Сыночек в подарок - Богда Ксения. Страница 3

– А я только что от нового генерального, – как бы между прочим замечает Юлька, накручивая длинную темную прядь на палец.

Эта фраза выводит меня из транса.

– Да ладно, – перевожу красноречивый взгляд на табличку возле двери и кашляю, – а я думала, там портал куда-нибудь на Мальдивы.

Юлька фыркает и собирается уже смотаться, но я ловлю её за предплечье. Она удивленно вздергивает аккуратные брови. Ждет, что я скажу. А меня разрывает от любопытства, но и страх я показывать не хочу. Потом же она же меня и подкалывать будет, как я тут тряслась возле кабинета.

– Ад, ты в норме? – смотрит на мои стиснутые на её блузке пальцы.

Они слегка подрагивают.

– И что там, у генерального? – киваю на дверь позади подруги.

Юлька как-то неопределенно пожимает плечами. А мне хочется её покусать, за то, что заставляет меня изнывать от невеселых догадок. Оборачивается, чтобы убедиться, что дверь к Сергею Витальевичу закрыта плотно. Подается ко мне и понижает голос.

– Ну, он не такой уж высокомерный засранец, как могло показаться на первый взгляд.

Хлопаю глазами. Глупо хихикаю и делаю несколько смелых шагов к кабинету Ржевского. Разворачиваюсь лицом к Юльке и ухмыляюсь.

– А тебе так показалось? Мне просто показалось, что он аллигатор, готовый откусить полруки, если ему покажешь палец.

Юлька лупит глаза, пока я все это проговариваю.

– Где аллигатор? – раздается низкий голос над ухом, который заставляет меня подпрыгнуть на месте.

Сердце проваливается куда-то под кафельную плитку, а мне приходится сделать глубокий вдох, чтоб не упасть в обморок от неожиданности.

Оборачиваюсь на генерального. Он вопросительно выгибает бровь, пока я пытаюсь откопать в голове хотя бы какое-то подходящее оправдание.

– Ну в зоопарке. Крокодилы. Мы просто со знакомым на днях были, и вот там они такие страшные… зубастые.

Боже, что я несу?

Генеральный высокомерно выгибает бровь. Ну ещё бы, я, наверное, сейчас напоминаю полную идиотку, которая лопочет полный бред.

– Юля, вы свободны, – оброняет в сторону застывшей подруги.

Бросаю на неё беспомощный взгляд. Но что она может сделать? Как мне помочь? Юлька закусывает губу и испаряется.

Генеральный шагает ко мне и оказывается критически близко.

– Это с тем знакомым, на котором вы висели, когда я приступал к своим обязанностям? В кабинет, – дергает головой и пропускает меня вперед.

Хоть я и была в этом кабинете десятки раз, но все равно шагаю за порог, как будто в логово… аллигатора, да. И глаза эти его зеленые, до дрожи продирают.

– Моя личная жизнь вас никак не касается, – брякаю и до боли кусаю язык.

Боже, ну неужели нельзя заткнуться и не разговаривать? Низкий смешок за спиной, от которого вся кожа покрывается пупырками.

– Зато меня касается, когда мне прилетает по роже непонятно за что.

Щеки вспыхивают от стыда.

– Идти писать заявление?

Сергей Витальевич обходит меня и усаживается в кожаное кресло. Складывает руки на столе, и в солнечном свете на манжете вспыхивает запонка. С зеленым камнем.

– А хочешь?

Резко вскидываю глаза. Он обратился ко мне на «ты»? Мне не показалось?

– Нет, не хочу.

Выгибает бровь, сцепляет длинные пальцы в замок, и я отмечаю, что на пальце у него нет обручального кольца.

Тьфу ты. А мне зачем это наблюдение?

– Тогда с чего бы тебе его писать?

Боже, вот же голос. Гипноз… Встряхиваю волосами и сосредотачиваюсь на лице генерального. Зеленые глаза щурятся, а сам он внимательно следит за мной, отчего внизу живота просыпается какой-то ураганчик.

Пожимаю плечами.

– Мало ли, может, вы очень обидчивы и жаждете крови… моей.

Босс закидывает голову и начинает громко хохотать, пока у меня нижняя челюсть ползет к полу.

– Не переживайте, Лада, я ещё попью вашей крови, – зловещий, казалось бы, голос Ржевского вызывает во всем теле приятную истому.

Да, боже, Трубецкая, куда утек твой мозг?

– Если можно, называйте меня Ада.

Дергает бровью, но никак не комментирует мою просьбу. Протягивает руку раскрытой ладонью вверх. Торможу, смотрю на ладонь.

– Вы не хиромант, случаем?

Моргаю, поднимаю глаза на лицо генерального.

– Нет, с чего вы это взяли?

– Тогда что вы так внимательно смотрите на мою руку, как будто пытаетесь прочитать судьбу?

Боже, он невыносим…

– Прошу прощения, задумалась.

– Ада, отчет давайте.

– А. Да, конечно, – торопливо кладу папку перед генеральным и усаживаюсь напротив, складывая руки на коленках, как послушная ученица.

Зеленые глаза медленно перемещаются по строчкам, Сергей Витальевич пощипывает нижнюю губу. Потом хмурится, отчего я непроизвольно сжимаюсь на своем месте, а потом одергиваю себя, потому что мне нечего бояться.

Там все четко.

Стучит по одной строке и вопросительно смотрит на меня.

– Это вот что такое? – хмурится, и между бровями пролегает глубокая складка. Недобрая складка, я бы сказала.

– Где?

Приходится перегнуться через его стол, чтобы увидеть, куда он там показывает. Роюсь в памяти, пытаясь отыскать максимальное количество информации по этому договору.

– Ну вот же, – веду пальцем по строке с названием фирмы, – это закупка по креслам. Мы иногда снимаем зал для проведения форумов и бизнес-консультаций, и там всегда проблема с мебелью. Мы с вашим отцом решили, что проще приобрести свою и держать её на складе, по необходимости привозить.

И даже голос не дрожит. Зато ноздри улавливают аромат нового шефа. И он вызывает повышенное слюноотделение. Корица и мята. Обожаю…

– За двадцать мультов? – переключает внимание на себя Сергей Витальевич.

– Двадцать чего?

Закатывает глаза и стучит по столбику с суммой закупки.

– Миллионов.

– А, – откашливаюсь, – ну да, она качественная и премиум-класса. Там же бизнесмены, и важно произвести на них впечатление, чтобы…

– Ладно, я понял, не продолжай.

Я все ещё стою, упираясь локтями в стол, и только сейчас замечаю, как я близко с Ржевскому. И его взгляд, упирающийся в пуговицы моей блузки.

Тут же хочется выпрямиться и застегнуться до подбородка, но я усилием воли остаюсь на месте. Глупости. Уверена, ему все равно на мой вырез.

– Могу принести все коммерческие предложения по этой закупке. У меня все хранится, но другие фирмы предлагали ещё дороже. А у этих качество ничем не проигрывает.

– Я понял, Ада, – его голос становится ниже, и он дергает свой галстук, – ты можешь идти.

Кивает на дверь.

– Но тут ещё…

– Я сам разберусь, спасибо.

Выпрямляется, плечи расправляет. Будто ставит точку в нашей встрече.

Глава 4

– Твою мать, – взвизгиваю, когда перед носом выныривает букет ромашек.

– Ладушка, привет, моя любимая жена, – скалится, как будто между нами ничего страшного не произошло, – ты уже освободилась?

А у меня при виде него снова какая-то трясучка начинается, и я скриплю зубами от злости.

– Слушай, Антош, – начинаю притворно милым голоском и наклоняюсь к нему, – а ты вообще как меня нашел?

Бывший муж удивленно моргает и тянет снова мне в лицо цветы.

Делаю глубокий вдох и громко чихаю. Боже, он даже не вспомнил, что у меня на пыльцу ромашек аллергия. Вот что значит, что человеку было всегда на меня наплевать и он не интересовался мной. И почему у меня на него глаза открылись только после того, как мы разошлись?

Отпихиваю букет, хотя самой жалко так обращаться с цветами, они же не виноваты, что их решил подарить идиот…

– Убери от меня этот куст, – рявкаю на всю парковку, пытаюсь протиснуться мимо него, чтобы скрыться в машине, но куда там…

Встал как стена – ни подвинуть, ни обойти.

– Ладушка, ну что ты как чужая?

Удивленно вздергиваю брови и прищуриваюсь.

– Слушай, Бурунов, тебе что от меня надо? – теряю терпение.

Бывший муж морщится.

– Грубиянка, я тут с миром пришёл, а ты меня пытаешься задеть словами.