Папочкин Ангелок (ЛП) - Найт К. А.. Страница 46

Я — ничто, просто еще один призрак в этом месте.

Тай так легко отвернулся, а я изо всех сил стараюсь не бежать к нему, умолять его принять меня обратно, простить меня. Винить меня, ненавидеть меня, что угодно, кроме этой холодности. Я бы приняла его гнев, его боль. Я бы позволила Тайлеру нарисовать их на моем теле, словно провозглашение.

Но я остаюсь сидеть на своем месте, склонив голову, пытаясь контролировать эмоции, пока викарий читает Библию.

Я пропускаю почти всю службу, я так потеряна в своей боли, но когда они встают, чтобы петь, я тоже встаю, бормоча слова. Когда люди начинают выходить из церкви, я оцепенело следую за ними, обхватив себя руками.

Мы идем по обозначенной дорожке вокруг церкви, проходим через железные ворота и попадаем на соседнее кладбище. Я следую за процессией к участку под деревом. Земля уже взрыхлена. Очевидно, Джастин уже похоронен там. Надгробия еще нет. Викарий обходит нас по кругу и снова начинает говорить, пока я ищу глазами толпу. Я киваю отцу Тайлера, а затем смотрю на Тайлера. Он стоит один у основания могилы и смотрит на нее. На его лице застыло выражение боли, каждая черточка вызывает волну, которая проходит через меня, пока я не могу остановиться.

Я иду к нему, спотыкаясь на ходу, не в силах отвести взгляд, чтобы посмотреть, куда направляюсь. Тайлер — центр моего мира, и я должна добраться до него и помочь, поддержать его. Сделать это лучше, если смогу.

Ни один родитель не должен хоронить своего ребенка, смотреть, как заканчивается его жизнь, и чувствовать, как разбитые осколки ее остаются в груди, словно постоянное напоминание.

Я подхожу к Тайлеру. Он вздрагивает, но даже не поднимает глаз, чтобы посмотреть, кто это. Но я знаю, что он чувствует меня так, как мы всегда чувствуем друг друга. Его рука свисает на бок, и я придвигаюсь ближе, прижимая свою ладонь к его руке. Я сжимаю ее, пытаясь без слов дать ему понять, что я здесь.

Я принадлежу Тайлеру.

Мгновение ничего не происходит, затем медленно, очень медленно, Тай сжимает мою руку своей. Мое сердце взлетает ввысь, и разбитые осколки начинают собираться воедино. И все это от одного прикосновения.

Но через долю секунды он отталкивает мою руку, стряхивая мое прикосновение, и, ни на кого не глядя, поворачивается и уходит. Эти хрупкие части моего сердца снова и снова рушатся, опускаясь вниз по моему телу и оставляя после себя зияющие раны. Я смотрю вслед человеку, которого люблю, мое сердце лежит на земле вместе с Джастином, пока Тайлер забирается в свою машину и уезжает.

Я поворачиваюсь, не в силах остановить себя, и слезы текут по моему лицу. Я смотрю, как Тайлер уходит, но когда я оборачиваюсь, все тоже смотрят ему вслед, пока не переводят обвиняющие взгляды на меня. Все они смотрят на меня, обвиняя, и я почти слышу их осуждение и их мысли. Все, кроме его отца, который смотрит на меня печальным, понимающим взглядом. Их тяжелые взгляды заставляют меня попятиться назад, их осуждение покрывает мою кожу словно масло, капая на меня, пока я не могу дышать или думать. Сглотнув, сердце забилось, и боль пронзила грудь; я огляделась по сторонам, затем, пригнув голову, бросилась обратно через кладбище к церкви и своей машине.

Оказавшись там, я распахнула дверь и захлопнула ее за собой, прижимая голову к рулю. Мои руки трясутся, когда рыдания, наконец, вырываются наружу, как будто вытекают из самой глубины моего сердца.

Слезы затуманивают мое зрение, сопли капают из носа, а губы дрожат, когда с моих губ срываются прерывистые звуки. Я кричу и бьюсь, ударяя по рулю, а потом вытираю лицо, размазывая макияж, но мне все равно. Он ушел. Тайлер ушел, как будто я была никем, оставив меня наедине с последствиями моих действий.

Он ушел.

Мое сердце повторяет этот избитый напев до тех пор, пока я больше не могу его выносить. Я вытираю лицо трясущимися пальцами и убираю пряди волос назад, чтобы иметь возможность видеть.

Я завожу двигатель и даю задний ход, почти не глядя на то, куда еду.

На самом деле, я не помню большую часть пути, но я дома, и когда я вижу, что мою дверь наконец-то починили, я сползаю по стене коридора, глядя на нее со слезами, текущими по моему лицу. Тайлер починил мою дверь. Я говорила об этом ранее перед смертью Джастина… что двери не было после того, как Джастин сломал ее, а теперь она на месте. Даже в самый худший день своей жизни Тайлер привел кого-то сюда, дабы тот починил мою дверь, чтобы убедиться, что я в безопасности. Сидя там и рыдая, я начинаю дрожать от холода, поэтому, спотыкаясь, поднимаюсь на ноги, иду к двери, отпираю ее и закрываю за собой.

Я вижу новую систему безопасности, и рыдание застревает у меня в горле — даже сейчас Тайлер защищает меня.

Я мчусь по коридору, спотыкаясь на каблуках, но останавливаюсь на полпути, чтобы сбросить их. Я бросаю туфли с криком, наблюдая, как они летят по воздуху. Одна туфля пробивает штукатурку стены и падает на пол.

Не обращая внимания, я иду по коридору в ванную и раздеваюсь, как только оказываюсь там. Мое черное платье падает на пол у моих ног, забытое, как и я.

Слезы все еще льются потоком, когда я забираюсь в душ и включаю его, вздрагивая от холодных брызг, прижимаю руки к стене и рыдаю. Я позволяю звуку льющейся воды заглушить мою боль.

Но она бьет слишком сильно. Мне кажется, что меня разрывает на части, когда я сползаю на пол душевой кабины и скручиваюсь в клубок, захлебываясь рыданиями.

Он оставил меня.

Мой Тайлер ушел… и все, что осталось — это память о нас.

Спустя несколько часов я перестала страдать. Теперь я просто онемела и одинока. Более того, мне нужно двигаться, что-то делать, выйти из мыленного вихря и забыться, поэтому я принимаю глупое решение в доли секунды. Я одеваюсь и мчусь в клуб, желая забыть о своих проблемах и вернуться к прежней жизни.

Найти любовь в объятиях незнакомца.

Я танцую под грохочущую музыку, бросаясь в нее, чтобы не думать, чтобы чувствовать. Гулкие басы заглушают даже стук моего сердца. Руки ползают по моим изгибам со всех сторон, но я закрываю глаза и не обращаю на них внимания. Я просто двигаюсь, просто чувствую музыку, прикосновения и наслаждаюсь тем, что я не одна.

Тай ушел.

Это эхом отдается в моем сердце, как обвинение, поэтому я выпиваю еще один стакан и танцую сильнее, позволяя музыке скрыть мой страх и боль.

Но тут раздается свист и потасовка, и, открыв глаза, я встречаю взгляд Аллегры. Я смотрю на нее. Один взгляд на нее, и все возвращается, и я знаю, что бы я ни делала, сколько бы ни пила, с кем бы ни трахалась, чтобы попытаться забыть… я никогда этого не сделаю. Как я могу забыть того, с которым мне суждено быть вместе?

Как я могу забыть чувство настоящей любви? Я не могу, я просто должна найти способ выжить.

Я сглатываю, не двигая бедрами, пока Аллегра с беспокойством наблюдает за мной, а затем наклоняется ко мне.

— Детка, что ты здесь делаешь? Все в порядке? У тебя такой вид, будто ты плакала.

Я не знаю, то ли это простой вопрос, то ли то, что я вижу беспокойство на ее лице… Она искренне хочет знать, все ли со мной в порядке, но моя губа снова начинает дрожать. Смотрю на Аллегру, и она вздыхает, прежде чем взять меня за руку. Она ведет меня с танцпола по коридору в туалет, а затем захлопывает дверь и закрывает ее за нами под недовольные взгляды женщин, прежде чем погладить меня по щекам.

— Что происходит, детка? Ты не работала, а теперь я вижу тебя здесь в таком виде? — спрашивает она.

— Он порвал со мной, — патетически шепчу я. — Джастин умер… Я, эм… — Я качаю головой с горьким смехом, прислонившись спиной к липкой фарфоровой раковине. — Он умер, а Тайлер порвал со мной, и я просто не знаю, как с этим справиться. Мне никогда раньше не разбивали сердце, — признаюсь я и встречаю ее добрый взгляд. — Я так сильно его люблю, и это так больно. Как мне сделать так, чтобы это прекратилось? Как мне это пережить?