Жизнь после предательства (СИ) - Дятлова Дарья. Страница 20

Открыв шкаф, провожу руками по ее костюмам и блузкам…начинаю складывать в принесенные коробки. Вещи все хорошие, добротные…наша Вера Васильевна была той еще модницей. Все вещи, уложенные в коробки, вечером увезу в местную церковь, отдам батюшке, он знает, что с ними делать.

Таким же манером разбираюсь и с дедушкиными бумагами. В основном это были старые квитанции за электричество и воду, а также старые газеты, журналы и прочая корреспонденция. Заглянув для порядка в нижний ящик, я обнаружила что-то, обмотанное платочком и перевязанное бечевкой. Развернув, увидела две пачки денег, пересчитав которые, поняла, что в каждой пачке по пять тысяч долларов. Под ними лежал листок бумаги, свернутый вдвое.

,, Если вы читаете это письмо, значит нас уже нет в живых и вы лазите в шкафах, что я вам категорически запрещала делать. Эти деньги мы оставляем своим любимым внучкам Инге и Юле. Они вам пригодятся. Ваши бабушка и дедушка.,,

Ничего себе…а…мама что в шкафах не убиралась что ли? Ну вообще-то я не удивлена совсем, они были людьми богатыми и вполне могли себе это позволить. Спасибо, родные мои.

За работой и не заметила, как стемнело…день закончился, а Игнат даже и не позвонил. Может что-то случилось у него? Какой-то он невеселый поехал…ну ничего, завтра вернется, расспрошу, что его так расстроило.

Слышу в доме звенит мой телефон, спускаюсь вниз, звонила мама Игната, случилось чего?

— Алло, здравствуйте, тёть Надь, как дела у вас? – перезваниваю, голос дрожит и вибрирует от переживания, хотела спросить, как там Игнат, но меня опередили.

— Здравствуй, Юленька, да у нас все хорошо, у вас как? Сынок мой чем занимается? На протезирование готовится? – сердце пропустило удар, потом еще, нечем стало дышать…спокойно, он же писал, что доехал…где он тогда… — Что-то звоню ему, трубку не берет, думаю, может отдыхает.

— А…да…это…спит он уже, — не буду пока ей говорить, что он в город уехал, не буду расстраивать, зачем. – Может что-то передать ему, когда утром проснется?

— Да нет, не надо, я потом сама позвоню, ничего срочного просто хотела про протезирование напомнить, пусть отдыхает. Ну ты расскажи, как у него настрой?

— Да все хорошо, ждет он это протезирование, сильно ждет, хочет уже нормально жить и работать.

— Ну и хорошо, ждем тогда вас в городе в начале недели, хоть бы все хорошо прошло, хоть бы привык он поскорее, я уже вся извелась. – в ее голосе слышны были слезы и мне стало жаль ее, бедная женщина, измучилась вся. – Ну пока, Юленька, спасибо тебе, девонька.

Кладет трубку, а меня начинает бить озноб…где он…написал же, что доехал. Он же еще слаб, да еще и на костылях, даже не знаю кому и звонить. Решила написать ему.

— Игнат, а ты где? Просто звонила твоя мама, хотела с тобой поговорить, а я не знала, что ответить, ты же должен быть у них.

Ответа не было долго, больше часа.

— Я в своей квартире, все нормально, я это…не вернусь…я завтра в клинику еду, врач звонил.

— А, ну хорошо, я завтра тогда в город приеду, вещи привезу и с врачами поговорю, — странно, врач назвал точную дату, и она только через пять дней наступит…

— Не надо приезжать, там карантин, никого не пускают, а вещи у меня есть, потом привезешь, когда я с больницы выйду, — что-то Игнат не договаривает, это прямо чувствуется. – Ладно, Юль, пока, я позвоню как с больницы выйду.

Как с больницы выйдет? Он же будет там месяц лежать, только после реабилитации домой отпустят. Все-таки надо завтра в город поехать и на месте узнать, что он там юлит. Заодно и домой заеду, соскучилась уже. Да и конспекты надо прихватить, уже можно к защите диплома потихоньку готовиться, год пролетит незаметно. С этими мыслями иду спать и до утра не просыпаюсь даже в туалет.

Утром спала почти до обеда, Юля, на тебя это вообще не похоже, какая-то сонная стала, вялая…ни аппетита нет, ни к чему руки не тянутся. Такое чувство на душе, как будто меня выкинули за ненадобностью. Сейчас поеду в город и все узнаю. Вещи решила все-таки его взять.

Через полтора часа въехала в город и направилась прямиком в военный госпиталь, предварительно позвонив нашему лечащему врачу. Игната положили в ортопедическое отделение нейрохирургии, и мне разрешено было его навещать в любое время, кроме отбоя и тихого часа. Поэтому, недолго думая, еду туда, поднимаюсь на третий этаж, неся с собой два пакета. В одном его пижама, полотенце и еще кое-что по мелочи. А в другом пакете посуда и все что нужно из еды. Узнаю на стенде в какой палате лежит Савицкий Игнат и иду прямиком туда, дверь наполовину приоткрыта, хотела сразу войти, но решила заглянуть, чтобы сориентироваться на какой койке лежит мой милый. Палата оказалась двухместной, на одной из кроватей лежал Игнат…а рядом на стуле сидела девушка и, наклонившись вперед, целовала его в губы…Инга?! Она же в Европе…Мне стало так плохо, что я, ничего не говоря и даже не выдав своего присутствия, тихо-тихо, по стеночке пошла к лифтам…

Глава 29

Уже почти дохожу до выхода и понимаю, что пакеты так и несу с собой, да и черт с ними, ему уже это не нужно…ни котлетки твои, ни пюрешка, ни ты сама…глупая, глупая Юля, больше ты ему не нужна, ты свою миссию выполнила, вытащила его из депрессии, вылечила его болячки… мавр сделал свое дело…мавр может отдыхать.

Но как больно, как чертовски больно, сердце рвется на части и именно в этот момент не хочется жить совсем, хочется просто лечь и умереть. Сажусь в машину и плотину рвет, начинаю реветь в голос, жалея себя на чем свет стоит. Ну знала же, что так будет, знала же, что он тебя не любит…и все равно кинулась в свою любовь с головой. От него Инга ушла, а ты решила на чужой беде свое счастье построить…так не бывает, глупая, не бывает. Что теперь делать? Как жить? Голова пустая…ничего не понимаю…ничего не хочу…к черту все…

Завожу машину и еду домой, не смогу сегодня в деревню ехать, не в адеквате я, дома переночую, подумаю, завтра уеду…Аа-аа, как душа болит, воздуха не хватает…как он мог, как? Неужели же я не заслужила честного к себе отношения? Когда уезжал, мог же сказать так мол и так, Инга вернулась, я ее люблю и возвращаюсь к ней…так нет же, молча уехал к родителям и у родителей не появился. А я как дура волновалась, места себе не находила, а у них все отлично…бурное примирение было, наверное. При мысли, что Игнат и Инга вместе в постели, мне вообще стало дурно, подлец, предатель, нехороший человек…

Приехав домой, поздоровалась с прислугой и заперлась в своей комнате, никого не хочу видеть. Рухнула на кровать и реветь, плакала долго, пока слезы сами не высохли…или уснула я…сама не поняла. Проснулась рано утром, только солнышко начало вставать, взяла с собой еще вещей из шкафа и тихо спустилась вниз. Как я вчера узнала у Светланы, родители еще не вернулись из Европы, а Инга ночует у парня. Видимо, я вчера все горе свое от души выплакала, потому что при упоминании Инги и ее парня, у меня на лице не дрогнул ни один мускул. Спокойно приняла новость и села за стол завтракать. Аппетита по понятным причинам не было, поэтому я попросила завернуть пару блинчиков в дорогу, но кто меня будет слушать, Света собрала целый пакет провизии и еще корзинку пирожков и блинчиков.

Выехав с города на трассу, решила ехать тихо, встала в крайний правый ряд, чтобы никому не мешать и стала думать, что же я сотворила со своей жизнью. Игнат – парень моей сестры, РОДНОЙ СЕСТРЫ понимаешь, теперь волей-неволей нам придется встречаться на семейных праздниках и делать вид, что мы почти не знаем друг друга. Как? Как я буду делать вид, что мы едва знакомы, если от одного его вида мне хочется упасть к его ногам и все ему простить. Простить? Юля, ты что тряпка половая что ли? Не знаю…я не знаю кто я, только знаю, что не скоро привыкну к тому, что мы теперь не вместе. Мне просто нужно это пережить, перестрадать и постараться забыть. Хорошо, что еще каникулы, целых два месяца, время лечит…вылечит и меня…

Так пролетело две недели, две длинные предлинные недели. Игнат звонил мне вначале несколько раз, я не стала рвать себе сердце и не брала трубку, а потом и вовсе заблокировала его номер. Чтобы узнать о его здоровье, я звонила Надежде Витальевне. Она все поняла и не стала задавать мне никаких вопросов, его мама очень умная женщина…и лишних вопросов не задавала, только в самом начале спросила.