Закон джунглей. Книга 4 (СИ) - Маханенко Василий Михайлович. Страница 24

Я вернулся к Вилее — она не просыпалась. Травница притащила каких-то поддерживающих отваров из трав первого пояса, что должны были укрепить тело, вот только тело не желало укрепляться. Требовалась прорва энергии, чтобы запустить вращающееся ядро энергии, но, полагаю, даже если я «сожру» все меридианы Паскора и его ученика, этого не произойдёт. Кстати, ещё раз прогнал в памяти тот случай с пленником, пытаясь понять, почему он умер. Оказывается, убил его не я — мне довелось только обнулить меридианы. Соверши я такое с любым другим даосом, он просто на какое-то время стал бы простым человеком, но после одной-двух медитаций вернул бы себе всё утраченное. Убило сектанта его кровавое нутро — как только последний меридиан обнулился, кровавый сгусток отправил свои щупальца по всему телу, желая заменить собой меридианы. Сектант умер от банального болевого шока, не сумев вытерпеть одновременного формирования двухсот восьми меридиан. У меня с души словно камень свалился — идея выкачки энергии мне нравилась, но превращаться в убийцу при этом не хотелось.

Следующие несколько дней жители деревни занимались тем, что ходили по округе, выискивая шестого сектанта. Я сразу сказал, что в деревне Итарик его нет, так что группы по десять вооружённых даосов этапа ученик различных рангов прочёсывали близлежащие леса. Но, что было вполне ожидаемо, никого не нашли. Отправился на поиски и Паскор со своим учеником. Я даже дошёл до края деревни, чтобы проверить, куда он направился. Как и думал — в сторону гор и деревушки сектантов. Наместник желал своими глазами посмотреть на логово, чтобы убедиться в моих словах относительно алтаря. Сутки в одну сторону, сутки в другую, может сутки ему потребуются пробыть на месте. Итого у меня появилось три дня, которые можно было потратить на себя и Вилею, что всё ещё продолжала спать. Я храбрился, конечно, но состояние девушки беспокоило меня сильно. Впрочем, не одного меня. Староста, травница, даже Шумила — все приходили её навестить. Староста Орамит даже гонца в Цонг отправил, чтобы купить свиток с техникой лечения. Гонец вернулся через четыре дня и за это время я постарел, кажется, лет на двадцать. Я не отходил от кровати с Вилеей, несколько раз пытался запустить сопряжение, но в одиночку это не получалось. Даже спросил, есть ли где поблизости аномалия, чтобы добыть сердце и засунуть Вилею в регенерационную капсулу. Но, к сожалению, ничего подобного в округе не наблюдалось. Как староста и обещал, свиток мне ничего не стоил, так что я вытянул всю энергию из одного из наших меридианов и направил её в лечебную технику. То, как выгнулась и застонала Вилея, едва не лишило меня концентрации. Казалось, что вся боль этого мира прошла в этот момент через её тело. Однако дальше случилось то, из-за чего я едва не бросился обнимать гонца, что сумел прибыть так оперативно — моя девушка открыла глаза. Обычные, без всяких тёмных мешков или мути от ускользающего разума. Просто здоровые ярко-зелёные глаза.

— Ощущение, что меня через жернова пропустили, — произнесла Вилея, прислушавшись к своим ощущениям. Так как народа вокруг стояло много, говорила она это в личном инвентаре. Правда, тут же умолкла, когда увидела мой «подарок» — труп сектанта.

— Это что здесь делает⁈ Зандр!

— На нём много ценных артефактов. Доберёмся до наставника Герлона, попросим его их все деактивировать и отдать нам. Уверен — там есть куча всего полезного.

— Зандр, я против всякой гадости рядом с моим домом! Ты и так алтарь сюда притащил! Имей совесть, самец! Это моя территория! Не нужно её закидывать всяким хламом!

— Месяц, Вилея. Дай мне месяц, и я уберу и труп, и алтарь.

— Бесишь, Зандр! Вот прям совсем бесишь! Ты всех убил или мне кого-нибудь оставил? Хочется разорвать кого-нибудь.

— Все мертвы. Как твоё состояние?

— Лучше, чем было, но всё равно я чувствую какое-то давление. Словно что-то внутри меня желает вырваться на свободу.

— Демоническая сущность, — кивнул я, рассказав девушке о своей догадке относительно того, что с ней произошло. Как и о том, каким образом я собираюсь формировать ядро энергии. Да и о том, что произошло за последние пять дней, тоже поведал, включая планы по поводу Наместника. Эту сволочь отпускать нельзя, тем более что староста наварил мне ещё две шкатулки сонных пилюль. Теперь до столицы точно хватит.

Паскор вернулся через три дня. Хмурый, раздражительный и даже злой. Его ученик и вовсе хватался за оружие каждый раз, как видел меня. По всей видимости, они добрались до логова сектантов и, как я и полагал, ничего не нашли, кроме пустых стен и моей надписи. Это действительно указывало на то, что алтарь был утащен мной, так что убить меня исподтишка не получится. Слишком огромная ценность для сектантов первого пояса пропала и только я один знал, где она находится. Искатель-то видел, что у меня нет пространственного кошелька. Значит, я где-то спрятал древний артефакт. К тому же он так и не сумел найти следов шестого сектанта. Наше сражение состоялось в стороне от дороги и, если не знать конкретного места, найти его довольно сложно. Я всячески помогал с формированием групп, мы с Вилеей даже сходили сами на поиски (искали, правда, места силы, но кому это интересно?), так что всё выглядело так, словно сектант внезапно осознал нашу силу и сбежал. Во что Наместник, ясное дело, поверить не мог, вот и бесился от того, что логика происходящего полностью от него ускользает. Когда привык контролировать каждый шаг, тяжело жить в состоянии полной неопределённости.

Постепенно деревня успокаивалась. Вылазки закончились, всех гостей приводили ко мне, чтобы я их «обнюхивал», правда, и гостей-то было всего два-три человека. Торговцы, что давно работали с Итарик. Так что их скорее приводили для того, чтобы я первым посмотрел на их товар. Выбирать, конечно, было много из чего — оружие, доспехи, украшения и даже новые мантии, что на порядок выглядели приятней по фасону, чем наши, но ничего подобного мы сейчас позволить себе не могли. Причём дело было не в ценах, что, если говорить откровенно, весьма кусались, а в том, что у нас не было куда это всё складировать. О том, что у нас есть пространственный кошелёк в виде личного инвентаря, никто не должен знать. Ибо Паскор обязательно попытается нас убить, чтобы завладеть кошельком. Вот Вилея и ходила злющая, словно десяток голодных тигров. Не помогало даже сопряжение.

Отец Шумилы явился только через две недели. Огромный отряд вооружённых даосов заполонил деревню, загоняя всех по домам. Возглавлял войско воин — сформированное ядро энергии сияло ярче Эарис. К сожалению, я ещё не знал разницу в рангах воинов, так что достоверно утверждать, медный, бронзовый, серебряный или даже золотой это воин, не мог. Просто даос этапа воин, но даже этого было достаточно, чтобы фальшивый искатель Паскор забился в дальний угол, чтобы лишний раз не попадаться ему на глаза могучему даосу. Он был действительно могуч — рядом с ним даже находиться было тяжело. При том, что он наверняка контролировал свою ауру.

Отец Шумилы был золотым учеником, давно забросившим своё возвышение. Кажется, я теперь так вообще всех толстяков характеризовать буду. На самом деле Эрит Хима не был толстым — он был весьма массивным человеком, походящим на моего дядю кузнеца. Конечно, животик предательски показывал, что сладкая жизнь главного поставщика древесины не прошла стороной, но уверенная поступь и владение телом говорили о том, что былое мастерство ещё не утрачено. Шумила рассказывала, что её отец лично возглавлял отряды по очистке лесов от зверей и теперь, увидев его вживую, я был готов в это поверить.

Глава отряда сходил в ледник, где находились тела и вскоре прибыл с отчётом — это действительно сектанты. Духовное зрение показало, что он сформировал для анализа какую-то печать, однако её структуру удалённо рассмотреть я не смог. Как и движение рук. Что было весьма печально — мне бы такая печать пригодилась. Уточнив, где конкретно находится логово, даос этапа воин покинул деревню. Я с завистью смотрел на то, как он убегал — даосу удавалось без техник поддерживать скорость, сопоставимую с нашей Манюней. Ни я, ни Вилея о таком даже мечтать пока не могли. Разница в возвышении всё же сказывалась сильно.