Пересечь черту - Райан Кендалл. Страница 6

– Думаю, неподходящий момент, чтобы сказать тебе, что я боюсь мостов, – говорю я, поглядывая на Ашера сквозь пальцы.

– Неподходящий, да, – откликается он, и голос его полон озабоченности. – Я не знал этого.

Меня так и подмывает сказать, что он многого обо мне не знает. Ведь за те два года нашего знакомства мы всего пару раз общались один на один, и по большей части это были короткие викторины, связанные с медициной. Он говорил, что у него что-то болит, я давала медицинское пояснение и советовала не играть так жестко. Я не могу отделаться от мысли, что, если бы он послушал меня, то не столкнулся бы с необходимостью провести остаток сезона на скамье запасных, хотя это неважно.

Я делаю медленный прерывистый вдох, пытаясь успокоить нервный стук сердца.

– Поможет, если я возьму тебя за руку… для моральной поддержки? – он ладонью вверх протягивает мне свою большую руку, но я отбрасываю ее.

– Да. Но прямо сейчас я хочу, чтобы обе твои руки были на руле. Обе руки, мистер.

– Ты будешь в порядке? – спрашивает он.

– Я буду в порядке. Просто отвлекай меня, пока мы не проедем.

– Отвлекать. Это я могу. Я рассказывал тебе историю о Лолли и механическом быке?

Ашер рассказывает какую-то, я уверена, захватывающую историю, но я не улавливаю из нее ничего. Я слишком занята, созерцая сверкающую голубую воду, пока мы пересекаем залив Сан-Диего.

– Ты справилась. Мы снова на твердой земле, – говорит Ашер, подбадривая меня.

– Потрясающий вид, – бормочу я, глядя вдаль, теперь мои руки не прикрывают глаза.

Гавань полна гигантских серых военных кораблей, сидящих в воде такого ярко-синего цвета, что она кажется почти нереальной. Я делаю глубокий вдох, наполняя легкие соленым калифорнийским воздухом. Это похоже на первый по-настоящему глубокий вдох, который я сделала за многие годы.

– Это… великолепно. Твоя бабушка живет тут?

Ашер кивает:

– Поп когда-то работал на военно-морской базе неподалеку, а когда он заболел, мама и Стив переехали сюда, чтобы помогать ухаживать за ним. А потом они все просто остались. Я всегда думал, что Лолли продаст дом после смерти дедушки, но она не смогла расстаться с этим местом.

Оказывается, под словом «дом» он имеет в виду «глядящий на пляж оазис».

Когда мы подъезжаем к причудливому двухэтажному дому, он сразу поражает меня. Бледно-желтый, с розовыми ставнями и уютной верандой впереди – он просто очарователен. Перед домом растут две большие пальмы, а посреди цветочной клумбы красуется обалденная фигурка фламинго.

– Добро пожаловать домой к Лолли, – тепло говорит Ашер, выключая зажигание и открывая багажник. – Готова к знакомству с семьей?

Готова или нет, неважно. Потому что в следующую секунду мы уже не одни.

– Эй, все, Ашер тут! – миниатюрная пожилая женщина с пепельными волосами и стрижкой пикси, поправляя солнцезащитные очки размером с обеденную тарелку, стоит на крыльце и кричит кому-то в доме. – Давайте, тупицы! Не заставляйте старушку и мальчика с разорванным пахом таскать все эти тяжести!

– Это Лолли, – Ашер смеется, недоверчиво качая головой. – И, если ты не догадалась, полагаю, мальчик с разорванным пахом – это я.

– Я сложила два и два, – отвечаю я, хихикая. – Я возьму твою сумку. Пойди обними бабушку.

Он смотрит упрямо, но я не позволяю ему переубедить меня тут, как он сделал это в споре за руль. Понести его сумку – это самое меньшее, что я могу сделать, чтобы он смог поздороваться с семьей, которая, вероятно, ужасно по нему скучала.

Когда я вхожу на крыльцо с его сумкой, перекинутой через плечо, и своим чемоданом на колесиках в другой руке, к Лолли уже присоединяется целая толпа родственников, и каждый из них борется за право обнять Ашера.

– Ты, должно быть, доктор Бейли, – сладким голосом говорит Лолли и, прежде чем я успеваю ее остановить, крепко обнимает меня удивительно сильными для женщины ее возраста руками.

– Лолли, отпусти бедную девочку, – женщина с седеющими светлыми волосами развязывает фартук и шлепает им Лолли, затем представляется: – Я мама Ашера. Можешь звать меня Тесс. – Она пожимает мне руку, затем скептически косится на кабриолет. – Полагаю, спортивная машина была идеей моего сына-гонщика?

Мой взгляд скользит по Ашеру, в уголках губ появляется улыбка:

– Да, Спиди Гонзалес настаивал на том, чтобы вести машину, несмотря на свои травмы.

Защищаясь, Ашер поднимает руку:

– Погодите. Я отличный водитель. Разве я не получу снисхождение хотя бы за то, что отвлекал тебя, чтобы ты не психовала, пока мы проезжали мост?

Тесс заключает сына в крепкие объятия и целует колючую щеку:

– Мы просто все на тебя насели, дорогой, я так рада, что ты тут.

– А как я рада, что у нас дом с кондиционером! – Лолли обмахивает лицо. – Можем мы перенести этот праздник любви внутрь прежде, чем кому-то придется вытирать лужи на веранде?

Ашер хватает свою сумку и перекидывает ее через плечо:

– Я покажу дорогу.

Дорогу куда, спросите вы. На кухню, где нас встречает еще больше родни, чтобы познакомиться и поприветствовать. Похоже, придется постараться, чтобы запомнить имена всех, с кем я познакомилась на этой неделе.

– Есть куда положить наши сумки? – спрашиваю я маму Ашера, едва перекрикивая гвалт.

Она кивает, снимает с плеча Ашера спортивную сумку и жестом зовет меня следовать за ней наверх, и я не скрываю облегчения. Воссоединение святого семейства, тут слишком много народу, с кем нужно познакомиться, для одного раза. Хотя они все очень милы, путешествия всегда обладали уникальной способностью вызывать у меня сонливость, пусть даже я ничего не делаю, а просто сижу в самолете или машине.

Я следую за Тесс по длинному коридору с множеством комнат в одну, особо солнечную, в конце. Похоже, на следующую неделю она станет моим пристанищем, и должна сказать, это намного приятнее, чем студия, которую я называю домом в оставшуюся часть года. Ярко-белые стены украшены прекрасными абстракциями в рамках, а кровать королевских размеров в центре застелена плюшевым одеялом и завалена большим количеством подушек, чем я видела на витрине магазина домашнего декора.

– Мы решили, что тебе лучше расположиться рядом с комнатой Ашера, если вдруг понадобится срочная медицинская помощь ночью, – говорит Тесс, задерживаясь в дверях, когда я ставлю чемодан рядом с комодом. – Я не врач, но, если вам с ним понадобится какая-то помощь, могу оставить свой номер. Мы со Стивом живем чуть дальше по улице.

– Может, вы и не медицинский работник, но вы его мать. Уверена, вы лечили множество хоккейных травм, когда Ашер был мальчишкой.

Тесс смеется, глаза ее лучатся добротой, когда она смотрит на меня:

– Я обработала множество ран, с которыми, наверное, стоило бы пойти в неотложку. Такое облегчение – передать эстафету профессионалу.

Мы отсутствовали на семейном собрании всего пять минут, но, по-видимому, это несколько больше допустимого. Голос Лолли гремит из кухни и разносится по коридору, приказывая нам «тащить свои попки обратно».

У меня вырывается смешок. Ашер не шутил. Его бабушка – действительно фейерверк. Когда мы возвращаемся на кухню, я вижу, что объятия уже позади, но хаос никуда не делся.

Пока один из родственников Ашера записывает, кто какие начинки для пиццы хотел бы на ужин, другой помогает Лолли выкладывать на противни тесто для печенья из тростникового сахара. И в центре всего этого Ашер сидит за барной стойкой, рассказывает своим тете и дяде, как получил травму, уже добравшись до середины истории. Ну, до середины своей версии, которая больше похожа на фильм ужасов. Я чувствую в его словах некоторое преувеличение, поэтому прерываю рассказ прямо там, где врезавшийся в него хоккеист выглядит, словно вставший на коньки взбесившийся йети.

– Извините, ребята, но разговор о спорте придется отложить – мне нужно дать своему пациенту пакет со льдом. Утро и так выдалось долгим.