Легенды и мифы Древней Греции и Древнего Рима - Кун Николай Альбертович. Страница 114

Гении и юноны

У каждого римлянина был свой гений - божество, сопровождавшее его в течение всей жизни - от колыбели до могилы, побуждая человека к тем поступкам, которые он совершал на жизненном пути. Поэтому в день своего рождения каждый римлянин приносил своему гению жертвы - цветы, плоды, воскурения и возлияния. Все значительные события в жизни отмечались жертвоприношением гению. Римляне пировали с друзьями, желая доставить гению радость. После смерти человека его гений оставался на земле, пребывая возле его могилы. Такую же роль в жизни римских женщин играли их юноны - гении женского рода. Были гении, под покровительством которых находились государство, город и даже отдельные местности. Обычно гением местности считалась красивая змея, которой в жертву приносились спелые прекрасные плоды.

Кроме гения, ребенка в младенчестве окружали заботливые боги и богини. Одни помогали новорожденному издать первый крик, другие охраняли колыбель, учили пить, есть, двигаться, говорить, выходить из дома и возвращаться назад. Таким же образом рассматривалась и жизнь природы - потому-то и насчитывалось у римлян такое множество богов и богинь, заботившихся, казалось бы, об одном и том же - чтобы зерно было брошено в землю, чтобы злаки поднялись, заколосились и были убраны, чтобы распускались цветы, завязывались плоды садовых деревьев, плодоносили виноградники. Весь мир для римлянина был наполнен божествами, с которыми он все время сталкивался и которым должен был угождать, чтобы его жизнь протекала благополучно. Для этого нужно было точно знать, к какому божеству и как обратиться, чтобы вместо ожидаемой милости не получить наказания. Запомнить все эти установления, порядок принесения жертвоприношений и произнесения молитв практически было невозможно, а потому и приходилось обращаться к жрецам, твердо знавшим правила общения с божеством. Жрецы и жрицы различных богов - понтифики, фламины, фециалы, луперки, салии, весталки, арвальские братья, авгуры [255], гаруспики [256] играли огромную роль в общественной и частной жизни римлян. Они точно знали формулы молитв, все, что следует делать и обещать богу, чтобы получить от него желаемое. Главным в отношении к божеству было строгое выполнение предписанных обрядов, верность, благочестие и соблюдение наложенных богами запретов. Тщательно соблюдая все условия, предписанные божеством, верующий римлянин ожидал столь же скрупулезного выполнения того, что он испрашивал со стороны бога. Все это напоминало деловой договор между молящимся и богом. При этом молящийся должен был точно указать, что он приносит в жертву, чтобы боги не поняли его неправильно. Так, например, совершая возлияние, следовало сказать: "Прими вот это вино, которое я тебе приношу", - чтобы божество не подумало, что ему обещано все вино, находящееся в погребе у молящегося. Вознося молитву, римлянин покрывал голову плащом, чтобы лучше сосредоточиться и соблюсти все формальности. И даже обращаясь к Юпитеру, самому главному божеству римлян, всем хорошо известному, наиболее предусмотрительные просители соблюдали осторожность, употребляя следующую формулу: "Могущественный Юпитер, или как назвать тебя по другому имени, тому, которое тебе более нравится..." Таким образом, вся римская религия сводилась к строго выработанным обрядам и священным формулам, знать которые могли лишь люди, специально этим занимавшиеся, то есть жрецы. Они брали на себя истолкование магических заклинаний и обрядов, пришедших из глубокой древности и сохранившихся в религии римлян.  

* ГЕРОИ И ЛЕГЕНДЫ *

Эней

[257]

Могущественная и прекрасная супруга громовержца Юпитера, богиня Юнона, издавна ненавидела троянцев за нанесенное ей царевичем Парисом несмываемое оскорбление: он присудил золотое яблоко не ей, владычице богов, а богине Венере. Кроме этой обиды, знала Юнона о предсказании, сулившем любимому ею городу Карфагену, богатому и славному своей доблестью, которому она сама покровительствовала, гибель от потомков троянцев, ускользнувших из разрушенной греками Трои. Да к тому же и троянец Эней, который стал во главе спасшихся жителей Трои, был сыном Венеры, посрамившей Юнону в споре богинь за титул прекраснейшей. Обуреваемая желанием отомстить за старые обиды и предотвратить грядущие, богиня Юнона ринулась к острову Эолии, родине туч и туманов. Там, в необъятной пещере, царь ветров Эол держал закованные в тяжкие цепи "междоусобные ветры и громоподобные бури". Она стала просить Эола, чтобы он выпустил на волю ветры и в страшной буре потопил корабли троянцев. Эол покорно выполнил просьбу великой богини. Он ударил трезубцем в стену огромной пещеры ветров, и все они с ревом и воем рванулись на морской простор, высоко вздымая волны, сталкивая их друг с другом, нагоняя отовсюду грозные тучи, кружа и разбрасывая корабли троянцев, как жалкие щепки. Эней, объятый ужасом, смотрел, как погибают его товарищи по оружию, как в клокочущей пучине исчезают один за другим троянские корабли. Изредка появлялись на поверхности волн тонущие пловцы, сорванные паруса, доски кораблей. И все это поглощалось морской бездной без остатка. Три корабля были выброшены огромной волной на отмель, и обломки весел, мачт и трупы троянцев затянуты песком, три - брошены на прибрежные скалы. Властитель морей Нептун, потревоженный бешеной бурей, разыгравшейся без его ведома, поднявшись на поверхность и увидев разметавшиеся по волнам корабли Энея, понял, что это козни Юноны. Мощным ударом трезубца он укротил бешенство волн и безумство ветров и с грозным окриком: "Вот я вас!" - велел им немедленно возвратиться в пещеру к Эолу. Сам же Нептун, промчавшись по волнам в колеснице, запряженной гиппокампами [258], успокоил взволнованную поверхность моря, своим трезубцем снял со скал засевшие в них корабли, остальные осторожно сдвинул с мели и повелел волнам пригнать троянские суда к берегу Африки. Здесь стоял великолепный город Карфаген, основанный царицей Дидоной, бежавшей из Сидона [259], где постигло ее тяжкое горе - горячо любимого ею мужа Сихея коварно убил возле алтаря ее собственный брат. Троянцы во главе с Энеем высадились на берег, приветливо встреченные жителями Карфагена. Гостеприимно открыла для них двери своего великолепного дворца прекрасная Дидона.  

На устроенном в честь спасшихся троянцев пиру по просьбе Дидоны Эней начал рассказывать о захвате благодаря хитрости царя Одиссея Трои греками, разрушении древней твердыни троянцев и своем бегстве из охваченного пожаром города по повелению тени Гектора, явившейся Энею в вещем сне в ночь коварного нападения греков на спящих троянцев. Тень Гектора приказала Энею спасти от врагов троянских пенатов и вывести из города своего отца престарелого Анхиса и маленького сына Аскания-Юла [260]. Эней с жаром живописал взволнованной Дидоне страшную картину ночной битвы в городе, захваченном врагами. Эней проснулся от стонов и звона оружия, которые слышал сквозь сон. Взобравшись на крышу дома, он понял смысл губительного дара данайцев (греков), понял и страшный смысл своего сновидения. Охваченный яростью, Эней собрал вокруг себя молодых воинов и ринулся во главе их на отряд греков. Истребив врагов, троянцы надели доспехи греков и уничтожили многих, введенных в заблуждение этой хитростью. Однако пожар разгорался все сильнее, улицы были залиты кровью, трупы лежали на ступенях храмов, на порогах домов. Плач, крики о помощи, лязг оружия, вопли женщин и детей - что может быть ужаснее! Пламя пожарища, вырывавшее из ночной темноты кровавые сцены убийства и насилия, усугубляли ужас и растерянность оставшихся в живых. Эней, набросив львиную шкуру, посадил на плечи своего отца Анхиса, который не имел сил идти, взял за руку маленького Аскания. Вместе с женой Креузой и несколькими слугами он пробрался к воротам и вышел из погибающего города. Когда все они добрались до храма Цереры, стоявшего далеко на холме, Эней заметил, что Креузы нет среди них. В отчаянии, оставив в безопасном месте своих спутников, он вновь пробрался в Трою. Там Эней увидел страшную картину полного разгрома. И его собственное жилище, и дворец Приама были разграблены и подожжены греками. Женщины и дети смиренно стояли, ожидая своей участи, в храме Юноны были сложены сокровища, награбленные греками в святилищах и дворцах. Блуждая среди обгорелых развалин, Эней неустанно призывал Креузу, надеясь, что она откликнется. Он решил, что жена заблудилась в темноте или просто отстала в пути. Неожиданно перед Энеем предстала тень его супруги и тихо попросила не горевать о ней, поскольку ему предназначено богами царство на чужбине, а супруга его должна быть царского рода. Креуза, взглянув на Энея с нежностью, завещала ему заботу о маленьком сыне. Тщетно пытался Эней удержать ее в своих объятьях; она рассеялась в воздухе как легкий туман.