На Дороге (СИ) - Вель Софья. Страница 44

— Балион, — начал Драго. Беснующаяся толпа стихла. Юный конунг встретился взглядом со Старшим. Оба знали правду. Но конунг отвел глаза. Правда теперь не важна — девчонка утянула на дно их обоих. Драго больше нечего дать Старшему, а Балиону незачем помогать Младшему. Конунг снова оглядел двор, степняки ждали суда, расправы. Другое их не устроит… — Ты убил князя Даля в нечестном бою. Ты не соблюл правил поединка, на плаще остаются без оружия, ты убил князя камнем…   К н и г о е д . н е т

Драго помолчал, взглянул на Балиона, но Старший, казалось, не слышал и слова.

— Я виновен. — прошептал он по-новоэльдарийски. — Она… она сама…

Степняки не понимали сказанного. И Драго продолжил:

— По законам моего царства повинного в смерти обезглавливают. — Балион поднял глаза и усмехнулся. Двое старших возле стратига обнажили мечи, они были готовы задорого продать собственные жизни и жизнь командира. — Смерть может быть разной. Балион, расплетай косу…

Балион вздрогнул. В глазах Старшего было смятение.

— Балион, ты принял мой дар, а значит, и мое подданство. Делай, что велю, иначе… Тебе и твоим воинам не справиться со всей ордой. А сейчас в Хольспаре много князей и их людей. Не вынуждай меня, нефрила хватит на вас всех, — продолжил по-новоэльдарийски Драго. — Не начинай войну, которую не выиграешь, твои воины ни в чем не виноваты.

Драго подошел к Балиону вплотную, он не доставал великану даже до груди. Неожиданно Балион сам опустился на колени и расплел косу.

— Драго, нет! Умоляю, не надо! — Лила бросилась, и поймала руку конунга. Драго сорвался, он рывком отшвырнул Лилу и гаркнул:

— Не стой между конунгом и его правосудием! Знай свое место, женщина!

Через секунду он жалел, но сказанного не воротишь, теперь надо было идти до конца. Белая волна упала, укрывая и пряча тело несчастной Зарины. Балион рухнул как подкошенный, он потерял сознание.

— Забирайте его и убирайтесь! — двое Старших, пришедших с Балионом, ощерились мечами. Но против них была вся орда.

— Вы не услышали?! — гаркнул Драго. — К рассвету вас не должно быть в Мире Младших! Или я уничтожу всех вас, нефрила хватит. Я позаботился и об этом!

Старшие молча подхватили Балиона под руки.

— Девчонку тоже забирайте. На ней ваше золото! — заметил кто-то из толпы.

— Оставь падаль в могиле. Вы хороните мертвецов с приданым, вот и жгите погань с побрякушками! — бросил один из Старших. Второй швырнул молнию, огня хватило только чтобы сжечь остриженные волосы Балиона.

Драго резко развернулся, и пошел в терем, по пути он ухватил плачущую Лилу и потащил за собой. Но Лила выкрутилась и убежала.

Сны дракона. На Дороге. Болото. Невеста и Хозяин.

Идти стало легче, стежка разве что не стелилась перед Сильвией. Постепенно огоньки обрели более четкий контур деревенских окон, маленьких, неостекленных. Показались невысокие приземистые домики, крытые камышом. Собак слышно не было.

Деревня располагалась на берегу озера одним концом, а другим упиралась в болото." Чем же живут местные?". Ответ не заставил себя ждать. По берегу были развешаны сети. Лодки рыбаков были вынесены на сушу, все, кроме одной.

Небольшая, щедро украшенная вечнозелеными растениями и камышом, лодка стояла прямо на деревянном настиле, служившем причалом.

Вышедшую из заболоченного леса путницу встретила рыбачка, выглянувшая по хозяйской нужде на улицу. Деревенская так и всплеснула руками:

— Ай, девочка, откуда это ты?

Сильвия остановилась в нескольких шагах, присматриваясь к незнакомке. Женщина как женщина. Не слишком высокая, не особо ладная, лишенная миловидности, «рыбацкая жинка», — как окрестила бы ее Авдотья.

При мысли о брошенной спутнице, в груди защемило, стало совестно и страшно, словно бы она не только верного друга бросила, но и защитника. Очень хотелось повернуть время вспять и пойти искать дорогу к морю вместе со старой травницей.

Но время не воротишь, сделанного не исправишь.

Усталая путница снова взглянула на деревеньку. Маленькая, почти хутор в несколько домов. У самой кромки воды стояло что-то вроде молельни. Над дверью молельни виднелся сильно покосившийся знак Творца. Видимо, сегодня в деревне праздник. Домики стояли украшенными, все, кроме молельни. Сильвия припомнила, что с утра был день зимнего солнцестояния. Может, местные поэтому все и украсили? Она плохо знала обычаи северных земель, еще хуже помнила праздники в честь Всевышнего.

— Девочка, что стоишь молчишь, али немая?!? Заходи, согреешься! Ты путница?

Сильвия качнула головой в знак согласия, но отчего-то приглашением воспользоваться не торопилась.

— Мне бы только к Морю дорогу узнать.

— Ой, девонька, ну что ты?! Заходи! Кто ж ночью дорогу ищет? — изумилась рыбачка, ее тон, интонация напомнили Авдотью. И Сильвию это расположило.

Платье давно заиндевело от воды и ветра, Сильвия не чувствовала ног от натруда и холода, больше всего хотелось в тепло и спать. Даже голод потерялся на фоне усталости.

— Хорошо, если не помешаю, — сдалась путница.

— У нас праздник большой! Будешь сегодня главной гостьей! — продолжала нараспев рыбачка, пропуская Сильвию в избу и с неподдельным интересом разглядывая живот странницы.

Сильвия очутилась в низкой избушке. Темной, топимой по-черному. Было тепло. Пахло дымом, рыбой и травами. Оконца были затянуты полупрозрачным пузырем.

— Садись, девонька! Поешь, попей, сил наберись, — хозяйка строго посмотрела в сторону жавшихся в углу детей, о чем-то предостерегая. Сильвия решила, чтоб вели себя тихо и не мешали отдыху внезапной гостьи. Правда, такой ли уж внезапной? На столе стояло угощение из хлеба и рыбы.

— Садись, девонька, на место почетное, угол наш красный!

В свете тонкой лучины Сильвия рассматривала хозяйку и ее детей. Грубые, простые лица украшали глубокие темно-синие глаза, одежда была очень скромной, даже слишком, если учесть, что она парадная. «Рыбаки как рыбаки, — заключила Сильвия. — Простые и добрые, странников привечают, что бывает нечасто», — невольно вспомнились все прошлые деревни, там чужаков побаивались и без нужды близко не подпускали, а здесь — сразу в дом!

— И как зовут тебя, красавица? — ласково допытовала хозяйка, но от её взгляда стало не по себе.

— Авдотья, — зачем-то соврала Сильвия, что-то в поведении хозяйки и жавшихся по углам детей настораживало. — Мне бы к Морю.

— Моооре? — чуть округлила глаза женщина, — где это?

Неужели? Неужели она ошиблась?! И все ее поиски, и дорожные тяготы напрасны? Не может быть!

— Ну как же, за Лесом должно быть море, — заупрямилась Сильвия.

— На вот, попей, согреешься! В пути ты, должно быть, давно? — не ответила на вопрос хозяйка.

— Спасибо, — Сильвия с благодарностью взяла грубую глиняную чашку. Пахло травами и медом. Она сделала глоток — сладко-горький отвар, вроде тех что варила Авдотья. И опять стало тоскливо, где же теперь ей искать свою старую травницу? Как к ней вернуться?

От горького отвара вязало рот. Сейчас бы просто воды. Хозяйка налила еще травяного чая. Сильвия села на предложенное место.

В печке потрескивал огонь. Клонило в сон. Веки стали тяжелыми, горячими, тепло травяного чая растеклось по озябшим рукам и ногам. Сильвия закрыла глаза и откинулась на стену. Кто-то вошел в избу тихо переговорить с хозяйкой. Открыть глаза сил уже не было…Сильвия уговаривала себя, что зашла только погреться. И с невероятным трудом размежила веки.

— Выпей еще, — протянула глиняную кружку хозяйка.

Сильвия мотнула головой, спать хотелось непреодолимо.

— Выпей, так надо. Полегчает! С дороги-то притомилась, поди…

Гостья нехотя пригубила, напиток оказался горький, как желчь. Сильвия отпрянула, но хозяйка почти силой влила остатки в рот.

— Пей, милая, пей! Так надо… Ты на нас не серчай! Он хозяин наш, заботится о нас! А тебе — честь великая!

Кто такой «он»? Пыталась поймать мысль Сильвия, и что за странная честь, и почему она должна серчать? Может, ей просто все снится? Сильвия попыталась проснуться, но ничего не вышло.