Четвертая зеркальная война (СИ) - Лобанов Александр. Страница 11

Мы спрыгнули в чередной провал, а затем рывком выбежали на край водопада. Массив воды грохотал, не оставляя шансов преодолеть его — снесёт мгновенно. Хотя радуга над ним висела красивая, ничего не скажешь. Вот только Глагол даже не подумал преодолевать преграду, а прыгнул в неё, ухватив меня за одежду. Хугин попытался упорхнуть прочь, не желая лезть в воду. Но потерять его в петлях лабиринта — дело минуты, по тому я вцепился в пета, прижимая к себе.

Нас закрутило и завертело. Дышать сразу стало сложно, а ледяная вода заливала глаза. Одежда и поток пытались утянуть на дно… Но я заметил, как появившиеся следом чудом выжившие осколки прыгаю в поток за нами. А затем на маленькую вечность я потерялся в круговерти.

Рывок Глагола ознаменовал конец заплыва. Хрипя и кашляя, дрожа всем телом, я развалился на ледяной поверхности очередного ответвления Зеркального лабиринта.

— Мы выиграли фору, но нужно спешить, — стоило только Брауни встряхнуться, как Глагол вновь выглядел, словно супергерой из боевика. — Порталы в Зазеркалье уже встречаются, нужно выбрать достаточно большой и расположенный в укромном месте.

— Вы не уйдёте… — голос словно скрежет ногтем по стеклу. — Вы в моей ловушке.

Шатаясь, я приподнялся и обнаружил выходящее на свет существо… которое так и тянуло назвать «Искажением». Искажение имело человекоподобную форму и было бы даже на него похоже… если бы плоть людей состояла из мешанины цветной стеклянной крошки с торчащими в случайных местах во все стороны осколками. Зеркальная маска вместо лица с трещинами-шрамами совершенно не вдохновляла. А свиту ему составляла пара осколков.

Порождение Зеркального лабиринта выбросило руку в атаке, и та удлинилась, превратившись в стеклянное щупальце, покрытое бритвенно-острыми шипами. Выстрел нагана выбил веер стеклянной крошки и отклонил выпад, но не разрушил отросток. Отступать обратно в круговерть потока я не собирался!

Осколки рванули на нас, скрежеща зубами разных размеров. Глагол выступил им навстречу, и правый рукав плаща-Брауни стал заметно толще, так что осколок, вцепившийся в него, не смог прокусить броню. Зато Глагол сформировал из левого рукава клинок и всадил в брюхо твари, раскроив чуть ли не пополам. И осколок развалился на… мелкие тёмные фрагменты. Вторая тварюшка оказалась умнее и принялась кружить вокруг напарника.

Искажение тем временем двинулось вперёд. Его руки-щупальца ударили в зеркала и проникли внутрь! А затем с явным усилием стали вытаскивать с той стороны вещи: с одной — металлическую ногу манекена, а со второй — ржавый пулемёт…

Проверять работоспособность последнего у меня не имелось ни малейшего желания, поэтому я начал методично всаживать пулю за пулей в Искажение. Вот только от трёх зеркальный гад в наглую уклонился, от ещё одной прикрылся рукой, а две, попавшие в грудь, лишь оставили несколько длинных царапин… Затем у меня кончились патроны.

Новый рывок осколка в сторону Глагола. Удар лапой пришёлся в полу пальто, выбив искры, но Брауни защищала своего хозяина. И тут напарник рванул вперёд сам: взмах клинком — зверь отшатывается. Критик этого ожидал и ударил в бок осколка. Раздался звон разбитого стекла, а существо отлетело под ноги Искажения.

Пулемётная очередь всё же работающего раритетного оружия прошла у нас над головами. Удар ногой-дубиной, отшвырнул скулящего осколка в сторону. Но поздно… Глагол, схватив за плечо, силой запихнул меня в ближайшее целое зеркало в мой рост.

Глава 3

Или как выбрать сильнейшую версию себя? (Часть 1)

Зазеркалье встречало феерией огней. В первый миг я даже ослеп от яркости, попытался прикрыться рукой и тут же ноги повело — поскользнулся. А секунду спустя я сидел задницей на льду, чувствуя, как кожу щиплет нешуточный мороз. При этом удалось проморгаться, и я обнаружил, что меня ослепили миллионы огней светодиодов рекламы, сотни экранов билбордов, на которых крутились ролики, и не меньшее количество панорамных окон ярких магазинов. Всё это украшали огромные высотки. И машины… Тысячи машин с включенными фарами ровными рядами двигались по главной улице, гудя и грохоча.

А вокруг люди. Огромные толпы, двигавшиеся по тротуару живым потоком, совершенно не обращая на меня внимание. Девушка поскользнулась на льду, который был здесь повсюду, но её поддержал кавалер, и они дружно рассмеялись. Сосредоточенные люди в деловых костюмах пробивались сквозь толпу. Матери с детьми… Старики. Группки. Клекот Хугина где-то в поднебесье сразу же придал мне сил. Я не один…. Пусть и не ожидал такой масштабности.

Я заозирался, пытаясь понять хоть что-нибудь. В глаза бросилась иероглифы. В них не силён, но зато удалось приметить светящийся силуэт токийской телевышки. Значит, Япония… Далеко нас забросил Зеркальный лабиринт.

Надо мной склонилась участливая женщина и что-то начала спрашивать на местном языке. Японского я не знал. Плюс в Зазеркалье речь должна быть инверсирована. Стоило включить переводчик в наруче, но меня опередил Глагол. Его голос прогрохотал, чуть не разорвав душу мощью, одновременно став для меня самым благословенным звуком.

Но уже через секунду я вновь напрягся: Глагол в Зазеркалье являлся знаменитостью после оглашения Пакта. Вот только известность его крайне отрицательна! Пусть он за годы и временные петли выжег почти всю тёмную Веру, но вспомнить его могут буквально с пары слов и одного взгляда. А тогда Пакт будет нарушен!

Рука потянулась к устройству для стирания кратковременной памяти, а я бросил взгляд на напарника, и меня немного отпустило: Глагол, в отличие от меня, активировал голографическую маскировку, которая изменила его черты лица на азиатские и сравняла с местными. Доброжелательная женщина выслушала напарника, чему-то улыбнулась, быстро закивала и поспешила по своим делам.

— Вставай, — Глагола рывком поднял меня на ноги. — Включи маскировку внешности и системы, активируй инверсирсию речи и текста. Второй раз объяснение, что ты «обновился», может и не прокатить.

Я поспешно запустил указанные функции: теперь все системные параметры общего доступа заменились на данные среднестатистического человека — нечего светить тем, что я Критик. Более того, информация стала отображаться в отзеркаленном виде.

Я попытался подняться, но снова поскользнулся и растянулся на льду, только теперь поняв, что наш «неприметный» выход оказался заледеневшей лужей в паре шагов от главной улицы Токио.

— Разве в Японии сейчас не самый разгар дня? — задал я глупейший из всех возможных вопросов. — И не конец весны?

— В реальной Японии половина четвёртого пополудни. Двадцать шестое Мая, — глагол кивнул на один из билбордов с надписью «03:51…02.50.62». И пока я ломал глаза и мозг пояснил: — Но в Зазеркалье всегда ночь. В любом часовом поясе. И всегда зима.

— В смысле? — вот таких нюансов я не знал и сразу же заинтересовался.

— Не забывай: Вера существует только в рамках ноосферы. А она не выходит за пределы планеты. Так, в Зазеркалье отражено всё в рамках Земли. Но нет звёзд, луны, а главное, солнца. Им приходится довольствоваться только отражённым и искусственным светом. По той же причине Зазеркалье холодный мир — его не греет светило. Это одна из причин почему развитие наших миров пошло разными путями, и не стали нашей идеальной копией.

Жёстко… Я попытался представить, как в момент прихода Веры в этом мире неожиданно погасло Солнце. Мягко говоря, проблема планетарного масштаба… Холод и тьма. Даже в центре мегаполиса при взгляде на совершенно чёрное небо без искорки света и надежды, душу сковывал страх и холод.

Для справки, уважаемые читатели, за месяц мне удалось чуть ли не клещами выудить из Глагола информацию, что Зазеркалье — практически сплошной город, ибо больше всего зеркал и отражающих поверхностей в городах. А это значит, что проблема становится на порядок эпичнее: никаких лесов, полей и просторов, а вместе с ними и дефицит большей части продуктов. Как финальный штрих, города разделяют огромные водные пространства. Полное уничтожение инфраструктуры и постоянные потопы.