Сказительница - Нортон Андрэ. Страница 62

Уловив взгляд отца, она слабо улыбнулась ему.

– Подойти к ней так близко… и потерпеть неудачу. Яхне знала, где моя мать.

Он кивнул.

– Да, это тяжело. Но мы не сдадимся.

– Здесь и не-здесь, – удивленно произнес вслух Алон. – Камень, который не-камень. – Он покачал головой. – Что это может значить?

Никто не мог ответить. Но Алон отказался сдаваться, он грыз эту загадку, словно она кость, а он собака.

– Здесь… – Он осмотрел поляну. – Что значит здесь и не-здесь? Камень и не-камень? Камень… камень – это скала, гранит, известняк, кварц… – Он замолчал, глядя на свой хрусталь. – Хрусталь! – воскликнул он. – Это камень и в то же время не-камень. Может, Яхне это имела в виду?

Все повернулись и в усиливающемся освещении принялись разглядывать окружение.

– Никакого камня, кроме этого, – сказал наконец Джервон, показывая на большой камень в центре. – А он не кажется хрустальным. Он серый.

Посвященный встал и подошел к камню. Эйдрис встала с ним рядом, они вместе смотрели на камень.

– Здесь и не-здесь, – сказал Алон. – Камень и не-камень. Похоже на зеркальные Врата, которыми мы воспользовались, верно?

Очевидно, ему пришла в голову какая-то мысль.

– Но камень совсем не похож, – сказала она, прикоснувшись к его хрустальному талисману. Постучала по нему ногтем. Тот ответил легким звоном, и Алон, смотревший на большой камень, ахнул.

– Сделай еще раз! – приказал он, поднося к ней хрусталь. – И постарайся голосом повторить этот звук, как делала раньше!

Удивленная, она послушалась, заставила хрусталь зазвенеть и повторила этот звук голосом.

– Вижу! – воскликнул Алон, широко раскрыв глаза. – Эйдрис, посмотри на камень, когда ты так делаешь!

Она снова заставила зазвучать хрусталь и повторила этот звук. И под ее взглядом камень стал прозрачным!

Она увидела то, что у него внутри… увидела матрас, и на нем человеческую фигуру.

– Это Врата! – пораженно воскликнула она. К этому времени и остальные, привлеченные возбужденными голосами, подошли, чтобы узнать, что случилось.

Снова Алон продемонстрировал свое открытие, и на этот раз наступила очередь Джервона широко раскрыть глаза.

– Это Элис! – ахнул он. – Такой я видел ее в Видящем камне! Я знал, что узнаю ее, если снова увижу!

– Мы должны разрушить иллюзию, убеждающую, что это прочный камень, – сказала Джойсана. – Должны попытаться открыть Врата.

– Как? – спросил Керован. – Вы с Алоном, кажется, делали это в прошлом.

– Я считаю, что мы должны соединить руки и Силу, – сказала Джойсана. – А потом перелить свою Силу в Эйдрис. Хрусталь реагирует на звук, а она певица. Ее голос – это ключ, который откроет Врата. – Мудрая Женщина посмотрела на Алона, и он кивнул в знак согласия.

И вот все взялись за руки и сосредоточились. Через несколько мгновений у Эйдрис закружилась голова: она словно превратилась в стержень, которым касаются молнии. Раскрыв рот, она запела, и никогда еще ее голос не звучал так чисто и громко.

Камень снова медленно становился прозрачным… вначале превратился в хрусталь… потом в туман. Вся группа шагнула вперед, прямо в туман.

Они оказались в месте, заполненном светом, но это был свет Тьмы, как будто Тень превратилась в пламя и приобрела материальность. У места не было ни горизонта, ни границ. Не было неба… ничего. Ноги на чем-то стояли, но на чем именно, сказать было трудно. Эйдрис глотнула: головокружение усилилось. Очень трудно было не видеть ничего определенного.

Кроме одного. Перед ней матрас, и на нем спит Элис. Эйдрис видела легкие движения ее живота под платьем.

– Она все время была здесь, – прошептала Джойсана.

– Но почему? – спросил Керован. – Зачем похищать ее и заключать в это место? Если посвященные Гарт-Хауэлла так могущественны и так порочны, что совершили это, почему просто не покончить с ней?

– Потому что убийство беременной женщины – такой страшный грех, что даже хозяева Гарт-Хауэлла не осмелились на него, – ответила Хиана. – Гуннора защищает неродившихся и тех, кто несет их. Враг не посмел причинить вреда Элис. Слишком боялся мести Гунноры.

Эйдрис прошла вперед, остальные последовали за ней. Зрение сказительницы приспособилось к странному освещению места, и она видела линии Темного света над своей матерью. Она лежит словно в клетке.

– В клетке, в плоти, – прошептал Алон. – Перед нами спит Седьмой Защитник Арвона.

– Как нам освободить ее? – спросила Хиана. – Я не знаю, как разорвать это колдовство.

– Я тоже, – призналась Джойсана.

– Ландисл не может нам здесь помочь, – сказал Керован. – Это место за пределами нашего мира. Здесь он никогда не бывал.

Эйдрис почти не слышала слова членов своей семьи. Она смотрела на линии Темного света. И чем дольше смотрела, тем больше они казались ей похожими на струны арфы. Как будто на них можно… играть. Музыка. Музыка послужила ключом ко многим заклинаниям, которые ей встречались…

– Алон… – хрипло прошептала сказительница, – передай мне всю твою Силу.

– Она у тебя, – ответил он, сжимая ее пальцы. Сила вливалась в нее… вливалась, как теплая волна.

Напевая, сказительница представила себе огромный палец с прищепкой. Предельно сосредоточившись, она заставляла себя увидеть его, вот он навис на этими «струнами».

Затем с усилием, от которого ее бросило в пот, она провела гигантскую прищепку вниз, заставила задеть одну из «струн».

Громкий гулкий звук едва не оглушил ее. Эйдрис ждала, но клетка оставалась на месте. Она снова сосредоточилась и тронула другую «струну». Потом еще одну.

– Это три, – сказал Алон. – Одно из чисел Силы.

– А какие другие числа? – спросила Эйдрис. – Три не подействовало, как ты видишь.

– Семь, – ответил он. – И девять.

– Семь, – повторила девушка. – Семь Защитников… Алон! – Голос ее звучал возбужденно, она быстро считала. – Здесь семь струн!

– Попробуй, – поторопил он.

Дрожа от усилий, сказительница принялась перебирать струны… пока не прозвучали все семь.

Ничего не произошло. Эйдрис в разочаровании пыталась сдержать слезы.

– Семь… должно быть отношение к числу «семь», – шептал Алон. – Не может быть просто совпадением. Заклинания часто состоят из повтора определенных чисел, слов, звуков…

– Семь Защитников, семь струн… – прошептала Эйдрис – Семью семь…

– Попробуй, – снова посоветовал Алон.

Эйдрис начала. Действия воображаемым гигантским пальцем с прищепкой отнимали у нее все больше сил… и сил, которые она заняла у Алона. Сказительница знала, что лишает его энергии, как это собиралась сделать Яхне. Его рука, которую она держала в своих, начала дрожать.

Но она продолжала издавать ноты. Семь различных нот, в сложной последовательности. Она выбирала их как будто случайно, но все время сознавала, что рождается мелодия. Мелодия любви и желания. Песня о любви ребенка к матери, о любви мужа к жене… все это и еще многое вложила она в свою мелодию.

Четырнадцать… двадцать один… тридцать пять… Тьма подползала к ее глазам, как злобный расти. Сорок два… сорок девять!

От неожиданности все замигали и пошатнулись. Линии Темного света исчезли!

Алон и Эйдрис устремились вперед; но Алон тут же схватил девушку за руку и удержал ее.

– Пусть первым пойдет твой отец, – сказал он. Сказительница колебалась, потом остановилась, понимая, что посвященный прав.

Медленно, почтительно муж Элис приблизился к матрасу; протянул руку, погладил жену по щеке.

– Элис… – прошептал он. – О, моя дорогая… моя госпожа…

Нежно поцеловал ее в лоб, потом в губы; взял ее руку в свою и поднес к своему лицу. По его поросшей щетиной щеке поползла слеза и коснулась ее пальца. При этом прикосновении веки спящей женщины дрогнули и поднялись. Она удивленно посмотрела на мужа.

– Джервон… – прошептала она. – Милорд…

– Миледи, – ответил он негромко и взволнованно. – О, Элис! – подхватил ее на руки и, когда Керован захотел помочь, сомневаясь в силах друга, сердито покачал головой.