Кодекс Охотника. Книга XIX (СИ) - Винокуров Юрий. Страница 14

Судя по всему, вас ждёт что-то интересное. Последние репортажи Евы всегда отличались сенсационными новостями. Учитывая её эксклюзивный контракт с Галактионовым, это несложно. Вот и сейчас она уверяет, что даст прямое интервью именно Александр Галактионов, глава Рода Галактионовых.

Картинка сменилась, показав красивую древнюю усадьбу на заднем плане, а в резной деревянной беседке из морёного разломного дуба за большим самоваром с фарфоровыми чашками с кофе сидел небезызвестный барон Александр Галактионов, который был верен себе и был одет в обычный воинский комбинезон без знаков отличий.

— Здравствуйте, Александр!

— Здравствуй, Ева, — кивнул ей парень.

— Вы хотели нам рассказать что-то по поводу происшедшего в Империи?

— Да, я хотел кое-что сказать. Но сперва покажите во-о-он тот участок.

Молодой человек деликатно отхлебнул из фарфоровой чашки горячий напиток, кивнув в сторону. Камера сдвинулась и зрителям открылась картина на полураспиленную голову Императора-дракона. Фактически, золота в ней осталось совсем ничего, но ещё можно было узнать по очертаниям бетона и торчащей арматуре, что это именно та самая голова, которая была украдена из-под самого носа могущественного китайского Императора.

— Всё золото, которое мы сняли с головы, мы переплавим и потратим на оружие, дабы сделать этому трусливому Императору ещё больнее.

— Почему, трусливому? — тут же ухватилась за приманку журналистка. — Он же не постеснялся и нанёс ответный удар.

— И это вы называете ударом? — презрительно скривился Галактионов. — Во-первых, он отправил своих людей на верную смерть. Вы видели репортаж с места событий, что все китайские диверсанты были почти сразу ликвидированы. Обычно нормальные мужчины и сильные правители оформляют месть как-то поизящнее. И если у них не хватает смелости сделать это собственными руками, то хотя бы заботятся о своих людях. А тут это была простая атака смертников. А ещё самое главное. Даже если Император-Дракон это отрицает, то у него конфликт не только с Российской Империей, у него конфликт лично со мной. Он множество раз подсылал убийц, чтобы навредить мне и моей семье. А ещё, попытался отобрать дракона, законно принадлежащего мне.

Тут Александр отвлёкся, щёлкнув пальцем, и на край стола уселся маленький чёрный дракончик, который с удовольствием принял плюшку из рук Александра.

— Молодец, мальчик, — погладил он его. — Давай, лети!

Дракон мгновенно проглотил плюшку, оттолкнулся, взлетел вверх. Камера немного проводила его, ровно до того момента, когда он, поднявшись вверх, пыхнул тёмным пламенем, которое осыпалось брызгами на землю. Это было красиво. Камера тут же вернулась обратно.

— Так вот, продолжаю разговор. Я, как настоящий мужчина и глава Рода, посчитал это оскорблением. И что я сделал? Я оторвал голову у его идиотской статуи, — после этих слов Александр улыбнулся. — Ну, и попутно опозорил его на весь мир. Но тут Дракон сам себе злобный Буратино, подрядчиков надо проверять более тщательно.

Александр сейчас смотрел прямо в камеру, как будто обращаясь к Дракону-Императору.

— Да, я его опозорил и горжусь этим, — продолжал Александр как ни в чём не бывало. — А что сделал он? Он побоялся снова сунуться ко мне, хотя это было логично. Он пошёл и обидел женщину. Почему так? Да, он разрушил статую Императрицы, но Императрица — это же женщина. Как поступает мужчина, если его обидел другой мужчина? Даёт ему отпор, вступает в драку, убивает или, как минимум, заставляет его просить прощения. Что сделал Император-Дракон? Он обидел, пусть и неслабую, но всё-таки женщину, нашу уважаемую Императрицу. Мужской ли это поступок? Точно нет. Что я по этому поводу думаю?

Александр снова пристально посмотрел в камеру.

— Что Император-Дракон — жирный ушлёпок, трус и баба, в самом плохом смысле этого слова. Я ни в коем случае не собираюсь обидеть женскую половину населения. Я просто подчёркиваю, что это не поведение мужчины, и с настоящего момента считаю, что у недодракона нет яиц! Может, поэтому он такой жирный? Совпадение? Не думаю…

Новогодние Интерлюдии

Интерлюдия № 1

Где-то в многомерной Вселенной

Остров одиноких эльфиек

— Да здравствуют женщины! Да здравствует Мать наша Поднебесная! Да пребудет благословение всем женщинам под этим солнцем! Да не прекратится род наш! Да будут царствовать женщины во веки веков!

— Хвала!

Высокая светловолосая девушка, сквозь локоны которой пробивались острые оконечности ушек, воздела руки вверх, произнеся последнюю фразу. От этого её две очень немаленькие, но при этом упругие груди, будто бросая вызов гравитации, также подпрыгнули вверх. Девушка, привыкшая к дополнительной нагрузке спереди, привычно переступила с ноги на ногу, ведь сама по себе, она была довольно стройной, и грудь занимала ощутимую массу её тела.

— Хвала! Хвала! Хвала! — произнесли собравшиеся перед большим Материнским Древом её сёстры — все, как на подбор, остроухие блондинки. Да и лица у них были похожи очень сильно. Неподготовленный человек решил бы, что все они родные сестры.

Тот же неподготовленный человек, если бы он был мужчиной, смог бы различать их только по объёму груди. А учитывая минимум одежды на них, оценить это было совсем несложно. Да и представленные здесь размеры удовлетворили бы самого привередливого любителя сисек.

Можно было назвать этот остров Сиськораем. Ну вот, попадёте сюда и назовите, делов-то… Хе-хе…

После слов молитвы каждый листочек дерева вспыхнул изумрудным светом, и вся его огромная крона окуталась ласковым зеленоватым сиянием. Послышалась приятная музыка. Мать-Древо пело своим дочерям.

На всех, без исключения, лицах появились довольные улыбки. Девушки… и женщины. Правда, учитывая потенциальное бессмертие эльфиек, их сложно было разобрать. В общем, все они блаженно закрыли глаза и наслаждались. Кто-то из них даже начал тихо постанывать, прикусив губу. На них зашипели соседки и пристыдили, что оргазм на священном пение не приветствуется. Вот только те, кто ругались, судя по глазам, было непонятно — сколько в их словах зависти, а сколько укора.

Внезапно идеальная прекрасная песня прервалась. Дерево дало «петуха», и музыка сбилась. Все открыли глаза. Дерево попыталось снова сосредоточиться и нажать, но снова сбилось. Прекрасные эльфийки закрутили головами, и тут раздался весёлый голос.

— Мама, мама! Я выследил и завалил Болотника!

Через несколько мгновений показался хозяин этого голоса. Он сильно отличался от всех присутствующих. Во-первых, он имел каштановые волосы. Во-вторых, глаза его были голубые, а не зелёные, как у всех остальных. И самое главное — он был мужчиной. Молодым мужчиной, ещё юношей, но тем не менее.

Если бы эльфийки были знакомы с творчеством Берроуза, то они бы сказали, что молодой человек был похож на темноволосого Тарзана, который тащил сейчас за хвост огромную тварь, весом в несколько тонн, при том, что особых усилий он не прикладывал. Тварь эта была похож на смесь бульдога с носорогом, ещё немного с крокодилом, а ещё… хрен знает с кем.

Старшая жрица, смущенно и испуганно, несколько раз учтиво поклонилась Древу и вприпрыжку побежала за сыном, схватив его за руку. Ну, собственно, парень на целых полголовы превосходил свою мамочку, да и мускулатура была не в пример женской. Но поняв, что сделал что-то не так, он тут же пошёл за матерью в сторону, не выпуская из рук хвост болотника. Как только они удалились на определённое расстояние, сбивчивый тембр песни Древа-Матери восстановился.

Парень тяжело вздохнул и посмотрел на мать.

— Извини, мам… Я всё время забываю, что Мать не воспринимает мужчин.

— Да ничего, солнышко, — в глазах старшей жрицы, которая выглядела ровесницей этого паренька, плескались любовь и обожание.

Она заботливо стащила кусок кишки болотника, попавший в волосы сына, достала платочек и вытерла ему чумазое лицо.