когда-то и я увлекался, было дело. Подкачаться, что ли, а то Волох не особо обременял себя мышечной массой. Эх, где моя ведомственная качалка. Нету. Так почему бы и не гиря?

— Чего тебе? — промычал парень, не открывая глаз.

— Меняю телефон на гирю, — озвучил я цель визита. — Она у тебя, часом, не золотая?

— Чугунная. Будешь пилить?

— Поверю на слово. Кстати, о золоте. Скажи мне, Боренька, кто такая Беляева Л. Г.?

— Какая ещё Беляева? Дай поспать.

— Не спи. Нужны контакты этой дамы. Вспоминай давай.

— Я не выспался. Отстань, не знаю никакой Беляевой Л. Г.

— Знаешь, должен знать. Иначе откуда её музейное удостоверение оказалось в твоей квартире?

— Какое удостоверение?

— То самое, с которым мы ходили на промысел в гастроном. Я его после квартирника нашёл под диваном. Значит, она была здесь в тот день.

— Ты ведь не отстанешь, да?

— Угадал, — ухмыльнулся я. — Подъём, лежебока. Дуй умываться и напрягать память. А я пока твоей гирей поиграюсь.

Заявление было крайне оптимистичным. Максимум маятник — вот что мне светит. Стрёмно начинать заново с нуля, тем более, гири я любил и когда-то упражнялся сразу с двумя, но срывать сейчас спину или калечиться не планировал, поэтому пока только так. Сделав два подхода по десять раз на каждую руку, вспомнил, что после вчерашнего не рекомендуются физические нагрузки, и отложил снаряд до лучших времён.

Теперь в душ и кофе.

— Боря, освобождай площадь, — стукнул я в дверь ванной и пошёл ставить чайник на плиту.

После водных процедур хмарь из головы немного выветрилась. Пахло кофе и мясом. Одобряю. Надо Борьке на продукты отстегнуть.

Парень отирался тут же в кухне и явно что-то хотел спросить. Я проигнорировал его горящие любопытством глаза, выхлебал два стакана воды и принялся за завтрак.