Мое земное воплощение. Миссия «Любовь» - Фаверо Алена. Страница 9

– Ничего особенного. У мамы генеративное тревожное расстройство, поэтому она старается все контролировать. Токсична и не замечает этого, разговаривает приказами.

– Это у вас общее – снова с улыбкой вставляет Ник. У меня внутри закипает гейзер несогласия. Быть похожей на маму – страшный сон. Но, с позиции Коли, это оправданное замечание. В общении с ним я часто молчу, а потом силой воли выплевываю что-то лаконичное и директивное. Если сейчас не улыбнуться, будет странно. Растягиваю губы.

– Кроме шуток, эта женщина – чемпион в тяжелом весе по токсичности. Она профи. С шизофрениками в бреду общаться легче, чем с ней.

– Уверен, ты преувеличиваешь – доедает он. Решаю не переубеждать, сам увидит.

Мы еще пьем чай, говорим о детстве и школе. Он решает взять такси, прощаемся, как старые знакомые. Без ожиданий, без борьбы, но еще я совершенно без ума. Обманывать себя бессмысленно, сейчас мои субличности танцуют вальс, даже Жириновский покачивается в такт музыке. Это влюбленность, я знаю химический процесс, который происходит в организме. Различают четыре фазы. Фаза «притяжения» начинается с выработки лимбической системой феромонов, к ним добавляются тестостерон или эстроген, плюс оксид азота. Этот «суп» вызывает влечение. Вторая фаза: если чувства взаимны – живешь как на амфетаминах, если нет – страдаешь, как Шекспировский герой. За это отвечают дофамин, адреналин, норадреналин, фенилэтиламин, серотонин. Третья фаза «привязанность» – это любовь в классическом понимании. Наслаждение, без страха расставания (если нет психологических травм и расстройств личности), выделяется окситоцин, эндорфины и вазопрессин. Если наступает фаза «расставания» – падает уровень серотонина и эндорфинов.

Субличности делают музыку громче, чтобы заглушить этот научный бубнеж от моего внутреннего Профессора Душнилы. Заснеженный Новосибирск вдруг становится романтичным и уютным. Еду по самой длинной улице в мире, улыбаюсь тому, что это не оборот речи, а факт. Красный проспект занесен в Книгу рекордов Гиннесса, 6947 метров сибирских сугробов. Ловлю себя на мысли, что не сравнила этот нелепый, по меркам Вселенной, отрезок с масштабом IC1101. Интересно. Доверять. Мой поворот на площади Калинина направо в сторону дома, хочется музыки, горячей ванны и доброго кино. Завтра знакомство мамы с моим первым парнем, пусть он и не настоящий.

3 декабря

Утро наступает слишком рано. Я оказываюсь не готова к этому дню. Ни кофе, ни душ, ни музыка не помогают. Так бывает перед новым шагом. Мелкая дрожь в теле означает изменение вибраций, я действительно перехожу на другую линию реальности. Улыбаюсь этому осознанию и посильнее укутываюсь в пушистый кардиган. Переход важно пережить, его невозможно ускорить, перепрыгнуть или проигнорировать. Чем выше уровень осознанности, прости Господи, за такое затасканное слово, тем проще. Уровень развития множественных интеллектов, способность к рефлексии, чувствование тела и умение общаться с бессознательным. Что я ощущаю на уровне тела? Расширение, тепло, зажим, подвижность, сдавленность, дрожь, зуд. Какие при этом эмоции? Интерес, доверие, радость, тревога, раздражение, воодушевление. Что я думаю, какие приходят образы, какие ассоциации они вызывают? Это беседа с соматическим разумом. Какие при этом мысли? Это уровень когнитивного разума, то есть сознания, логики, анализа.

Кто снова пустил Профессора Душнилу? «Откройте окна!» – кричит Жириновский, остальные с ним согласны. Тяжело быть Душнилой в современном обществе и даже в собственной личности. Улыбаюсь этим мыслям, выдыхаю.

Рабочий день проходит как в тумане, стараюсь не думать о предстоящем вечере, но назойливые мысли липнут даже к снимкам МРТ мозга. Как в тесте Роршаха, вижу не височную долю, а выражение лица мамы, когда мы с двухметровым красавцем заявимся на чай.

Вечер неизбежно наступает. Мое напряжение становится гуще сметаны. К моменту, когда доезжаю до отеля, сметана превращается в твердеющий бетон. На заднем сидении – букет белых роз. Этой женщине невозможно угодить, поэтому я взяла то, что было проще всего. Сибирские -29 «за бортом», в салоне включены все возможные подогревы, но меня трясет. Знаю, что это попытка симпатической системы освободиться от напряжения. Успокаивать ее сейчас не нужно, наоборот еще больше подвигаться. Паркуюсь на соседней улице, чтобы пройтись. Холод отлично прочищает мозги. Накидываю дубленку, поскальзываюсь, чертыхаясь, бреду по сугробам. Дышу.

Замерзшими пальцами набираю «выходи». Светофоры, уставшие люди, прожекторы фар – словно театр. Большое представление под названием «жизнь на Земле». Дышу.

Облака темным пятном цепляются за крыши, как потолок натянутого циркового шатра. И у каждого из нас своя роль. Дышу.

В моем старом сценарии отношения с матерью – точка роста, источник мотивации, испытание на прочность. Но не все так плохо. Не самый тяжелый сценарий. И я могу его менять. Выдох. Могу.

– Не замерзла? – врывается теплым баритоном. Хочу по привычке сказать «нет», но говорю «немного». Серые глаза теплеют.

– Время еще есть? Возьмем кофе? – взглядом Ник указывает в сторону кафе в начале улицы. В четыре длинные ноги преодолеваем расстояние за минуту. «Лаврушка» – кафе-столовая, где по-домашнему вкусно. Ник подает мне руку, чтобы спуститься по лестнице в подвальный этаж. Моя холодная ладонь тонет в его, как в теплом облаке. Ощущение растворяется, когда он медленно забирает руку, открывая двери в помещение кафе. Ник заказывает капучино с карамельным сиропом, в этот раз я прошу то же самое.

– Волнуешься? – замечая мое состояние, спрашивает он, пока ждем заказ. Утвердительно киваю, продолжая рассматривать носки своих сапог.

– Что может пойти не так? – Ник немного наклоняет голову, чтобы поймать мой взгляд и направить в свою сторону. Соглашаюсь на это.

– Ощущается как прыжок с парашюта. Еще не знаешь, как это будет, но на всякий случай боишься. Заранее готовлюсь к самому худшему. Страх неизвестности.

– С тобой опытный инструктор – и улыбка, которая не может не свести с ума. В ней есть что-то непосредственное и одновременно с этим соблазнительное. Хищник с мягкой шерсткой, который играет с клубком и мурчит на коленках. Но тигр не станет домашним котом, у них разная природа.

– Надо предупредить, что мы едем – стараюсь звучать максимально нейтрально, чтобы он не подумал, что его тигриные уловки сработали. Достаю из сумки телефон. Слушаю гудки, разглядывая меню на стене.

– Мам, привет. Могу заехать на чай? Ненадолго. Через минут 15. Не предупреждала. Да, это невежливо. Я не одна. С мужчиной. Мам?

Молчание этой женщины случается только когда она бросает трубку или манипулирует игнором. Обычно ей всегда есть, что сказать.

«Приезжайте» и гудки на том конце. Вот и поговорили. Не было ни одного раза, когда бы я почувствовала, что она ждет меня дома. Попытка заслужить любовь родителей очень частая внутренняя мотивация, но, к сожалению, не приводящая ни к чему хорошему.

– Все будет хорошо. Обещаю – большая рука мягко касается моего плеча и, кажется, время останавливается.

– Хочешь, я поведу? – спрашивает Ник, когда мы подходим к машине. Молча даю ему ключи. Это не самая плохая идея, учитывая мое растерянное состояние. «Эмоции – это нормально» – успокаивает меня внутренний мудрец. Он похож на Дамблдора, только одежда попроще. Мысленно соглашаюсь со стариком. Даже у самых проработанных и осознанных бывают переживания, как у самых спортивных и здоровых – понос. Чувствовать – это опыт, который душа может получить только в физическом теле. Холод, боль, тепло, наслаждение – чем выше чувствительность, тем больше оттенков. Гнев, разочарование, признательность, воодушевление – продукты психики, ее функции. Если человек ничего не чувствует – это не сила, а «замороженность», разрыв между сознанием и бессознательным. Неумение определять эмоции и говорить о них. Алекситимия – (от др.-греч. ἀ- – приставка с отрицательным значением, λέξις – слово, θυμός – чувство, букв. – «без слов для чувств») – затруднения в понимании, передаче, словесном описании своего состояния. Жириновский дает по лбу Профессору и недовольно садится в машину. Этой части меня не нравится идея передачи управления какому-то «проходимцу». Где Высшее Я, когда оно так необходимо?