Дикий (ЛП) - Сноу Дженика. Страница 6

— Все равно спасибо. Это был приятный жест. — Мой голос был жестким, грубоватым. В этот момент потребовалось чертовски много самообладания, чтобы не заявить на нее права прямо здесь и сейчас. Но я не был каким-то больным ублюдком. Она повредила голову и нуждалась в отдыхе.

Проявление эмоций никогда не было тем, в чем я был хорош.

— Ты съела гранолу и фрукты, которые я приготовил для тебя? — Я прошел дальше в хижину. Я хотел, чтобы она набралась сил.

Ей понадобятся все силы, чтобы принять то, что я запланировал.

Это была всего лишь одна мысль, которая прорвалась сквозь мой тщательно установленный контроль. Мой член дернулся под джинсами, и я приказал этому ублюдку оставаться внизу.

Я наблюдал за ней, когда она подошла к столу и начала собирать вещи, предположительно, чтобы убрать их.

— Оставь их, — сказал я жестче, чем намеревался. Она мгновенно замерла, затем сделала шаг назад. Мой член снова дернулся от того факта, что она так хорошо повиновалась.

Я придвинулся ближе, преследуя ее, сосредоточившись исключительно на том, как она отреагировала на меня прямо сейчас. Я видел биение ее пульса под ухом. Оно было быстрым, неистовым. Я видел, как она дышала тяжелее, учащеннее. Я посмотрел вниз и увидел, как она переплетает пальцы, ее нервозность была ощутимой.

— Ты убил оленя этим утром? — спросила она слегка дрожащим голосом.

Я был почти уверен, что от нее не исходило ничего, кроме возбуждения. Дело было в том, как она смотрела на меня, и она не очень хорошо умела скрывать свои эмоции.

Выражение ее лица говорило о многом, и мне это чертовски нравилось.

— Да. Я оставил тебя спящей сегодня рано утром. Мне нужно было мясо, чтобы заготовить его на зиму. — На улице было чертовски холодно, и с каждым днем становилось только хуже. При таком образе жизни я не забивал морозилку покупным мясом.

Я выходил и убивал ради этого.

Я придвинулся на шаг ближе. Я оставил ее спящей в моей постели, а сам ушел, но, по правде говоря, я ничего так не хотел, как лечь рядом с ней, снять с нее одежду и раздвинуть ей ноги, прежде чем погрузить свой член в ее тугое тепло.

Отказаться от своей кровати и спать на диване было нелегко только потому, что я чертовски сильно хотел быть рядом с ней.

Я хочу быть в ней.

Черт, я был тверже гранита, и когда я увидел, как Лекси смотрит на мою промежность, я понял, что не было смысла скрывать, что я хочу ее.

Я не хочу этого скрывать, потому что прямо сейчас она точно узнает, чего я желаю.

— Есть кое-что, что нужно сказать, — сказал я ей, подходя еще на шаг ближе.

Она кивнула и облизнула губы, и я уставился на розовую пухлость ее рта. Грязные образы ворвались в мой разум: ее губы обхватили мой член, ее челюсть широко раскрылась, чтобы принять его длину и обхват.

Черт, я практически чувствовал, как головка моего члена ударяется о заднюю стенку ее горла, когда я трахал бы ее в рот. Я бы владел каждой ее частичкой. Я бы предъявил права на ее влагалище, сделал ее задницу своей. Я бы кончил ей на живот и смотрел, как она втирает жидкость, отмечая себя моей спермой, пахнущей мной.

— И когда я скажу тебе все это, тебе придется принять решение о том, что ты хочешь делать. — Я сжал руки по швам, испытывая желание просто подойти к ней, сорвать с нее одежду, поднять ее и перекинуть через плечо.

Я представил, как моя рука опускается на ее задницу, заставляя холмик дрожать и краснеть. Отпечаток моей ладони останется на ее плоти, когда я буду трахать ее, но ей бы это понравилось. Она бы захотела большего.

— Хорошо, — наконец сказала она, прошептав это слово.

Да, как только я, наконец, расскажу ей все, признаюсь, кто я такой и чего хочу, мы точно увидим, как далеко она готова зайти.

6

Лекси

Я уставилась на Диллана. Сейчас он выглядел особенно свирепым, как будто внутри него был пойман дикий зверь, отчаянно пытающийся вырваться наружу.

Казалось, прошли долгие мгновения, прежде чем он, наконец, заговорил снова.

— Я не хочу, чтобы ты уходила.

Мое сердце забилось сильнее от его слов. Он не хотел, чтобы я уходила. Хорошо, потому что я этого не хотела тоже.

— Но мне нужно, чтобы ты знала обо мне, о моем прошлом и о том, что я за человек.

То, как он это сказал, прозвучало так зловеще.

Я медленно кивнула. Я предположила, что он имел в виду слухи, которые я слышала, или, может быть, то, что произошло с его братом.

— У всех нас есть скелеты в шкафу.

Он молчал так долго, что я почувствовала, как это странное ощущение проходит сквозь меня.

— Я убивал людей, Лекси.

Я так и предполагала. В конце концов, он был морским пехотинцем.

— Служба в армии и борьба за свою жизнь, конечно, не давали тебе большого выбора.

— И ты думаешь, что это нормально? — Он приподнял темную бровь, на его лице по-прежнему не было никаких эмоций.

— Нет, но это факт жизни, и это не делает тебя монстром. — Я даже не знала, к этому ли клонился разговор. — Я уверена, что у тебя не было выбора, — повторила я.

Он остановился и уставился на меня. В течение долгих секунд он молчал, и я подумала, не пытается ли он придумать объяснение тому, почему то, что он должен был сделать, сделало его дьяволом.

— У каждого есть выбор, — вот и все, что он сказал в ответ. — Я оставил своего брата одного. У него была история злоупотребления психотропными веществами, депрессия. Я не должен был уходить. Это из-за меня у него случилась передозировка. Это из-за меня он умер. — Его голос был хриплым, и я услышала в нем эмоции. Он пытался скрыть это, казаться сильным — и он был таким — но прямо сейчас я могла видеть его… настоящего его.

— Если ты пытаешься очернить себя передо мной, то это не сработает. — Я посмотрела ему прямо в глаза. — Я видела, как ты каждый месяц заходил в продуктовый магазин, не поднимал головы и игнорировал перешептывания и комментарии в свой адрес. — Я придвинулась к нему ближе.

— Зачем ты на самом деле пришла сюда? Почему ты покинула безопасное общество людей, свой дом и пришла к человеку, который, насколько тебе известно, может причинить тебе боль?

Я почувствовала, как мои брови сдвигаются, мое замешательство и беспокойство заполняют каждую частичку меня, что он действительно мог так подумать.

— Я видела печаль в твоих глазах, боль, это выражение пустоты, которое ты так стараешься скрыть. — Я покачала головой. — Ты не сможешь скрыть это от того, кто тоже это чувствует. — Теперь я была всего в нескольких футах от него, и запах его одеколона — или, может быть, это был просто его естественный, древесный аромат — ударил в меня. — Я пришла сюда, потому что хотела быть рядом с кем-то, кто понимает меня, кто похож на меня. — Я колебалась всего секунду, но затем выпалила: — К черту мою осторожность. — Я подняла руку и положила ее прямо ему на сердце. — Ты потерял единственную семью, которая у тебя осталась. Я знаю, каково это.

Он накрыл своей рукой мою.

— Люди могут делать свой собственный выбор. Я сделала, придя сюда. И твой брат сделал то же самое. — Я не хотела бередить рану, которая явно не зажила, но я хотела, чтобы он увидел, что я не смотрю на него как на какое-то чудовище. — Ты не убивал своего брата. Ты хотел жить своей жизнью. Мы все это делаем. — Он сжал мою ладонь, и я почувствовала, как мое сердце подпрыгнуло. Я действительно надеялась, что не переступаю никаких границ и не думаю, что знаю больше, чем на самом деле. Я просто хотела, чтобы Диллан увидел, что мир продолжает развиваться, даже если мы застряли на самом дне.

Он наклонился ближе, его лицо теперь было всего в дюйме от моего.

— Я монстр, но ты хочешь видеть во мне только хорошее. — Он отпустил мою руку, и я отступила. Темнота, которую он держал, как вторую кожу, вернулась на место. — Я всегда буду таким, Лекси. Мне всегда нужно будет побыть одному, держаться подальше от людей без крайней необходимости. — Он приблизился ко мне на шаг, и я отступила на шаг. — Я никогда не изменюсь. — То, как он смотрел на меня, было горячим, опасным. — И как бы сильно я ни хотел просто отпустить все, позволить твоим милым, позитивным словам впитаться в меня, я не могу.